Бернар Вербер - Рай на заказ [litres]

– Все верно. Но я не кинокритик, господин Ровэн, я покупаю сериалы, я управляю бюджетом канала. Вы старше меня, и, возможно, поэтому у вас древний «кустарный» взгляд на наше ремесло.

– Но вы же директор департамента художественных программ. Вы выпускаете новые сериалы. Значит, вы просто обязаны быть человеком высокой культуры, у вас должен быть вкус, художественное чутье.

– Безусловно. Но мой вкус не имеет никакого значения. Важны только вкусы аудитории. Моя работа состоит в том, чтобы с использованием надежных, можно сказать, научных методов выяснять, что понравится публике.

Оливье Ровэн был морально раздавлен. Он понял, что у него нет ни малейшего шанса выпустить сериал «Ученые-авантюристы» ни на этом канале, ни на любом другом.

Он вернулся в кабинет директора департамента, молча забрал папку со своим сценарием и вышел на улицу, мрачно глядя перед собой.

У входа в дом Оливье пожал плечами и сунул сценарий в урну. Он поздоровался с консьержкой, которая видела, как он выбросил какую-то папку, и с любопытством смотрела на него.

– Я сделала у вас уборку и навела порядок на письменном столе, – сказала она с сильным испанским акцентом. – Там был такой беспорядок! Я разложила ваши бумаги по размеру. Вам понравится. Да, тут вам пришла посылка. – И она протянула Оливье картонную коробку.

Он открыл посылку. Распечатал конверт, который оказался внутри. Развернул письмо:

«Вы оформили подписку в „Книжном клубе“ [69], и мы высылаем вам три книги, которые обязательно вам понравятся. Их стоимость указана в счете. Если вы не желаете оставлять эти книги у себя, то должны в течение трех дней отправить их обратно посылкой, оформленной надлежащим образом. В случае утраты книгами товарного вида вам придется оплатить все расходы».

Оливье посмотрел, что за книги ему прислали: сентиментальные мемуары какого-то академика, получившие главную литературную премию года; роман о ребенке, воспитанном волками, «мировой бестселлер»; и справочник о лучших винах Бордо.

«…книги, которые вам понравятся».

Оливье Ровэн поднялся по лестнице, достал из кармана ключи, вошел в квартиру, положил книги на столик в прихожей, снял ботинки, зашел в туалет и направился на кухню.

Просто чтобы вспомнить, что ему действительно нравится, он вытащил бутылку своего любимого красного вина из долины Луары – «Буве-Лядюбай» 2001 года розлива, урожай виноградника имени Жана Карме, – откупорил ее, насладился ароматом и налил в бокал вино, красное и прозрачное, как рубин.

Он смаковал каждый глоток. Это было наслаждение. И он выбрал его сам. Сам.

Включив телевизор и пробежавшись по каналам, он понял, что всюду предлагают только сериалы, одобренные центрами исследования общественного мнения и «совами», питающимися попкорном.

Сколько жертв тайно принесено на алтарь бюджета! Сколько людей заработали близорукость или должны совсем ослепнуть в будущем!..

Оливье выключил телевизор и включил радио. Из приемника полилась нежная мелодия, которая сначала показалась ему красивой. Но как только ведущий объявил, что песня «Моя любовь навеки» – лидер хит-парада, Оливье вдруг понял, почему она ему нравится. Во-первых, по радио с утра до вечера крутили только ее, а во-вторых, это была почти точная копия песенки, которая имела бешеный успех в прошлом году.

А если подумать еще, то эта песня была похожа на множество других мелодий, построенных на тех же четырех аккордах. Тот же ритм, та же структура музыкальной фразы. Слегка отличались лишь оркестровка и слова.

Представители музыкальной индустрии рисковали не больше, чем их коллеги с телевидения: «Хорошее произведение – это произведение, которое похоже на то, что недавно пользовалось успехом».

Руководствуясь тем же принципом, банкиры дают кредиты только богатым. Все стремятся обезопасить себя и, опасаясь рисковать, предпочитают то, что гарантирует успех.

Оливье вернулся к посылке. Он вытащил книгу, удостоенную литературной премии, и стал читать аннотацию на последней стороне обложки: тридцатипятилетняя разведенная женщина с ребенком восстает против своего окружения, которое ее не понимает. Наконец она находит свою любовь – это ее дантист, но он уже женат, поэтому им приходится преодолевать немало трудностей. Их роман почти невозможен. Аннотация, сочиненная в издательстве, заканчивалась словами: «Если бы не чудо…» Ниже были напечатаны хвалебные отзывы нескольких женских журналов: «Чувство в каждой строке», «Потрясающий роман», а какая-то литературная обозревательница даже написала: «Это книга, которую должен прочесть каждый».

Оливье пробежал глазами первые строки. Ему всегда было интересно, как начинаются романы, как звучат первые фразы. Он считал, что по ним можно судить обо всем произведении в целом.

«Норма, рассеянно бросив взгляд в зеркало, пригладила прядь золотых волос и удовлетворенно улыбнулась, убедившись, что пока ни одна морщинка не угрожает красоте ее решительного лица».

Он медленно закрыл книгу.

«…должен прочесть каждый»?

Черт побери, да это уже было в романе, который получил премию два года назад! Значит, везде – в музыке, на телевидении, в книгоиздании – действует одно правило: повторять то, что уже имело успех, загоняя любое художественное произведение в жесткие рамки подсчетов и вероятностной оценки. Искусство сводят к цифрам, графикам с кривыми линиями, к результатам опросов и охвату целевой аудитории, и вот его уже можно обсуждать с представителями мира финансов: с банкирами, спонсорами и частными инвесторами.

Оливье Ровэн знал: то же самое правило применяется и в кинематографе. Для продюсеров хороший сценарий – непременно тот, который похож на сценарий фильма, уже собравшего большую кассу.

Оставался один вопрос: почему в «Книжном клубе» его приравняли к тридцатипятилетней домохозяйке? Ответ был очевиден. «Да потому, что, по статистике, сорокалетние мужчины живут с тридцатипятилетними женщинами! Значит, заранее предполагалось, что меня книга не заинтересует, но ее приберет к рукам жена», – подумал он.

Оливье выключил радио и выкинул присланные книги в мусорное ведро. Он прекрасно знал, что «Книжный клуб» завалит его письмами о просрочке платежа, если он не оплатит счет или не отошлет назад эти «шедевры». Однако он решил не делать ни того, ни другого.

«Не думал, что когда-нибудь совершу такой ужасный поступок, – подумал Оливье, – но этим книгам место только на помойке. Их даже стыдно возвращать продавцу». Ему было жаль деревьев, которые были срублены, чтобы напечатать это барахло.

Чувство бесконечного одиночества внезапно обрушилось на него. Словно его жизнь была кончена и будущего не существовало. Помощи ждать неоткуда. Мир вокруг существует по раз и навсегда заданным правилам. Оливье казалось, что он круг в квадратной Вселенной.