Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

Валентина бесшабашно тряхнула кудрявой головой.

– Да и обабилась: щи-борщи, игрушки-постирушки, детки-конфетки. У меня же, как у Татьяны, тоже уже двое. Муж в «Сельхозтехнике» инженерит. Осели мы тут крепенько… Сама-то я – городская… Когда-то была…

По изменившейся за столом атмосфере Шишкин-младший понял, что «непонятки» с ним закончились, теперь уже он точно «прописался» в райкоме. Ребята его приняли. И лишь одно никак не умещалось в голове: почему всё-таки он, а не Булкин? Ну, закладывает за воротник, так кого нынче этим удивишь, зато для партийного райкома – хорошо управляемый кадр. Хотя… Зря он, Шишкин, разоткровенничался за столом. Первый раз всю эту компанию видит. И где гарантия, что не только в Булкине дело. Может, и любой другой мальчишить-плохишить…

– Ладно, братцы, пора и по домам, – поднялся Флёров. – Иван, реши с Булкиным. Одного не отпускайте. Нам только снеговика под Новый год не хватало.

– Будь спок, Иваныч, – кивнул Мишин. – Передадим с рук на руки, нам же по дороге. А Сашок у меня заночует, как и решили.

– Ну и лады.

Мишин, оказывается, холостяковал – в однокомнатной квартирке одноэтажного кирпичного восьмиквартирника.

– На сборы уеду, ключи в райкоме. Если в райцентре притормозишься вдруг – знай, где заночевать. Это же всё-таки не наш местный «хотель» с «удобствами» во дворе и тараканьими бегами в «нумерах».

Они ещё с полчаса поболтали обо всякой всячине, а потом Иван уснул. А Шишкин-младший долго лежал без сна. Всегда плохо засыпал на новом месте, но сейчас ещё в голову лезли самые невероятные гипотезы сегодняшних предновогодних «чудес». Однако трезвый внутренний голос зудил: «Шишкин! Будь бдителен! Неспроста всё это, неспроста!..»

В воскресенье вечером, за день начитавшись в райкоме, в ожидании рейсового автобуса из города в Чмарово, разных руководящих бумаг до одурения, Шишкин наконец-то зашёл в свои трёхкомнатные апартаменты, выдохнул пар изо рта. Снимать дублёнку не было ни малейшего желания. И первым делом принялся раскочегаривать печку…

– Ну что, Александр Сергеевич, поздравляю с оказанным доверием! – крепко пожал Шишкину руку колхозный партийный босс Алексей Егорович Дудонин. Помолчал и не менее торжественно объявил: – Есть мнение о вашем приёме в ряды нашей партии…

«Ух ты! Ну, полна чудес коробушка…» – в который раз за последние три дня удивился Александр. Из разговоров Шишкиных-старших, он знал, что приём в ряды КПСС – тот ещё наборчик препон. Вплоть до соблюдения жесткой процентной пропорции: сколько в рядах должно быть передового рабочего класса, сколько таких же передовых колхозников и затесавшейся между ними прослойки интеллигенции. Это ударников «кому нести чего куда» без разнарядки принимают – на то и «Есть мнение…» – а уж всех остальных – извините! Да и сама процедура не такая простая, как в комсомоле. Если приняли, не факт, что останешься. Год в кандидатах себя покажи, а уж потом на бюро райкома партии окончательно порешат… «Порешат» – вот уж точно! – тут же подумалось Шишкину-младшему. – Что угодно и кого угодно порешить в состоянии…»

– Вот тебе моя рекомендация, – пододвинул Александру лист писчей бумаги Дудонин. – И Валентина Ивановна тоже тебя рекомендует… – Перед Александром лёг второй лист, исписанный округлым почерком директрисы. – И Семён Михайлович Куйдин за тебя поручается… – вынул из папки третий лист Дудонин.

– Круто! – вырвалось у Александра. – Спасибо. Постараюсь оправдать…

– Заполняй заявление: «В партийную организацию колхоза «Заря Двадцать второго партсъезда» от члена ВээЛКэСээМ… – принялся диктовать Дудонин, выдав Шишкину специальный бланк, в котором только это и надо было заполнить, да поставить внизу подпись и дату. Дату поставь пятничную, двадцать третье декабря, – постучал по бланку узловатым согнутым средним пальцем Дудонин. На недоумённый взгляд учителя пояснил: – Первым по дате заявление идёт, потом рекомендации. Анкету будешь заполнять – тоже пятничную дату поставь.

Дудонин порылся в выдвижном ящике стола.

– А вот тебе устав нашей партии и программа – до партсобрания изучи. Видишь, что в заявлении прописано: «Программу партии изучил, с Уставом ознакомлен и обязуюсь выполнять…»

– А когда собрание?

– Извещу, – строго сказал Дудонин. – Скорее всего, в конце января – начале февраля. Готовься. Историю нашей партии почитай, следи за международными событиями, чтобы политически грамотно объяснить, если потребуется, что да как. А скорее всего, как раз и потребуется – что у нас на собрании, что на бюро райкома партии, всегда кругозор и политическое кредо выспрашивают…

Шишкин шёл домой, бережно неся аккуратно свёрнутые в трубочку два бланка партийной анкеты – на случай, если он, Шишкин, один «запорет», как выразился Дудонин. Голова пухла. Перед глазами вставали бессмертные Остап Бендер и слесарь Полесов: «Ваше политическое кредо? – Всегда!» В ушах повторялось дудонинское: «Наша партия, наша партия… наша…» А что, какая-то другая имеется? Не наша?

…Утомлять читателя описанием многоступенчатой процедуры приема молодого педагога Шишкина кандидатом в члены КПСС автор и в мыслях не держал. Всё прошло без сучка без задоринки. И без задора. В рабочем порядке. Собрание колхозных коммунистов – партком колхоза – бюро райкома партии. С соответствующими аксессуарами занудливости, в числе которых оказался извечный вопрос о принципах демократического централизма, а также ещё два: о советско-американских отношениях и состоянии успеваемости в чмаровской средней школе. В общем, к 23 февраля 1978 года Шишкин А.С. стал обладателем серой книжицы – карточки кандидата в члены КПСС.

– И это дело следует отметить! Как и нависающий День Советской Армии и Военно-Морского Флота! – торжественно заявил капитан Манько, подкатив домой к Шишкину-младшему на своём мандариновом «жигулёнке». – Сэ-эр! Карета подана!

Несколько минут спустя они очутились в Виталиной квартире, где из угла в угол дули ветры временного холостячества.

– Ну, как там Люда с Анечкой, как маленький? – спросил Шишкин-младший, усевшись на нерастратившей женско-домашний уют кухоньке.

– Лучше всех! – гордо заявил Виталий, облачившийся в свой «грудастый» передник и колдующий у плиты. – Димка поддаёт им жару! Наследник, Сашок, у меня боевой растёт.

– А намереваются вернуться? Не передумали?

Вопрос по сути риторический. Ответ известен. Уехав рожать второго, Людмила и не помышляла покидать родную Одессу. Наоборот, как разок пооткровенничал Виталий, подключила все возможные связи, чтобы выцарапать любимого супруга «из глубины сибирских руд» в Жемчужину у моря или куда-нибудь поблизости.