Сергей Мавроди - Сын Люцифера

— Значит, так, — начальник отдела Подгорнова, немолодой уже, грузный мужчина, оторвался от бумаг, посмотрел на Подгорнова и устало потёр лоб. — Завтра к десяти утра подъедешь вот по этому адресу, — он протянул Подгорному какой-то листок. — Там тебе всё объяснят.

— «Институт социальных исследований, — вслух прочитал Подгорнов. — Комната 30», — он взглянул на начальника. — И к кому мне там обратиться?

— Они в курсе! — начальник снова уткнулся в свои бумаги. — И не опаздывай, смотри! Давай, иди, у меня дел по горло.

— Можно? — осторожно спросил Подгорнов, заглядывая в указанную в бумажке тридцатую комнату.

Институт ему не понравился. Серьезные все какие-то, деловые. В белых халатах. На больницу дюже похоже. Чего меня сюда вообще направили-то, интересно было бы узнать? Впрочем, вот сейчас и узнаем…

— Да? — сидевший за столом худощавый мужчина лет сорока обернулся и вопросительно посмотрел на Подгорнова.

— Э… э… я из… — Подгорнов назвал свою контору.

— А-а!.. Да-да! Проходите, проходите! Присаживайтесь, пожалуйста. Я сейчас, — мужчина обернулся, еще немного поколдовал над компьютером и потом снова повернулся вместе с креслом к Подгорнову.

— Так-так!.. — пробормотал он, окидывая Подгорнова каким-то оценивающим взглядом.

Подгорнову этот взгляд тоже сразу не понравился.

Как насекомое какое-то разглядывает! Или морскую свинку, — неприязненно подумал он. — Присланную для вивисекции. Ладно, короче, Склифосовский! Говори, чего надо? Социальный исследователь хренов.

— Так в чем, собственно, дело? — с легким вызовом прервал Подгорнов подзатянувшуюся паузу. — Может, Вы мне всё-таки объясните?

— Ага, ага! — с прежним интересом глядя на Подгорнова, удовлетворительно покивал мужчина.

Казалось, такое поведение Подгорнова доставляет ему чуть ли не удовольствие.

О! Какой, однако, любопытный экземпляр попался!.. сейчас мы его исследуем!

— Н у так?.. — совсем уже грубо снова спросил Подгорнов, решив больше не церемониться.

А с кем тут церемониться-то?! С этим мудаком в белом халате? Да ему, похоже, вообще всё по хую! Как с ним разговаривают. Он, наверное, даже и не замечает ничего. Вежливо с ним разговаривают или нет. Витает там себе где-то!.. Как какое-то облако в штанах.

— Да, простите! — спохватился, казалось, мужчина, возвращаясь из каких-то своих грёз. (Ну, точно! — презрительно подумал Подгорнов. — Ботаник, блин! Не от мира сего. Куда я попал!?) — А Вам разве не объяснили ничего? На работе?

— Нет! — отрезал Подгорнов, поискал глазами свободный стул, уверенно и по-хозяйски придвинул его к себе и непринуждённо уселся. Давай-давай! Бухти мне про то, как космические корабли…

— Встаньте! — вдруг холодно приказал мужчина. Фраза прозвучала резко и хлёстко как удар плетью.

Подгорнов от неожиданности высоко подпрыгнул, чуть не свалившись со стула, и торопливо вскочил.

— Во-от та-ак! — ледяным тоном, медленно, сквозь зубы процедил мужчина, неторопливо оглядывая Подгорнова. — Если Вас что-то не устраивает, я могу ведь прямо сейчас позвонить Вашему начальству и проинформировать его об этом. Чтобы прислали другого. Менее капризного. Ну?! — он положил руку на телефонную трубку не отводя глаз от совершенно растерявшегося Подгорнова.

— Да нет-нет, Вы меня не так поняли! — торопливо залопотал тот. — Я просто хотел…

— Так-то лучше! — бесцеремонно оборвал его мужчина и снова замолчал, рассматривая Подгорнова.

Взгляд у него при этом был какой-то свинцовый. Подгорнову вспомнилась почему-то вдруг вчерашняя книга, про фашизм. Точнее, его вчерашние мысли по ее поводу. Про гестапо и испанскую инквизицию. Он внезапно поймал себя на том, что чуть ли не по стойке «смирно» стоит. Разве что руки по швам не держит.

Чего это он мной тут раскомандовался!? — попытался было слабо запротестовать Подгорнов и для начала позу хотя бы изменить, встать более расслабленно, ногу хоть в колене немного согнуть; но понял, что не может этого сделать. Вот не может, и всё! Так и будет стоять, глазами начальство есть, пока ему «вольно» не скажут.

— Ладно, садитесь, — чуть смягчившись, буркнул наконец мужчина.

Подгорнов послушно сел. Мысль, что его простили, что на него больше не сердятся, неожиданно доставила ему какую-то прямо-таки детскую радость. Вообще подчиняться, как ни странно, было, оказывается, даже приятно! Как в армии! Казалось, Подгорнов снова каким-то волшебным образом туда перенесся. Всё ясно и просто! Ни о чем не надо думать. Чёткая система ценностей. Верх-низ, право-лево…

— Так вот! — жестко сказал мужчина, глядя в упор на Подгорнова. — Вы сейчас примете участие в секретном эксперименте. Государственной важности! — со значением подчеркнул он. — Подпиш и тесь, что Вы добровольно соглашаетесь в нем участвовать.

— А я могу отказаться? — нашел все же в себе силы пискнуть Подгорнов.

— Никакого вреда ни Вам, ни Вашему здоровью причинено не будет. Эксперимент совершенно безопасный, — словно не слыша его, продолжил мужчина, придвигая Подгорнову какую-то бумагу. — Вон там распишитесь, внизу, где галочка! — властно скомандовал он.

Подгорнов безропотно расписался.

— Так, хорошо… — мужчина взял бумагу, внимательно ее прочитал и на глазах у Подгорнова запер в массивный стенной сейф, которого Подгорнов сначала не заметил.

Что за чертовщина! — в панике подумал Подгорнов. — Что происходит!? Во что я вляпался?

Ему вдруг страстно захотелось оказаться дома или на худой конец в своей родной конторе «Рога и копыта». В милой сердцу атмосфере всеобщего распиздяйства и похуизма. Чай, там, наверное, сейчас пьют… С тортом. У Марьиной же сегодня день рождения…

— Пойдемте! — мужчина встал и открыл дверь, пропуская Подгорнова.

Выйдя, он тщательно запер дверь на ключ, и они молча пошли куда-то по бесконечному коридору. Мужчина впереди, Подгорнов чуть сзади.

Подгорнов чувствовал себя уже совсем скверно.

Может, повернуться и убежать, пока не поздно? — малодушно подумал он. — Вот прямо сейчас взять внаглую и убежать! Не побежит же он за мной?.. Да, а бумага?! С моей подписью?

— Проходите! — мужчина уже стоял у открытой двери и выжидающе смотрел на Подгорнова. Подгорнов, чуть замешкавшись, вошёл. Мыслей никаких у него не было. Только какая-то холодная, сосущая пустота внутри. Будто его на заклание вели. Как барана.

Помещение, в которое они попали, это впечатление только усилило. Сердце у Подгорнова окончательно упало.

Большой светлый просторный зал, компьютеры, приборы, какие-то мерцающие экраны кругом… Молчаливые деловитые операторы, бесшумно туда-сюда снующие…

Посередине зала небольшая прозрачная комнатка, в которой сидит человек. Молодой парень лет двадцати-двадцати пяти. Парень привязан к креслу.