Николь Уильямс - Взлёт

Неожиданно в голове возникла картина, которую я очень старалась выбросить из памяти и против которой были бессильны все мои самые лучшие намерения и принципы: Джуд Райдер, как он сидит на песке в двух шагах от меня и смотрит так, словно он знает все-все мои самые мрачные секреты, но это его ничуть не заботит. Джуд Райдер, словно впитавший в себя все золото лета. Жидкое серебро его глаз, тугие мышцы перекатываются под рубашкой…

Ногой я зацепилась за предпоследнюю ступеньку и, не будь у меня за плечами стольких лет в танцклассе, наверняка шмякнулась бы носом в истертые доски пола. Поймав равновесие, выпрямившись и убедившись, что обувь, сумка и достоинство по-прежнему со мной, я поклялась, что никогда больше не стану мечтать, думать, размышлять, беспокоиться о Джуде Райдере или, упаси боже, бегать за ним. И не нужны мне заверения многочисленных девушек, которых он соблазнил и бросил, – я и так знаю, что Джуд Райдер – билет к нежелательной беременности или в лучшем случае к разбитому сердцу.

– Пока, пап! – крикнула я, схватив яблоко из вазы с фруктами и бутылку воды из холодильника. – Я на танцы, буду дома около обеда.

Еще через две секунды – два удара сердца – я выскользнула за дверь.

Можно было долго вертеться вокруг отца, он все равно не ответил бы. Даже не кивнул бы в знак того, что слышит. Порой папа казался мне манекеном – настолько неподвижно он сидел в кресле и рассеянно глядел в окно, а на самом деле – в никуда. Даже если бы половина населения земного шара поимела меня на нашем кухонном столе, он бы и ухом не повел. Подозреваю, что и не заметил бы.

Напомнив себе, что наш покосившийся домишко, как и нашу семью, вряд ли удастся поправить, я постаралась думать о чем-нибудь другом, никак не связанном с родными.

И куда же завели меня мои думы?

К Джуду Райдеру.

Похоже, я застряла в этом ненормальном, саморазрушительном мысленном потоке.

Я двинулась к «мазде», когда мое внимание привлекло нечто необычное на берегу. Нечто, чего вчера определенно не было.

Металлическая сетка огораживала прямоугольник земли, а внутри – небольшая будка, две пластиковые миски и игрушка в виде веревки с узлами. Собачий вольер. Решение одной из бесконечных проблем, которые изрешетили мою жизнь. Ответ на безмолвную молитву.

Я спустилась на берег, закусив губу, – только не слезы! На дверце, закрытой на висячий замок, красовался алый бант с привязанной к нему запиской.

Уверена, для 99,9 процентов девчонок получить в подарок собачий вольер – это примерно такой же кошмар, как явиться на выпускной с неудачной прической. Но для меня – девушки, которая не смогла бы вписаться в ряды нормальных, даже если бы очень постаралась, – это все равно что звезда Голливуда номер один под рождественской елкой.

Сияя, как дурочка из младших классов, я оторвала записку от банта. Вопроса, откуда взялась эта красота, даже не возникло. Важно было только одно: маленький Куджо сможет остаться со мной, пока я не вылечу его и не смогу отдать в другую семью.

Моя улыбка стала шире и, кажется, грозила застыть на губах навечно, когда я прочла записку:

Ну, так что там насчет свидания?

Вместо подписи стояло просто Д., но и без того было ясно, кто ее автор. Тот самый парень, о котором я думала и о котором мне нужно перестать думать. Тот самый парень, которого я больше никогда не хотела видеть. Тот самый парень, которого я хотела видеть прямо сейчас. И если история моих неудачных отношений с парнями до сих пор ничего не доказала мне, то это как раз все доказывало. Я собиралась покончить с назначенной себе ролью – ролью злобной ведьмы.

Быстро оглядевшись и не заметив вокруг ни намека на присутствие парня, чье лицо, тело и улыбка были созданы не природой, но богом, я ощутила досаду. А в следующую секунду разозлилась на себя за это чувство.

Конечно же, этот парень точно знал, что делает и каким будет его следующий шаг, поэтому я лишь еще раз улыбнулась, поглядев на вольер, и побежала к машине. Зеркала и паркет ждали и манили меня. Решено: сначала танцы, а парни – потом. Хотя, может, стоит сделать одно исключение?

Покачав головой, я поглубже загнала собственную безответственность – своего внутреннего злобного близнеца, повернула ключ в зажигании и на полную врубила динамики.

Но стереть Джуда Райдера из мыслей это не помогло.

Я грохнулась на пол. Так тяжко приземлилась на задницу, что из легких выбило весь воздух. В последний раз я падала, когда мне было двенадцать и я второй раз в жизни встала на пуанты.

Из-за падения пришлось уйти с занятия пораньше, и это жутко бесило. Еще больше бесило, что Бекки Сандерсон, которая с начальной школы хвастается, что «Джульярд» [5] Одно из крупнейших американских высших учебных заведений в области искусства и музыки. Расположено в нью-йоркском Линкольн-центре. ее ждет не дождется, прекрасно видела, как я шлепнулась. Ну и конечно, на заднице у меня теперь до зимних каникул будет синяк размером с Кейп-Код [6] Полуостров на северо-востоке США в 120 км от Бостона, самая восточная точка штата Массачусетс. , а это мог увидеть тот, о ком я думала и о ком мне думать определенно не стоило.

Фигурально выражаясь, Джуд взорвал мою жизнь гранатой, и не важно, зачем он так сделал, – взрыв уничтожил самые основы меньше чем за двадцать четыре часа. Ну почему, когда речь идет о парнях, Создатель не встроил в женскую природу какую-нибудь кнопку типа «Стереть/Удалить»? Мне хотелось клясть бога на чем свет стоит, но нет, я слишком суеверна и убеждена, что проклятия в адрес Всевышнего обеспечат мне билет в ад. И я не про чертей со сковородками. Я имею в виду ад на земле.

Сказать по правде, я уже была к нему близка, и мне следовало вести себя тише воды ниже травы – каждый день, каждый час, каждую секунду.

Подъехав к дому, я уронила голову на руль и замерла. Мне нужно было срочно изобрести машину времени, чтобы прокрутить жизнь хотя бы на год вперед.

Все-таки не зря собаки – самые чувствительные существа на земле, подумала я, когда горячий влажный язык лизнул меня в щеку.

– Ну почему ты только пес, Рэмбо? Был бы ты парнем, моим ровесником… – Я почесала пса за ушами.

Ответом мне были тявканье и широкая улыбка во все зубы. Мой новый подопечный заработал себе кличку вчера вечером, пока был у Дарси. Дело в том, что, как только мистер Дарси пытался выключить телевизор, пес вскакивал и начинал сходить с ума, и этот марафон длился всю ночь. Поэтому к рассвету «самец домашней беспородной» (так было написано в его документах), которого должны были кастрировать в тот самый день, когда я его забрала, получил кличку.

– Все в порядке, малыш. – Я нахмурилась, глядя на вольер на пляже. – Давай-ка разберемся с этим окончательно.