Тамара Лисицкая - Тихий центр

— Пардон, — сказал мерзавец. И исчез очень быстро.

Только дверь хлопнула.

А через мгновение Таня уже рыдала на плече Светланы Марковны, а та гладила ее по волосам, что-то успокоительное шептала и смотрела куда-то в люстру.

Все будет хорошо.

Все будет хорошо.

Чапа от героического возбуждения сделала лужу.

Дома Оля забралась в ванну и заманила Игоря к себе. Провели очень мило время, посмеялись, понежничали. Теперь были расслабленные, мокрые. Игорь оставил воду включенной тонкой струйкой, чтобы было тепленько, а то их необжитое гнездо любви слишком быстро охладевало. Устроился очень смешно и красиво затылком на Олиной груди. При этом Олины коленки торчали у него по бокам, и он по-барски клал на них локти. А его собственные ноги были уложены на стенку, поскольку иначе два взрослых человека в маленькой ванне не помещались.

Было очень удобно гладить Игоря по голове. Его волосы струились вокруг, и вода казалась черной.

— Какой ты красивый!

— Ага… И успешный…

— Ничего. С такими данными мы с тобой добьемся всего, чего захотим.

— А чего мы хотим?

— Ну, — Оля посмотрела на грязный потолок, — мы хотим… Много денег… Много красивой одежды… Много ярких событий… Короче, мы хотим такой же красивой жизни, как мы сами!

— И как мы всего этого добьемся?

— Как? Ну… Не знаю, но вдвоем… С такими данными…

Игорь вздохнул. Ничего они не добьются вот именно с такими данными…

— Я — талантливая и красивая актриса. Ты — талантливый и красивый музыкант! Кому-то же это все надо?

— Не знаю, не знаю… Я все меньше в это верю…

— А вот я верю! — Оля с трудом поцеловала своего Аполлона Затонувшего, пришлось согнуться не в позвоночнике, а шеей — пора бы уж и в спортзал походить, на массажик…

— Кстати, надо нам с тобой в спортзал походить и на массаж.

— А кто оплатит это все?

— Кто-кто… Вадим! Он мне должен «половину состояния», не помнишь, что ли?

— А он найдет адвокатов, нахимичит чего-нибудь, и выйдет так, что он тебе ничего не должен!

— Вадим? — Оля испугалась, призадумалась. — Не, Вадим точно не нахимичит! Он меня любит!

Игорь почему-то не обрадовался такому сообщению.

— Мне бы хотелось как можно меньше его видеть, Оля. Я тебе честно говорю.

— Так а мне тоже! Я тоже не хочу видеть его жирную, бледную…

— Оля!

— Короче, он меня достал! Я его терпеть не могу! Так что все нормально! Мы его не будем видеть, а он нам будет давать деньги!

Игорь покачал головой, волосы в воде медленно колыхнулись. Что-то не так в этой поразительно изящной формуле.

— А мы будем заниматься в спортзале, ходить на массаж! Покупать новую одежду, тусоваться! И самое главное — будем вместе!

Игорь вздохнул.

— Давай не будем тратить деньги на одежду для меня, а? И на мой массаж. Ты просто меня корми и все. Хорошо?

— Хорошо!

Оля полила его водичкой. Бусечку такую.

Компаньон вылетел из подъезда пулей. Он грязно ругался, осматривал пожеванные брюки и хотел курить.

— Вот, сучка! Сучка какая, а? Ну, я те покажу, как меня… Я вам всем тут покажу… Сучки…

Набрал Вадима.

— Ну, че? Как там Валюшка? Не понял… Как домой отправил? Ты, может, бром пьешь, Вадим?.. Ну, ты больной… Ладно, твое дело! Хочешь страдать — страдай!.. У нас с Таней? Не, у нас с Таней все нормально! Отличная телочка! Обо всем договорились! Думаю, у нас получится! Спасибо за контакт! Пожелай нам удачи!.. Все!

