Юрий Любопытнов - Озеро призраков

Стысь заметил, как лицо Пола начало багроветь, это было предвестником ярости.

— Я не знал, что так всё плохо обернётся, — как можно мягче ответил Стысь, давая понять, что он колеблется в своем решении, лететь или не лететь на озеро. — Теперь и Обух не поедет. Он со страху чуть в штаны не наложил. И мужики остались в пещерах. Опасное это мероприятие. Я ж еле ноги унёс.

— Нам Обух ни к чему, — Пол вперил глаза в Стыся. — Надеюсь, ты не забыл туда дорогу?

— Пол, — хотел сказать что-то Стысь, но понял, что вопрос с его поездкой решён. Подумав, что так и будет, как заблагорассудилось Полу, ему хотелось выговорить себе какой-либо куш от этого. Но он не знал, как начать.

Пол словно прочитал его мысли. Он сел в кресло, положил ноги на стол. Это у него было в минуты душевного расслабления или принятия важного решения.

— Полмиллиона долларов тебя устроит? — без обиняков начал он, резко скинув ноги со стола, отчего чуть не грохнулся на пол телефонный аппарат.

У Стыся вылезли глаза на лоб от столь щедрого предложения. Он широко открыл рот и удивлённо уставился на шефа.

Тот подошёл к сейфу, спрятанному за бутафорской картиной, изображающей бушующее море, чем-то напоминавшую картину Айвазовского «Девятый вал». Покрутил карболитовую ручку с прорезями. Дверца открылась. Он вернулся к столу с чековой книжкой.

— Я выписал чек на предъявителя. Помнишь, тогда в зоопарке. Хотел отдать Обуху. Теперь отдаю тебе. Берёшь?

Стысь сделал вид, что колеблется, хотя душа пела и ликовала: за такую сумму он хоть к чёрту на рога… Он протянул руку:

— Без обмана?

— Проверь. — Пол сунул ему чек. — Всё правильно?

— Правильно.

— О, кей! Достаём сундук, и чек твой.

Пол забрал у Стыся чек и снова положил в сейф. Закрыл его. Увидев вытянувшееся лицо Алика, сказал:

— Я возьму его с собой, когда поедем. Найдём сундук — чек твой.

Стысь молчал.

— Что молчишь? Или тебе деньги не нужны?

— Котлетку заарканить неплохо, — ответил Стысь фразой, нередко слышанной от контингента своих подопечных, которые работали на него. — Отдашь без булды?

Пол поморщился: он и так скверно знал русский язык, а когда Алекс «вкручивал» сленг «падших» членов общества, в котором патрон совсем не разбирался, Пол чувствовал себя полнейшем идиотом, и всегда сердился.

Стысь, с багровым от прилившей крови лицом, ошалело смотрел на шефа и ждал ответа.

— Абгемахт, — сказал Пол, вспомнив родную Швейцарию. — Тогда действуй!

— С нелёгким сердцем следую за тобой, — выдохнул Стысь. — Если бы…

— Если бы не деньги, — усмехнулся Пол, — ты бы не помог своему лучшему другу.

— Дело не в этом, — произнёс Стысь и замял тему разговора. — Может, вертолёт одолжит Борис Фёдорович? У него классная машина.

— Задаром он не даст.

— Ну не деньгами же возьмёт! Бартер какой-нибудь. Он тебе, ты — ему.

— Поговори с ним. У тебя лучше получится. Со швалью ты мастер разговаривать.

— С каких это пор Борис Фёдорович швалью стал?

Заг громко рассмеялся. Вытер выступившие на глаза слезы рукой.

— Он всегда таким был.

Стысь удивлённо посмотрел на Пола.

— Ладно, дело твоё. Тебе виднее. Ты с ним завязан в своих сделках. Поговорю. Может, у него дешевле получится.

— Многого ему не обещай. Слушай, возьми лучше на стороне. А то начнёт спрашивать: куда, зачем?

— Подумаю. Кого с собой возьмёшь?

— Ты да я. Индус. Ещё человечка подбери. Не горластого, посильнее, кто язык может за зубами держать. Обещай хорошее вознаграждение.

— Когда вылетаем?

— Когда соберёшь команду и найдёшь вертолёт. В Ужи пошли крытый «Мерседес» и легковушку для нас. Груз буду сопровождать лично.

— Будет исполнено, шеф, — поднял руки на уровне плеч Стысь. — Не сумлевайся. — Он нарочно исковеркал русское слово.

Вертолёт подлетал к гряде. Заг смотрел в иллюминатор. День был ясный. Внизу, насколько хватало глаз, расстилались безбрежные леса, озёра и болота, связанные между собой протоками, ручьями, речками и речушками. Серебрилась под лучами солнца вода.

— Далеко ещё? — нервно спросил Пол у Стыся, делавшего карандашом пометки на карте.

Заг неуютно себя чувствовал в тесном чреве винтокрылой машины.

— Не знаю, — ответил Стысь, складывая карту. — Я что, штурман. Это я так, для себя рисую.

— Для себя… Жук навозный, — проронил Пол.

Стысь недоуменно посмотрел на него: так ещё Пол его ни разу не называл.

Лётчик или услышал их разговор, или, чтобы сообщить место нахождения, сказал:

— Подлетаем к озеру. Где будем садиться? На берегу.

— На каком берегу! — возмутился Пол. — На гряде.

— А вы уверены, что там есть место для посадки? — обернулся к нему лётчик. — Там каменистое место, насколько я понимаю, и неровное.

— Найдём ровную площадку, — утешил его Стысь, сам неуверенный в своих словах.

— А что вы не хотите сесть на берегу? — спросил лётчик. — Там ни ям, ни бугров.

— А потом плыть и карабкаться наверх, — скривил губы Пол.

Перспектива лезть на скалы его не устраивала. Он никогда не стремился стать альпинистом.

Лётчик пожал плечами, делая круг над грядой.

— Я не уверен в посадке.

— Тебе заплатили деньги, — прищурил глаза Пол.

— Деньги деньгами. А здравый смысл здравым смыслом. Вы сами, наверное, не хотите разбиться. Смотрите — внизу какие скалы!

Они, возможно, долго бы препирались, если бы Стысь не воскликнул:

— Вон место ровное! Смотрите!

— Действительно, — согласился лётчик. — Там вас и высажу. Приготовились к посадке!

Глава шестнадцатая. Десант

Поднимая водяную пыль, пятнистый военный вертолёт низко пролетел над озером, огибая гряду, чтобы убедится, что снаружи на утёсах никого нет, взмыл вверх, завис над площадкой, где росли реликтовые сосны, и его колёса коснулись земли. Открылась дверца, и на землю один за другим в полной экипировке стали спрыгивать спецназовцы. За ними спустились Николай и Афанасий. Вертолёт поднялся в воздух и, накренив нос, описывая полукруг, удалился в сторону леса.

— Все в сборе? — оглядев свою команду, спросил капитан Гуляев, которому была доверена операция по ликвидации объекта. — Пять минут привести себя в порядок и ждать дальнейших указаний.