Эмма Берсталл - Мои дорогие девочки

Джарвис пригладил челку.

– Я не стригся уже целую вечность. И зря, судя по всему.

– Неправда. Тебе лучше с длинными волосами.

– Может, съездим отдохнуть в выходные? На автобусе, например. Посидим у реки, если будет хорошая погода, или еще куда-нибудь отправимся. Зайдем в паб.

Кэт нахмурилась, вспомнив о встрече, которая была назначена на сегодняшний вечер. Ей удавалось не думать о ней в течение дня, но внезапно она осознала, что очень нервничает.

– Послушай, я сейчас не готова строить планы на выходные. Моя мама…

– Ладно, – пожал плечами Джарвис и взял сумку. – Я просто предложил.

Кэт дотронулась до его руки.

– Ты меня не понял. Это отличная идея. Я отвечу завтра, договорились?

Мэдди выключила компьютер и вздохнула. Благодаря неожиданному успеху на открытии бара «Дикая штучка» она получила несколько контрактов на работу, включая пару праздников бар-мицва в северном Лондоне. По странному стечению обстоятельств ее также попросили помочь с запуском новой марки презервативов под названием «Мистер Лоск».

Идея состояла в том, чтобы провести несколько небольших презентаций в Брайтоне, Лидсе и Рединге. По улицам этих городов они пустят «автобус любви», оборудованный джакузи, и будут бесплатно раздавать презервативы подросткам и молодым людям. Считается, что, начав пользоваться определенным брендом в раннем возрасте, человек остается верен ему всю жизнь. Если запуск пройдет успешно, в этом же году они продолжат кампанию по всей стране. Неплохой шанс!

Мэдди наконец-то начала зарабатывать и чувствовала облегчение, но деньги давались ей тяжелым трудом. Она сейчас занималась Фиби, и ей часто приходилось работать поздно ночью, когда дочь спала.

«МамаМожет» тоже набирал обороты. Мэдди платила Ральфу за то, что он помогал ей несколько часов в выходные, и понимала, что, если проект окажется успешным, ей придется нанять кого-то на полный рабочий день. Пока большинство работы она делала сама.

Решение в следующем семестре перевести Фиби в государственную школу далось ей болезненно. У Мэдди не было необходимой суммы, чтобы заплатить за обучение в старой школе, и, честно говоря, она больше не хотела волноваться из-за того, хватит ли ей денег. Ей было тяжело объявить о своем решении дочери, и Фиби восприняла его негативно.

– Но я не хочу уходить, – плакала она. – Мне нравится в моей школе, я люблю своих друзей.

– Знаю, – говорила Мэдди, пытаясь успокоить дочь. – Но в новой школе тебе тоже будет хорошо, и ты быстро заведешь новых друзей.

Фиби предстояло привыкнуть и приспособиться ко многому: прежде всего, переезд, уход Джесс, не говоря уже о том, что всего пять месяцев назад она потеряла отца. Мэдди остро ощущала свою вину, однако решила, что неразумно снова влезть в огромные долги и жить в постоянном волнении. Местная школа имела неплохую репутацию, и Мэдди надеялась, что Фиби там приживется.

Она сняла футболку и надела черную шелковую блузу поверх джинсов. Мэдди не собиралась наряжаться, но и выглядеть неряшливо тоже не хотела. Когда она вошла в кухню, Ральф внимательно читал учебник истории. У него была привычка теребить челку, когда он пытался сосредоточиться, и сейчас его волосы торчали во все стороны.

– Как дела? – поинтересовалась Мэдди.

Ральф поднял голову и улыбнулся:

– Хорошо. Жду не дождусь, когда наконец сдам все экзамены.

Она достала розовую помаду из сумки, которая стояла на стуле, и накрасила губы, даже не взглянув в зеркало.

– Пока рано расслабляться. Еще немного поработай, а потом помечтаешь о лете, какое ждет тебя впереди.

Они не вспоминали те несколько слов, которые Ральф произнес, садясь в такси, но что-то между ними изменилось. Разговоры стали более глубокими, а жесты многозначными. Они оба знали и выжидали…

Фиби должна была читать в кровати, но Мэдди услышала, что она болтает с куклами, и зашла проверить. Девочка сидела на ковре, усадив вокруг себя четыре или пять кукол. Она одела их в ночные рубашки и расставила чашки, блюдца и даже игрушечную бутылку с молоком. Мэдди не смогла сдержать улыбку. Фиби в желтой ночной рубашке с утятами выглядела очень чистой и свежей!

– Я даю им молоко на ночь, – объяснила девочка и поднесла чашку ко рту одной из кукол.

– Хорошо, но как только закончишь, ложись в кровать. А Ральф зайдет и выключит свет.

Мэдди вернулась в кухню и надела черные босоножки на платформе.

– Ты уверен, что Виктория ничего не знает? – спросила она у Ральфа, который покусывал шариковую ручку.

– Да, она не могла узнать о нас.

– Но зачем тогда она хочет меня видеть? – поинтересовалась Мэдди уже, наверное, в сотый раз.

Ральф начал раскачиваться на стуле.

– Не знаю. Честно. Она ничего мне не говорила.

Мэдди взяла черный жакет и повесила сумку на плечо.

– Не забудь зайти к Фиби. Я постараюсь не задерживаться. – Она наклонилась и поцеловала его в щеку. – А ты не ленись! И пожелай мне удачи.

– Удачи, – отозвался он.

Невысокая стройная и очень привлекательная блондинка в джинсах, черной блузке и жакете вошла в ресторан и принялась оглядываться по сторонам. У Виктории заколотилось сердце, к горлу подкатила тошнота, и она уже начала сомневаться, сможет ли реализовать то, что задумала. Или ей придется сейчас же бежать в туалет?

Она сделала глоток вина и приложила к губам бумажную салфетку. «Дыши глубже, – сказала она себе. – Не трусь! Ты можешь это сделать».

Виктория встретилась с Мэдди взглядом, и та направилась к ней, в глубину винного бара. Виктория с облегчением поняла, что Мэдди тоже нервничает. Это было заметно по ее напряженным плечам и по тому, как крепко – так, что побелели костяшки пальцев, она сжимала черную сумку. Мэдди натянуто улыбнулась и села напротив Виктории лицом к стене.

– Спасибо, что пришла, – сухо промолвила Виктория.

Мэдди откашлялась и кивнула. Некоторое время они сидели молча, ожидая, пока официант принесет для Мэдди водку с тоником. Виктория посмотрела на часы.

– Я надеюсь, что Кэт скоро будет, – сказала она и, подняв голову, увидела молодую девушку, которая направлялась к ним, обходя столики.

Она была в бледно-голубой футболке, явно на несколько размеров меньше, чем следовало бы, черных обтягивающих джинсах, серебряном поясе с заклепками и грубых черных ботинках. Волосы Кэт собрала на затылке. Когда она приблизилась, Виктория заметила две серьги у нее в носу, а также маленькую разноцветную татуировку на правом предплечье. Раньше она ее не видела.

Кэт выглядела худой, бледной и, как обычно, немного неопрятной, будто намеренно придерживалась стиля гранж. Глаза густо подведены черным карандашом. Виктория подумала, что в целом Кэт должна казаться агрессивной и производить отталкивающее впечатление, но, как ни странно, она очень привлекательна. Если вынет кольцо из носа, избавится от татуировки и купит себе приличную одежду, то станет настоящей красавицей. И никто никогда не догадается, какое нежное сердце бьется под таким неженственным нарядом.