Василий Аксенов - Ожог

В ту ночь мы прибыли под ручку с «Запорожцем»
на вернисаж в готическом районе Москвы-старушки
в мраморный кабак
Редактор в перуанском рединготе
спортивной талией нервируя столицу
распоряжался расстановкой стульев
и не забыл о кресле для себя
И вот вошел с улыбкою лукавой
товарищ Зерчанинов шеф сенсаций
прошу внимания сказал он хлебосольно
для вас готов хорошенький кунст-штюк
Алонзанфан в предгории Памира
на глубине в пять сотен скотских инчей
живет шаман раввин епископ лама
заслуженный монгольский овцевод
С утра до ночи он толкует
Маркса выпиливает лобзиком рельефы
и медитацией точнее суходрочкой
он заполняет скромный свой досуг
Пройти всего пять тысяч километров
по горным кручам по лавинным склонам
сквозь темный край опасный как Китай
и вы достигнете
Тут с хохотом по желтым коридорам
промчался табунок стенографисток
юбчонки задраны растрепаны прически
размазана помада по щекам
Дает чувак, пищали проферсетки
вот это старичок какая скрипка
какой смычок отменная струна
Для членов редколлегии налево
седьмая комната четвертая бригада
шестой барак девятая аллея
восьмая секция для белых
зона «Д»
Директор лавочки позорно ухмыляясь
и вытирая руки полотенцем
кивал налево вот сюда ребята
я сам оттуда сроду наслаждений
подобных не испытывал
духовных
конечно наслажденье не из плотских
лишь радость для ума и для души
Пока мы двигались навстречу из расселин
валил народ с пайками с дефицитом
с сертификатами парными на плечах
За окнами мерещилась поляна
где прыгали стада сертификатов
паслись в оазисе активно поглощая
валютный животворный хлорофил
Вокруг за стеклами бледнели наши лица
дурел стомиллионный потребитель
аквариум потел от вожделенья
но ветер злости стекла просветлял
Сметем национальные границы
интернациональный покупатель права
и ничем не хуже
простой бурят мохнатого еврея
а много лучше смею доложить
Меж тем сертификаты нерестились
таких блядей народ еще не видел
которые сулили столько новых
подкожных удовольствий для ума
Мы шли вперед могучий «Запорожец»
прокладывал дорогу буферами
свистел своим воздушным охлажденьем
усами «дворников» сердито шевеля
Остановитесь верещали птицы
Остановитесь пели нам сирены
К чему вам философия ребята
скрипел хвостом трехглавый nec Кербер
Ведь есть любовь так пела нам Калипсо
Есть паруса так пели аргонавты
Есть родина так пел нам Евтушенко
Мартини есть так пел Хемингуэй
Нет кореша нам истина дороже
к тому же дверь заветная так близко
пройти по Пикадилли пару тактов
на Невский завернуть по Триумфалке
проплыть стеной и перепрыгнуть Шпрее
потом, к Никитской сквозь Рокфеллер-сентр
потом
Оракул принимает?
Да, конечно! Как доложить?
По творческим вопросам.
Ваш взнос каков?
Не много и не мало
сорокалетний хмырь с малолитражкой
в потертом пиджачишке «либерти»
Прошу, в эту дверь, но учтите, время аудиенции
строго
регламентировано, поэтому если у вас возникнет
желание покарать…
– Простите, мисс?
– Вот именно. Если захотите покарать учителя, то приступайте к делу без проволочек.
Я ожидал увидеть олимпийца
с мордашкой Сартра в бороде Толстого
в сократовском хитоне в листьях лавра
с совою на плече и с травоядной
змеею мудрости на греческом плече.
Передо мной сидел фашист убогий
эсэсовец Катук-Ежов-Линь Бяо
в обвисшей униформе
с псевдоженским
унылым очертанием лица.
Вся истина в расправе над злодейством?
В попытке пытки
в наказанье болью
в частичном умерщвлении мерзавца
растлителя садиста палача?