Соня Дивицкая - Замуж срочно!

– А потому что! Умные выходят замуж! А дуры делают татуировки!

– Да сколько можно упрекать одним и тем же! – не выдержала Риммочка. – Когда закончатся все эти твои стоны про мой замуж? Как будто у меня тут очередь из женихов, а я отказываюсь…

Мягкая добрая мама, после хорошего сна готовая к новому дню, который стараниями мужа не сулил ей никаких особенных хлопот, улыбнулась примирительно и обняла их обоих, и дочку, и мужа.

– Дорогой, успокойся… Не расстраивай девочку. Тебе нужны внуки, вот ты и займись, организуй мероприятие. Ты же видишь, мы без тебя не справляемся. Мы без тебя не можем! – заканючила она кокетливо. – Ну вот совсем, совсем мы без тебя никудышные…

Риммочка накуксилась, одернула рукав, прикрывая от отца свою татуировку, и обиженно положила голову на грудь матери.

– Ругает девочку. – Мать начала, как в детстве, жалеть ребенка. – Все килограммы считает… Зачем же нам это нужно? Вот бабушка наша всегда говорила – ешь, пока естся. Она-то после голодовок своих послевоенных, после всех перестроек и кризисов только об одном и мечтала, чтобы у детей все было, чтоб дети горюшка не знали, чтоб отец всегда рядом…

– Вот именно!

Риммочка расправила плечи и с пионерским выражением, то ли в шутку, то ли всерьез продекламировала:

– Возможно, мое детство затянулось. Спорить не берусь. Но разве не об этом мечтали наши деды? И прадеды. Герои наши фронтовики, у которых не было сытого детства? Разве не за это они проливали кровь?!

Папа, схватившись за сердце, ушел в гостиную. Он открыл ноутбук и погрузился в свои раздумья. И это было так чудесно, когда он дома, и выходной, и на душе спокойно. Да, если бы не время, неумолимо убегающее, Римма бы с радостью растянула свое детство еще хоть на десяток лет. Ей было приятно оставаться ребенком, веселой дочкой, о которой всегда позаботится папа. Ей было приятно возвращаться из шумного города в свою комнату, где взбитая мамой подушка, где на полке любимые книжки, и в шифоньере в коробках с обувью припрятана маленькая бутылочка коньяка.

– Пойду посплю, – сказала Риммочка.

Она собралась уж было удалиться, но маман задержала ее на минутку.

– А ну-ка, посмотри на меня…

Маман заглянула дочери в глаза, в самые зрачки, чтобы проверить, расширены они или нет, и, убедившись, что все в порядке, отпустила малышку.

– Где она шлялась? – спросил отец у жены. – Там были кавалеры?

Маман усмехнулась над этим старинным словечком «кавалеры», только ее муж мог его употреблять всерьез. Его правила жизни были из допотопных времен, когда парень, поцеловавший девушку прилюдно, как честный человек, должен был жениться, когда родители ездили свататься… Он искренне не понимал, откуда, почему взялись все эти современные проблемы с устройством семьи, в его времена до двадцати семи лет девушки не гуляли.

Сам он женился поздно по тем, старинным меркам, почти в тридцать лет, а его единственная дочь родилась, когда папе было уже тридцать шесть. Риммочка была долгожданным ребенком, и как тогда говорили, поздним. Долгожданная, поздняя, единственная и обожаемая с рождения. От отца она получала столько любви, что к связям с мужчинами, которые часто у женщин продиктованы простейшей потребностью в защите, она всерьез не относилась. Мужчин она считала забавными игрушками и даже в юном возрасте, несмотря на все эти глупые девичьи мечты о принцах, понимала, что вряд ли на этом свете существует такой принц, который смог бы ее любить точно так же, как папа. За что же обвинять ее в беспечности, когда она всего лишь, как цветок в горшке, жила в тех условиях, которые ей определили? Риммочка пыталась расти, она искала себя, пробовали одно образование, другое, одну работу, третью… Все нормально, девочка в процессе. Зачем вообще заводить эти печальные разговоры про замуж?

Папа начал беспокоиться сразу после того, как лопнул его банк, в котором он трудился ведущим специалистом и одновременно числился акционером. И тут же после крушения он начал жаловаться на сердце и даже согласился пройти какое-то обследование, которое, к счастью, никаких патологий не выявило. Он сказал, что вся его тахикардия и головокружения – всего лишь возрастная паника и усталость. И вот на нервной почве он начал заговаривать о внуках.

К великому разочарованию папы, Риммочка провела ночь на девичнике у подруги, никаких кавалеров там не было – это был первый, по его мнению, страшный минус. А второй страшный минус был в том, что в этих женских компаниях, которые состоят из свободных женщин, как они сами о себе говорят… Да, папа знал прекрасно, что пьют эти свободные женщины на своих девичниках как лошади, ему не раз приходилось забирать свою дочь с таких мероприятий. И конечно, все это его расстраивало.

– Помоги ребеночку, – шептала мама. – Ты видишь, девочка запуталась… Один альфонс, другой какой-то был уж больно худенький… Потом вот Пусика нам привела… Ты бы там поспрашивал…

– Я спрашивал! Я всех опросил! – отвечал отец, не отрываясь от компьютера.

Что он делал? Жена отвлекать не стала и удалилась в кухню готовить обед. И вот как раз к обеду, когда проснулась Риммочка, почуяв запах жареной свининки, и когда она вышла в гостиную, вот тут и стало ясно, чем занимался папа.

Жена накрывала обед. Жаровня, на которой дымилось мясо, была на столе, и папа, что удивительно, не обращал на это никакого внимания, с азартом глядя в монитор.

– Убирай, убирай свою бухгалтерию, – сказала жена. – Хватит работать.

Он не убрал компьютер, и даже наоборот, повернул монитор к своим женщинам и с торжественным видом сказал:

– Вот, дочь моя, выбирай!

И что вы думаете, наслушавшись всех этих многочисленных историй о знакомствах в Интернете, наивный добрый папа просидел все утро в Фейсбуке. Он вышел в Сеть с профайла своей дочери и от ее же имени знакомился с мужчинами. Судя по тому, как быстро он стучал по клавишам, общение протекало стремительно и увлекательно. Как человек аналитического склада, связанный всю жизнь с финансами, ни на какие случайности папа не надеялся. В его действиях была система.

Сначала папа просто отсмотрел профайлы всех друзей своей дочери, и отбирая из них более-менее приличных людей, начал отбирать подходящих парней из круга этих друзей, затем из круга друзей друзей, так что за утро его охват составил приблизительно двести парней, подходящих на роль зятя. Он учитывал территориальный принцип, чтобы удаленность объекта не превышала три сотни километров. И чтобы не терять зря времени и не выглядеть неприлично, он отправил им всем только одно коротенькое слово – Чао. «Чао! Чао! Чао!» – добросовестный папа отстучал двести раз, и получил примерно восемьдесят ответов.