Евгений Алёхин - Птичья гавань

— Такси-такси!

— Чапора. Семьсот рупий, — сказал я.

— Нет, Чапора — тысяча рупий, — ответил таксист.

Я еще раз пересчитал деньги так, чтобы он видел, сколько их у нас.

— Мы имеем только восемьсот. Как насчет восьмисот? Таксист покачал головой:

— Тысяча триста.

Видимо, он иначе смотрел на самую суть торга. Либо это была импровизация — сыграть на повышение. Мы махнули рукой и пошли искать автобус. Таксист даже не попытался нас остановить. Наверное, у него был нюх на нормальных туристов с деньгами, и они пахли совсем не так, как я и моя жена.

Как выяснилось, нам нужно было делать пересадки — от Васко да Гама доехать до Панджима — столицы Гоа, оттуда до города Мапуса (или Мапса, как говорят местные), а оттуда уже до деревни Чапора. Вообще разница между ценой проезда на такси и общественном транспорте в Индии поразительна. Проехать тридцать-сорок километров на автобусе стоило десять-двадцать рупий. Наверное, таксисты здесь относительно богатые люди.

Море было совсем близко. Я чувствовал волнение, что-то вроде того, как в детстве перед днем рождения. Мне не верилось, что сегодня я искупаюсь, и в то же время я знал, что это случится.

Впервые я плавал в море в начале года — после самой удачной в моей жизни халтуры мы слетали в Таиланд. С тех пор мне постоянно снилась морская вода. С тех пор я думал, что только на море и стоит жить. Наверное, я был слишком наивен и слишком большое значение придал пустяку. Но зато в ближайшие несколько месяцев я буду жить на море. Конечно, должен быть какой-то подвох, я это прекрасно понимал, но впервые за долгие годы позволял себе наивную радость. И когда первый автобус, в который мы сели, выехал на побережье, у меня что-то взорвалось внутри яркими мыльными пузырями. Мы сидели с рюкзаками, в духоте, единственные белые среди набившихся утренних индийцев, но сквозь них было видно утро и море, и я радовался вопреки всегдашней привычке оценивать происходящее со знаком минус.

Мы решили снять самую дешевую комнату, какую только можно будет найти, взять напрокат скутер, а потом сразу заняться покупкой сим-карты и позвонить знакомым жены. Но сначала нужно было принять душ и скинуть рюкзаки.

В первом гестхаусе не было свободных номеров, зато с нами сразу же познакомился какой-то паренек. Я угадал в нем русского еще до того, как он сказал свое «привет».

— Я Саша, — представился он. — Вы хотите снять комнату? Вот и я хочу.

— Только приехал? — спросил я. — Нет. Я уже две недели тут.

— А где жил до этого?

Он объяснил, что спал под деревом:

— Там хорошо. Я покажу вам это дерево. Но теперь хочу поспать немного в постели.

Саша был немного не в себе. Мы пошли в другой гестха-ус, и он увязался за нами. Рассказал, что остался без паспорта и путешествует уже несколько месяцев. Ходил из Непала пешком. Тем временем мы нашли дешевую комнату — двести рупий в сутки. Выглядела она не очень вдохновляюще, зато здесь был отдельный душ и туалет, хотя за такую цену обычно получаешь лишь спальню.

Саша зашел с нами, когда нам показывали комнату, и, увидев, что тут две кровати, сел на одну из них:

— О, как прикольно. Настоящая кровать, как давно я не спал на кровати. Я буду жить с вами.

Мы переглянулись. В наши планы не входило жить с наркоманом и безумцем.

— У нас вроде как медовый месяц, — сказал я.

Я заплатил сонному индусу за два дня в гестхаусе и дал Саше денег, чтобы он сходил за пивом, пока мы принимаем душ и раскладываем вещи.

— Надо скорее слить этого парня. Он явно не в себе.

Мы выпили по бутылке пива Kingfisher (пятьдесят две рупии бутылка 0,65) и пошли завтракать. За завтраком Саша еще рассказал о себе. Нес он совершеннейшую чушь. О том, что взял друга в горы и сделал его богом. Друг не умел распоряжаться энергией, Саша сделал его богом и теперь жалеет об этом. И еще о том, что его (Сашина) мать — это земля, а других родителей у него нет. А еще он сказал, что есть мир материальный и нематериальный и он смешал два этих мира, переспав с мужчиной. На этом месте мне пришлось сообщить ему, что я сомневаюсь в его адекватности и умственных способностях.

Жена предположила, что Саша несколько лет назад побывал на Казантипе и там все и закрутилось. Да, согласился Саша. Наркотики помогают ему, если правильно их использовать.

Рядом с кафе, в котором мы позавтракали, был прокат скутеров. Там было всего два свободных. Я спросил, можно ли снять скутер на два дня? Нет, как минимум неделя. Человек из проката указал на задрипанный Honda Activa — тысяча пятьдесят рупий за неделю. И на более-менее новый, желтенький и красивый Honda Dio — тысяча пятьсот рупий.

Ладно, я сказал, что мне годится задрипанный. Саша сказал, что, пожалуй, тоже возьмет скутер. Я отдал ксерокопию паспорта, сделанную в Агре во время неудачной попытки приобрести сим-карту, и деньги. Оригинал паспорта даже не понадобился.

Саша попросил:

— У меня же нет паспорта. Сними скутер мне. Я заплачу.

Вообще мне всегда сложно отказывать людям. Но снимать на свое имя скутер для наркомана, у которого нет паспорта, — от этого я смог отказаться.

Недавно женился, поэтому смог. Не будь я половинкой ячейки общества, воспитывающим в себе конформиста молодым мужем, возможно, поступил бы иначе.

— Не выйдет, Саша, — максимально мягко, насколько смог, сказал я. — Я вижу тебя впервые. И мне это на хрен не надо.

Я предложил ему садиться с нами третьим и показать, где пляж. Саша был немного разочарован, но, видимо, сейчас оставаться одному ему совсем не хотелось. Мы втроем уселись на скутер и поехали.

— Если полиция вас остановит, придется платить! — крикнул вдогонку работник проката.

Стаж вождения скутера у меня был всего четыре дня. Помню, как не хотел снимать его в начале года в Таиланде. Мне казалось, что я угроблю себя и, главное, свою жену (тогда еще девушку). Но как только сел за руль — успокоился. Водить скутер оказалось проще, чем играть в автосимуляторы, а только в них я и играл в свое время.

И сейчас первые пятьдесят метров было непривычно везти двоих пассажиров, но я быстро втянулся. Наркоман и гомосексуалист Саша весил килограммов пятьдесят пять, а моя жена едва ли сорок пять, так что на скутере нам хватало места.

Вагатор оказался огромным пляжем, усеянным индийцами. Автобусы привозили сюда их из других городов, и стоило одному автобусу отъехать, как тут же подъезжал другой. Я даже немного разочаровался морем, но нужно было просто преодолеть первые двадцать метров. На глубину индийцы не заходили, здесь дежурили спасатели, одетые по типу спасателей Малибу, только маленькие и черненькие, они смотрели за этим: белым людям можно было заплывать куда угодно, жителям Индии — нельзя. Они не умели плавать.