Эдуард Поляков - По любви [сборник]

Наталье Валентиновне Вычужиной-Папыгиной,

Кларе Ивановне Назаровой,

Валентине Николаевне Крючковой,

Сергею Владимировичу Пецко

Веня плакал. Младший брат Вовка и сестра Юлька ещё спали. А его рано утром мама, одев в новый синий хлопчатобумажный костюмчик, повезла на рейсовом автобусе в районный центр. Сын ехал учиться. Поступил в первый класс.

Автобус гудел мотором, накачивая воздух в свои внутренности. Перестав нюнить, Венечка задремал, обнимая ручонками тёплый полукруг выпирающей в салон железной дужины переднего колеса автобуса. Он сидел у окна, за кабиной водителя, и смотрел на проплывающие дома и деревья под звуки щёлкающей на остановках под брюхом «ЛИАЗа» капризной коробки передач.

Мама была рядом и тоже переживала. Своего первенца отдаёт в школу-интернат. Каково ему там будет после домашнего уюта и беготни? Школа. Дисциплина. Класс. Ребята. Но выхода не было. Жили без отца. С тремя ей не управиться. Да и до ближайшей школы от деревни десять километров. Пешком каждый день не находишься. Решили отдать Венедикта на учёбу с таким расписанием: пять дней учится, суббота и воскресенье плюс каникулы и праздники дома. Потерпит и привыкнет.

Юная, только что окончившая пединститут Снежана Владимировна, принимающая первый в своей жизни класс, сразу же расположила к себе ребят. Она была улыбчивая, добрая. Подходила к каждому ученику познакомиться. Представлялась. Когда ребята слышали её имя, удивлялись. Разве такое бывает? Снежана… Она их сразу успокаивала:

– Снежана – это снежинка. Снежкой в детстве звали.

Так Снегурочка стала первой учительницей Венедикта. Урок начала так, что дети даже не заметили, как остались одни. Родители потихоньку исчезли и разъехались по своим деревням и посёлкам.

А детишки сидели с раскрытыми ртами и слушали юную волшебницу, с любопытством разглядывая освещённый яркими лучами солнца нарядный класс. Новые парты. Книжки. Разноцветные картинки на школьной доске. Это друзья, с которыми они сейчас будут знакомиться. Ребята тянули руки. Рассказывали учительнице, кто что знает. Она хвалила. Вроде привыкают. Никто не плачет. Значит, начала неплохо…

После уроков ребят повели в столовую. Ели они там суп. Картошку с мясом. Пили компот с печеньицем. Вкусно.

Познакомились с воспитателем, Марой Алексеевной. Она была в отличие от Снежаны пожилым и опытным педагогом-воспитателем с большим стажем. Её в школе-интернате все уважали. Между собой прозвав её Крупской. Заботилась о своих Мара Алексеевна как настоящая мать. Никого в обиду не давала. За всех заступалась. Жалела. Почувствовав, что первоклашки скучают по дому, собрала весь класс в игротеке. Посадила на стульчики.

– Дорогие ребята! Вы, наверное, знаете, что учиться будете пять дней. А домой вас будут отпускать по субботам и воскресеньям. Кому-то придётся и на выходных здесь оставаться. У нас в школе-интернате всем вам будет интересно. Вы научитесь читать. Будете ходить в библиотеку за интересными книжками. Будем с вами гулять. У нас в городе очень много интересных мест. Будем с вами ходить в кино. А главное, запомните – вы здесь хозяева. Поэтому нужно везде поддерживать чистоту и порядок. Мамы с папами нам здесь не помогут. Всё будем делать сами. Согласны?

И потекли учебные будни. После самоподготовки лучшие ученики убегали в игротеку. Мара Алексеевна так стимулировала к учёбе своих воспитанников. Венечка был одним из первых, кто справлялся с заданиями Снежаны Владимировны, и бежал к игрушкам.

Перед отбоем к чистым кроваткам первоклашек приходили девочки из старших классов – читали книжки, рассказывали истории на сон грядущий, пели колыбельные песни.

…Быстро пролетели годы начальной школы. Венечка научился читать, писать, считать. Его хвалили. Тоска по дому медленно улетучивалась. Тем более что за лето в деревне успевал набегаться с запасом.

Очередным сентябрём Венька пошёл в четвёртый класс. Тяжело было расставаться со своими первыми учителями, но ничего не поделаешь. Взрослеем. Мара Алексеевна взяла под своё крылышко новых первоклашек. А Снежана Владимировна, выпустив своих первенцев во взрослую школу, вышла замуж и ушла из интерната, уехав в другой город вместе с супругом. Венечка тосковал по своей первой учительнице: он всем своим детским сердцем полюбил её.

Может, поэтому, когда его классным руководителем стала Зоя Ивановна, строгая и властная дама, поведение и оценки его поехали вниз. Выручал голос. Зоя Ивановна набирала вокальную группу из своего класса. А Венечка с детства любил петь, и голос у него звенел, как весенний ручеёк, можно было заслушаться. Этим и сглаживалось их взаимное недопонимание. От «Беловежской пущи» в сольном исполнении Венедикта Зоя Ивановна даже плакала. Настолько пробирала её эта волшебная песня.

Но самым главным открытием для четвероклассника Венечки стал чистый и светлый, заливаемый по утрам яркими лучами солнца класс русского языка и литературы. Встречая ребят в своем классе, учитель Алевтина Николаевна доброй улыбкой сразу расположила к себе.

– Ну, мои хорошие, будем продолжать изучение русского языка. А также мы с вами окунёмся в большой и увлекательный мир художественной литературы.

За этими обычными словами Алевтины Николаевны открывался целый мир. Венечка самозабвенно зачитывался всем, что она задавала, заучивал наизусть стихи, стал брать из школьной библиотеки разные книги и читал их на задней парте во время других уроков.

Однажды Зоя Ивановна, которая вела у них географию, застукала увлекшегося чтением ученика.

– Тимофеев, что ты читаешь?

Он хлопнул книжкой и, сунув её под парту, поднял виноватые глаза на Зою Ивановну. Она, засунув руку под парту, достала толстый бумажный кирпич и, покачав головой, заговорила:

– Дюма… «Три мушкетёра»… Значит, Тимофеев, мой предмет тебя не интересует? Тебе по нраву шпаги и приключения? Ну что ж… Придётся принять меры. Урок для тебя окончен. Одевайся. И поезжай за родителями. Я вижу тебя здесь только с родителями!

Для Зои Ивановны послать за родителями было верхом педагогического воспитания. Это устрашающее действо было для многих суровым наказанием. Ведь надо ехать в свой посёлок или деревню, показаться на глаза матери или не дай бог отцу и уговорить ехать в город для выслушивания жалоб и замечаний классного руководителя. Накинув на плечи в безлюдной раздевалке свою курточку и натянув на голову вязаную шапку, Венечка выбежал из интерната и с чувством тянущего одиночества и непонятной вины поехал к матери.

На завод.

На заводе он бывал часто. Приходил мыться в заводскую душевую по выходным. Пробирался через дыру в бетонном заборе у железнодорожной станции – и на месте.