Роберт Шекли - Абсолютное оружие

- Мой номер в отеле.

- Так пойдемте.

Собеседники встали. Бартолд посмотрел на правую руку Бена и ахнул.

У Бенджамина Бартолдера не было кисти правой руки.

- Потерял под Виксбургом, - объяснил Бен, перехватив потрясенный взгляд Бартолда. - Но ничего. С любым готов драться - один на один одолею его левой рукой и обрубком правой.

- Ничуть не сомневаюсь, - растерянно откликнулся Бартолд. - Восхищен вашим мужеством, сэр. Подождите меня здесь. Я... я сейчас вернусь.

Бартолд стремительно проскочил сквозь входной турникет салуна и сразу бросился к флиперу.

Калека не вписывался в его планы.

Бартолд перенесся в Пруссию 1676 года. Располагая привитым под гипнозом знанием немецкого языка и одеждой соответствующего фасона, он бродил по пустынным. улицам Кенигсберга в поисках Ганса Берталера.

Стоял полдень, но улицы были диковинно, до жути безлюдны. Бартолд все шел да шел, и в конце концов повстречался с монахом.

- Берталер? - призадумался монах. - А-а, вы о старике Оттс-портном! Он теперь живет в Равенсбрюке, добрый господин.

- Это, наверное, отец, - возразил Бартолд. - А я ищу сына, Ганса Берталера.

- Ганса... Конечно! - Монах энергично закивал. потом метнул на Бартолда ехидный взгляд. - А вы уверены, что вам нужен именно он?

- Совершенно уверен, - сказал Бартолд.

- Вы найдете его у собора, - ответил монах. - Пойдемте, я и сам туда направляюсь.

Бартолд последовал за монахом. Берталер был наемным солдатом, воевал по всей Европе. Таких у собора не найдешь... Разве что, подумал Бартолд, сгоряча ударился в религию...

- Вот и пришли, господин, - сказал монах, останавливаясь перед благородным, устремленным ввысь зданием. - А вот и Ганс Берталер.

Бартолд увидел на ступенях собора человека в лохмотьях. Рядом лежала бесформенная шляпа: а в шляпе - два медяка и хлебная корка.

- Нищий, - брезгливо пробормотал Бартолд, - Но все же, не исключено...

Он пригляделся внимательнее и заметил пустые, бессмысленные глаза, отвисшую челюсть, подергивающиеся губы.

- Душераздирающее зрелище, - сказал монах, - В битве со шведами Ганса Берталера ранило в голову, к с тех пор он так и не пришел в себя.

Бартолд кивнул, оглянулся на пустынную соборную площадь, на безлюдные улицы.

- А где все? - спросил он.

- Да неужто вы не знаете, господин? Все бежали из Кенигсберга, кроме него да меня. Ведь здесь Великая Чума!

Бартолд в ужасе отшатнулся и побежал по пустынным улицам назад, к флиперу, антибиотикам и любому другому году.

Предчувствуя неотвратимый крах, промчался Бартолд сквозь годы в Лондон конца XVI века. И в таверне "Медвежонок", что близ Грейт-Хергфорд Кросса, осведомился о некоем Томасе Бартале.

- Это зачем же вам понадобился Бартал? - спросил трактирщик на таком варварском наречии, что Бартолд с трудом понял смысл вопроса.

- У меня к нему дело, - ответил Бартолд на гипноусвоенном староанглийском языке.

- Быть того не может! - трактирщик смерил взглядом Бартолда, оценил кружевную пену брыжжей. - Да неужели вы не шутите?

Посетители обступили Бартолда. не выпуская из рук оловянных кружек, и на фоне лохмотьев он разглядел блеск смертоносного металла.

- Фискал, а?

- Какого шута здесь делать фискалу?

- Может, слабоумный?

- Безусловно, иначе не пришел бы сюда один.

- И просит, чтобы мы выдали ему беднягу Тома! Трактирщик с ухмылкой наблюдал за тем, как толпа оборванцев надвигается на Бартолда, как оловянные кружки вот-вот будут пущены в ход вместо палиц, Бартолда прижали к стене.

- Я не фискал! - воскликнул он.

- Бабушке своей расскажи!

Тяжелая кружка грохнулась о дубовую панель у него над головой.

Бартолда осенило: он сдернул с головы шляпу, разукрашенную перьями.

- Посмотрите на меня!

Оборванцы уставились на него во все глаза.

- Ну вылитый Том Бартал! - охнул кто-то.

- Но Том ведь даже не заикался, что у него есть брат! - заметил другой.

- Мы близнецы, - поспешно разъяснил Бартолд. - Нас разлучили, едва мы появились на свет. Лишь месяц назад я узнал, что у меня есть брат-близнец. И вот я здесь, чтобы познакомиться с ним.

Для Англии XVI века история была вполне правдоподобная, да и сходства не приходилось отрицать. Бартолда усадили за стол и поставили перед ним кружку с элем.

- Ты опоздал, парень, - сказал ему дряхлый одноглазый нищий. - Отменно он работал, лихой был гарцовщик...

Бартолд вспомнил, что так в старину называли конокрадов.

- ...но его схватили в Эйлсбери, и пытали его, и судили вместе с пиратами, и, что еще хуже, признали виновным.

- Какой же у него приговор? - спросил Бартолд.

- Суровый, - сказал коренастый вор. - Сегодня его повесят на Рынке Строптивых.

На мгновение Бартолд замер. Потом спросил:

- А брат действительно похож на меня?

- Как две капли воды! - вскричал трактирщик. - Удивления достойно, прямо глазам не верится. Тот же лик, тот же рост, тот же вес - все одинаковое!

Остальные закивали в знак согласия. И Бартолд, столь близкий к цели, решил идти ва-банк. Во что бы то ни стало ему нужен был Том Бартал!

- Слушайте меня внимательно, друзья, - сказал он. - Вы ведь не очень-то любите фискалов и законы Лондона, правда? А я во Франции слыву богачом. большим богачом. Хотите отправиться туда вместе со мной и жить, как бароны? Тише, тише, - я не сомневаюсь, что хотите. Что ж, это можно, друзья. Но надо взять и моего брата.

- Это как же? - удивился плечистый лудильщик - Его же сегодня повесят!

- Разве вы не мужчины? - сказал Бартолд, - Разве вы не вооружены? Разве не пойдете на риск ради богатства и Привольной жизни?

...На Рынке Строптивых собралась сравнительно небольшая кучка зевак, ибо казнь была мелкая и незначительная. Но все же хоть какое-то развлечение, и люди азартно улюлюкали, когда повозка с приговоренным прогромыхала по булыжной мостовой и остановилась у подножья виселицы.

Палач уже взошел на помост, уже окинул толпу взглядом сквозь прорези в черной маске, и теперь проверял прочность веревки. Два констебля провели Тома Бартала вверх по ступенькам, подвели к палачу, протянули руки к веревке...

Бартолд, разинув рот, смотрел на осужденного. Бартал был похож на Бартолда точь-в-точь, если не считать одной мелочи.

Щеки и лоб у Бартала были изрыты оспинами.

- Самое время нападать, - сказал трактирщик. - Вы готовы, сэр? Сэр! Эй!

Он обернулся через плечо и увидел, что шляпа с перьями скрывается из виду в переулке.

В глубокой меланхолии возвращался Эверест Бартолд к флиперу. Рябой никак не вписался бы в его планы.

Все понапрасну - ни одного пригодного Бартолда. Теперь он приближался к тысячелетнему барьеру.

Дальше забираться нельзя... Во всяком случае, по закону.

Но не может он вернуться с пустыми руками, да и не желает.