Эмма Берсталл - Мои дорогие девочки

– Извини, дорогая, – сказала она, поглаживая Саломею по голове. – Мамочка расстроена, у нее был шок. – Она изо всех сил пыталась вернуть контроль над собой.

– Какой шок? – спросила Саломея, переводя взгляд с матери на брата. – Что случилось?

Виктория посмотрела сыну в лицо. Он по-прежнему держался за щеки, взгляд у него был испуганный.

– Тебе не о чем волноваться, – обратилась она к дочери. – Просто Ральф собирает вещи, так ведь?

Сын вздрогнул.

– Он отправляется жить к своему другу, – добавила она, продолжая смотреть на сына в упор.

– К какому другу? – удивилась Саломея, но Виктория сделала вид, будто не услышала.

– Ты ведь сможешь быстро собрать свои вещи, не так ли? – продолжила она.

– Ты действительно этого хочешь? – спросил Ральф.

– Да.

Виктория заметила, что сын сгорбился, и уже хотела обнять его, своего дорогого мальчика, но вновь вспомнила о Мэдди.

– Иди к ней! – крикнула она. – Отправляйся немедленно. И не забудь вернуть мне ключи от моего дома.

После ухода Ральфа Виктория направилась к пожилой соседке и, сославшись на срочное дело, попросила ее посидеть пару часов с Саломеей. Через полчаса Виктория уже была в Клэпеме в доме своей подруги, где взяла ключ от коттеджа и получила необходимые инструкции.

– С тобой все в порядке? – озабоченно поинтересовалась подруга. Женщины познакомились еще в университете и постоянно поддерживали контакт, хотя виделись редко.

– Да, – ответила Виктория. Она понимала, что выглядит не лучшим образом: бледная и без сил после пережитого потрясения, но обсуждать это не собиралась. – Мне просто нужно уехать на некоторое время. Ты же знаешь, как это бывает?

– Конечно, – нахмурилась подруга. – Там все должно быть исправно, но ты звони, если что-нибудь понадобится.

Вернувшись домой, Виктория максимально вежливо выпроводила соседку и позвонила Джоанне, матери Люси. Она знала, что у этой женщины и так дел по горло, однако она не откажет. «Но, – убеждала себя Виктория, – я со своей стороны сделала бы то же самое, и Саломее будет хорошо в доме Люси. Это единственная семья, которую она знает близко».

Виктория совсем не чувствовала усталости, и спать не хотелось. Со стороны могло показаться, будто ей удалось найти неиссякаемый источник энергии. Она быстро собрала сумку, так как не могла ни присесть, ни перестать двигаться. Ее била дрожь, и мозг работал в полную мощь. Виктория была уверена лишь в одном – ради Саломеи она прежде всего должна позаботиться о себе. Уехать на время казалось ей лучшим вариантом, чтобы привести мысли в порядок.

Утром Виктория отвезла Саломею с вещами в дом Люси и направилась в Дил, графство Кент. Путь занял менее двух часов. Сосредоточившись на дороге и слушая радио, она гнала от себя тяжелые мысли. Избавиться от них, пусть даже на короткое время, было настоящим облегчением.

Ближе к Дувру и белым скалам Виктория немного повеселела и заехала в паромный терминал с тем же приятным волнением, которое обычно испытывала рядом с портами, аэропортами и международными вокзалами. Они напоминали о прошедших путешествиях, о новых землях и о приключениях.

Дорога на Дил скоро превратилась в узкий серпантин в окружении зеленых полей. Небо впереди было полно легких облаков, похожих на вату с оттенком розового, а черная ветряная мельница с белыми лопастями внезапно заставила Викторию поверить, что она находится в миллионе миль от Лондона.

Около половины одиннадцатого утра она прибыла на место, и, остановившись на парковке у берега моря, как посоветовала подруга, некоторое время смотрела по сторонам. Сомнений не оставалось, это было чудесное место. Однажды Виктория приезжала сюда, когда Ральф был маленький, но успела позабыть красоты этих мест. Подруга купила здесь небольшой коттедж на деньги, которые достались ей от бабушки, и вместе с мужем часто приезжала в Дил на выходные. Но в последнее время они стали бывать здесь редко.

За длинной полосой галечного пляжа, спускавшегося вниз, Виктория увидела грязно-серое море. Склон холма был достаточно высокий, и волны, ударяясь о каменистый берег, выбрасывали вверх пузырящуюся белую пену. В прозрачно-голубом небе с резкими криками летали чайки, описывая над Викторией расширяющиеся круги.

Справа, буквально через несколько домов, она увидела перекрещенные плиты бетонного пирса, недавно восстановленного в своей былой красоте и теперь тянувшегося далеко в море. За спиной у Виктории была улица с рядом домов с закругленными фасадами, построенными в георгианскую и раннюю Викторианскую эпохи, часть очень ветхих и выцветших, будто ждущих, когда на них обратят внимание. А свежевыкрашенные фасады обновленных домов радовали глаз розовыми, кремовыми, ярко-белыми и бледно-голубыми оттенками. Людей вокруг было немного: кто-то выгуливал собаку, рыбак занимался чем-то на пляже в нескольких сотнях ярдов слева от нее. Пара маленьких рыбацких лодок из дерева лежали на берегу, накренившись на бок.

Виктория вытянула руки над головой и сделала несколько глубоких вздохов, а потом достала из багажника сумку и начала медленно подниматься вверх от пляжа по узкой петляющей улочке. Возле узкого дома с номером пять, зажатого между другими домами, она остановилась. Он был выкрашен бледно-голубой краской, с большим окном, вытянутым по горизонтали на нижнем этаже и надстройкой, похожей на корабельное «воронье гнездо». Отперев темно-синюю дверь, Виктория оказалась в гостиной, которая из-за очень низкого потолка напоминала каюту. Толстые стены покрашены белой краской, слева – большой встроенный кирпичный камин с кованой решеткой в обрамлении тяжелых деревянных балок из черного дерева. Почувствовав застоявшийся запах дыма, Виктория поморщилась.

Бросив чемодан и сумку на пол в центре гостиной, она прошла в кухню в задней части дома, выходящей окном на задний двор. Кухня оказалась маленькой и скромно оборудованной: в ней уместились лишь раковина из нержавеющей стали, варочная панель и холодильник. И все же она содержалась в идеальной чистоте, и там было все, что могло понадобиться Виктории.

Она заглянула в шкафы и обрадовалась, обнаружив чайные пакетики, соль, перец, оливковое масло и еще кое-что необходимое, включая стиральный порошок. Позднее она купит хлеб, молоко и другие продукты.

Виктория замерла, прислушиваясь, и с удивлением поняла, что слышит лишь звук собственного дыхания. Интересно, когда она в последний раз находилась в полном одиночестве? У нее слегка закружилась голова, и она сделала несколько глубоких вдохов.

Распахнув заднюю дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха, Виктория и потащила чемодан вверх по крутой лестнице, которая сначала упиралась в ванную, а затем круто поворачивала влево в спальню хозяев. К счастью, эта комната оказалась просторной, тоже с белыми стенами и скромной обстановкой: широкая кровать, квадратное зеркало над небольшим камином, деревянный гардероб и комод.