Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— То-то и оно. А этот на блюдечке нам его преподносит. Из-за любви к ближнему отдаёт такое богатство? Подумай над этим! Здесь что-то не так. Что-то не так, Алекс! — Пол отхлебнул воды из бокала. — Раз он к тебе сам пришёл, ты бы его расспросил подробнее, выведал у него, что к чему, а потом бы летел ко мне. — Пол поморщился, то ли от того, что наперсник оказался таким непредусмотрительным, то ли от приступа головной боли.

Стысь не стал оправдываться, а спросил:

— Так, что ты думаешь предпринять: согласиться на предложение Обуха или отказаться от его услуг?

Ему самому не хотелось упускать этого случая. То, ради чего они в прошлом году затеяли всю эту возню, принесли ей в жертву «деда», оказывается совсем близко, одно усилие, и сундук в их руках и отказаться от него из-за каких-то подозрений? Это было выше его понимания. Но он ждал, что скажет шеф.

— Мы не откажемся. — Пол встал с кресла и прошёлся по кабинету. Босые ноги приятно щекотал ворс ковра. Вернувшись на прежнее место, продолжил разговор: — Просто обстоятельство, что Обух ни за что ни про что жертвует сундуком, меня сильно смущает…

Алекс отметил, что с лица Зага сплыла маска хандры, оно стало живым и одухотворённым.

— Мне тоже подозрительна его уступчивость, то, что он сам нашёл нас, можно сказать, силком всучивает нам сундук, — поддержал шефа Стысь, — но не верх ли безумия из-за этого отказываться от богатства, которое само лезет в руки, и за которым мы так упорно охотились.

— Ты прав, — сказал Пол, о чём-то думая. — Дурак только может отказаться от такого предложения. Мы вот что сделаем: пригласим твоего Обуха сюда на дачу, а может, и в другое тихое место, выпотрошим и узнаем, что за игру он ведёт. Только тогда примем окончательное решение. Мы заставим его сказать, почему он предлагает сундук нам. Филантроп просто какой-то…

— Ну, хорошо, шеф, допустим, Обух что-то затеял или Зашитый его подослал, если он жив. Ради чего всё это? Представь, что сундук в их руках, а это так и есть. Они должны вообще тогда затихнуть, затаиться, лечь на дно, как они выражаются. Зачем им попадаться нам на глаза? Они достигли того, чего желали. Каков резон им выходить на нас, светиться, как они говорят, мало того, такое богатство предлагать. Что они, таким образом, хотят отомстить нам? За что? Мы им должны головы оторвать за то, что они не соблюли условий контракта, а они, вместо того, чтобы смотаться подальше с глаз долой, ещё делают нам презент.

— Рассуждаешь ты правильно. Я сам не пойму в чём дело. Но есть же какая-то причина, что Обух, если действует один, отказывается от сундука, передавая его в наши руки. Вот что у меня это в голове не укладывается.

— Может, совесть замучила?

Пол рассмеялся:

— Совесть! Брось свои глупые рассуждения, Алекс. Ты сам не веришь в то, что говоришь. Думай, думай. Ты же сценарист, писатель, пошевели мозгами, старый дурень, может, что и домыслишь. Возьми след, почему такой добрый Обух?

— Значит, ты согласен встретиться с Обухом?

— В принципе да. А что? Разве от меня убудет. Встречусь, конечно. Вместе встретимся. Когда у вас свидание? Он говорил об этом?

— Мы конкретно не договаривались. Он сказал, чтоб я не тянул с разговором с тобой. Дал мне два дня. Сегодня только первый. Думаю, завтра он ко мне придёт или позвонит.

— О,кей! — Пол помассировал голову. — Мне стало легче после твоего рассказа. На душе веселее стало.

— Хорошая весть способствует хорошему настроению, — наигранно ответил Стысь, обрадованный, что поднял дух наперсника. — Теперь можно и в баньку. Ты зря её не используешь в профилактических целях. Прежний владелец усадьбы, видно, знал толк в этом деле…

— У меня бассейн есть.

— Бассейн бассейном, а баня, мон шер, лучше санатория. Видать, что ты не русский человек, — заключил Стысь.

— А ты что — русский?

— Я нет, но ничто русское мне не чуждо.

— В баню, так в баню, — сказал Пол и потянулся. — Может, действительно косточки распарить…

— Нет лучшего средства, — проворковал Стысь, встал с кресла и услужливо распахнул перед Полом дверь кабинета.

Как был в халате, лишь надев тапочки, Пол вышел на улицу и проследовал за Стысем к бане — продолговатому деревянному зданию с трубой, расположенному в глубине участка за двумя дубами, росшими на лужайке.

Сидя после бани в небольшой комнате при ней, друзья пили светлое свежее пиво, доставляемое Полу прямо из Германии, удобно развалясь на широком диване в махровых халатах и продолжали разговор о сундуке.

— Так что скажи Обуху, что я готов встретиться с ним, — заключил беседу Заг. — Встречаемся здесь, у меня. — Для убедительности своих слов, он сильно стукнул кружкой по столешнице. — Скажи, что мы готовы к сотрудничеству, но без подвохов. И прежде всего надо докопаться, почему он нам предложил сундук, а не взял его сам?

Пол, прищурившись, посмотрел на Стыся. После бани, выпарив хмельную дурь, он вновь обрел былую энергию и способность трезво рассуждать, и то обстоятельство, что на горизонте вновь замаячило варяжское золото, его радовало.

— Я заставлю его признаться, — самодовольно произнёс Пол, — почему он предлагает нам такое богатство, а сам не берёт…

— Очень хорошо бы его заставить это сделать, — ответил Стысь, осушая единым махом очередную кружку пива и заедая жирными креветками. — Неужели они затеяли очередную провокацию?

— Я тоже сомневаюсь в искренних намерениях Обуха, — проронил Пол, глядя в окно на проплывающие пушистые кучевые облака. — Может, он заглянул в этот сундук и ничего стоящего не обнаружил?

— Содержимое разочаровало его?

— Да.

— То, что он знает о содержимом сундука, в этом можно не сомневаться, это вполне естественно. Держать сундук в руках и не заглянуть в него, извините, мон шер… Может, он выгреб содержимое, а нам предлагает пустой ящик?

— Шевели, шевели мозгами, Алекс! — вскричал Пол, подливая в кружку пива. — Проясняй ситуацию.

— Стараюсь, — ответил Стысь, перегруженый количеством выпитых кружек.

— Обух затеял какую-то игру, — задумчиво продолжал Пол. — Только ради чего? — Он закусил губу. — Ради чего? — Пол пронзил глазами друга: — Я принимаю его вызов. Мы заставим его говорить. Начнёт юлить — мозги вправим. Так русские говорят?

Глава четвертая. Решение Пола

Однако осуществить свой план, как он задумал, Полу не удалось: то ли Обух был хитрее, чем он думал, то ли, как трусливый заяц, боялся выходить за известную ему территорию. Он пришёл к Стысю спустя день, когда начинало темнеть. Позвонил. Стысь посмотрел в глазок, увидел коренастую фигуру Обуха, открыл дверь и, ни слова не говоря, пропустил визитёра в квартиру. Вечер был тёплый, и Обух был в вельветовой тёмно-синей рубашке, в застиранных джинсах, обтягивающих мощные ляжки, и светлых кроссовках. Не в пример прошлому визиту был побрит, и от него разило недорогим одеколоном. Серые глаза глядели не так подозрительно, как день назад.