Компаньон еще постоял, обдумывая стратегию. Какие тут сволочи вокруг, а? Какой сволочной дом! И где? В самом центре родного понятного города!

Алешенька так обрадовался Насте Второй, а Настя Вторая так обрадовалась Алешеньке, что солнце сквозь стены засветило ярче.

— Настя!

— Блин, Алешенька!

Обнялись. Было клево.

— Ну, рассказывай!

— Ты рассказывай!

— Ну, что рассказывать? Я решила снова переехать к вам!

— Ой, Настя! Настя!

Алешенька начал целоваться, скакать.

— Все, успокойся, успокойся!

— А вот смотри, что я нарисовал! — Алешенька засыпал Настю котами. — Смотри! Это — кот профессор! Это — кот думает! Это — кот, который влюбился.

Настя Вторая в который раз подумала о том, что котов надо пристраивать. Хорошие коты пропадают! Обязательно заняться!

— Слушай, Алешенька! У меня тут знакомый режиссер из Москвы кино снимает! Ну, как кино… Сериал… Фигня, конечно, просто тут дешевле… так вот он спрашивал для одной эпизодической роли актера с каким-нибудь физическим уродством.

— А что такое физическое уродство?

— Ну, это когда какое-то уродство на теле. На руке или на ноге. Или в целом.

— А что такое уродство?

— Ну…

Настя задумалась, как бы это подоступнее объяснить доброму мальчику такую простую, но горькую вещь. Увидела свое отражение в темном окне.

— Уродство — это мы с тобой.

— Мы с тобой?

— Да, мы с тобой уроды. Когда не такие. Когда всех это, ну, удивляет или возмущает. Но тебе самому по фигу. Ты знаешь, что ты хороший человек.

— Ух ты! — Алешенька страшно обрадовался. — Мама! Мама!

— Тише! — Настя едва успела прикрыть ладонью орущий Алешенькин рот, не хватало еще поделиться таким счастьем с Лилией Степановной. — Тише!

Алешенька, пользуясь случаем, зацеловал Настину руку, потом помчался в мамину комнату за книгой, потом вернулся и с ходу, воодушевленный, начал декламировать:

— Анна Ахматова! «Есть в близости людей заветная черта, ее не перейти влюбленности и страсти!»

Настя засмеялась, замахала руками — хватит! Только этой Ахматовой еще не хватало! Села на пол у дивана, на старенький вытертый коврик.

— Иди сюда, Лешка!

— Иду!

Алешенька охотно шлепнулся рядом, глазки светятся.

— Лешка? Я приняла решение!

— Ура! А какое?

— Ты сначала послушай, а потом ори «ура»!

— Хорошо!

— Так вот.

Настя посмотрела вокруг, на обшарпанные обои, на убогонькие полочки, на старинный художественный хлам.

— А какое решение?

— Так вот! Я приняла решение… ну, короче… Опекать тебя… Быть рядом все время, понимаешь? Что бы не случилось! Всю жизнь, до самой смерти! Понимаешь?

— Да!

Настя Вторая улыбнулась. Хорошо, если понял. И если не понял, все равно хорошо. Главное, ей самой теперь все понятно.

Игорь и Оля уснули в ванне. Проснулись оттого, что как-то уж больно странно журчит. Оказалось, водица из крана, сдвинутого сонной ногой Игоря, славно льет прямо на пол. И, судя по кругам, давно.

— Игорь! Игорь! Потоп! Блин, у меня все вещи на полу лежат! Я же просила тебя забить гвозди в стену, хоть так развесить!

— Давай скорее, белье на пол!

— Зачем?

— Затем, чтобы воду собирало! Воду собирать! Бегом!

Оля хотела обидеться, но Игорь так рванул собирать воду, не одевшись, не обтершись, с диким выражением лица. В общем, выбралась и она. Начала осторожно гонять ковриком цунами из одного угла ванной в другой.