Патрик Гейл - Заметки с выставки

Из толпы появился молодой человек с уиппетом на поводке. На нем была замшевая спортивная куртка, как раз такая, о какой мечтал Хедли, и у него были короткие волосы, именно поэтому у Хедли ушло пару секунд на то, чтобы узнать Троя Янгса. Когда он видел Троя в последний раз, у того все еще была пышная шевелюра в духе «новых романтиков» [17] Новая романтика (англ. The New Romantics ) — музыкальное направление, возникшее в Великобритании начала 1980-х гг. «Новые романтики» создавали себе невероятные прически и вычурные одеяния, активно используя при этом яркую косметику. , потому что он подражал Саймону Ле Бону [18] Саймон Джон Чарльз Ле Бон — вокалист группы Дюран-Дюран. при стесненном бюджете. Его новый имидж был большим шагом вперед. Он постучал по стеклу и Хедли раздвинул створки.

— Привет?

— Трой! Как дела? Классная куртка.

Хедли действовал в рабочем режим и забыл притушить свой энтузиазм, чем Трой был несколько ошарашен.

— Чего? Ой. Спасибо. Ага, ну да, Венн сказала, что ты будешь тут.

У Морвенны была давняя интрижка со Спенсером, младшим братом Троя, еще более сомнительным типом. Никогда не переходившая в отношения, никогда не иссякавшая полностью, эта история уходила корнями в ее поздне-подростковый бунт. Он рассматривал ее как шикарную подружку, способную украсить собой его новое авто, она рассматривала его как источник незатейливых развлечений. Она утверждала, ему нравится, что у нее нет никаких романтических ожиданий. Но Хедли подозревал, что правда в следующем — Спенсер думал, дескать, она просто слаба на передок.

— Ну как там Кирсти? Как взрослая семейная жизнь?

— Не получилось, — сказал Трой. — Не вышло, вот так вот.

— Ой, прости.

— Да ну. Чего там. Бабы, Хед. Что тут поделаешь. У нас завтра вечером небольшая вечеринка.

— Да?

— Может, захочешь прийти? Спенсер пригласил Венн, а она сказала, что ты пока здесь…

— Ну да. Конечно.

Хедли вспомнил, что нужно быть крутым и не спрашивать, когда приходить и нужно ли принести бутылку.

— Заметано.

Трой не улыбнулся. Он никогда не улыбался. Это была его фишка — не улыбаться.

— Тогда увидимся.

— Ну да. Пока.

Хедли закрыл окно. Для двухчасового сеанса все было сделано — мультфильм, реклама, трейлеры и сам фильм уже начался. Так что билетерша Кэнди вернулась в фойе, где она любила взобраться на высокий стул, чтобы оттуда разглядывать проходящих и покуривать, если рядом не было хозяина, который мог бы ее увидеть.

— Кто это был? — спросила она.

Она почти никогда не снисходила до разговора с ним, решив, что он слишком заносчив, или слишком молод, или слишком гей, чтобы заслуживать ее внимания.

— Трой Янгс, — сказал он.

— Что? Брат Спенсера?

— Ну да.

— Ты давно его знаешь?

— С детства. Еще со школы. У них бывают неплохие вечеринки.

Он почувствовал, что сильно вырос в ее глазах Кэнди и принялся начищать хромированный билетный автомат, наслаждаясь тем, что не дает ей больше информации и в кои-то веки сам игнорирует ее. У нее был невзрачный маленький ротик, похожий на крысоловку, и свои сигареты она гасила с жеманным видом, тем самым давая понять, что, по ее мнению, курение Lambert & Butlers делает ее более интересной. Петрок, который был неиссякаемым источником сплетен из низов общества — у него были друзья из Тренира [19] Тренир — социально неблагополучный микрорайон на окраине Пензанса, застроенный муниципальными домами. , говорил, что у Кэнди трое детей от троих разных мужчин, и что она во всех смыслах весьма известная потаскуха.

Хедли захотелось позвонить Морвенне и посплетничать, но он знал, что для этого ему придется быть более честным, чем он готов. Кроме того, по их телефону можно было принимать только входящие звонки, поступавшие прямо на автоответчик, который долго и нудно с энтузиазмом излагал программу фильмов на неделю. Потом он вспомнил, что Морвенна подослала Троя, чтобы тот лично пригласил его, тогда как могла запросто передать приглашение сама. Возможно, это подтверждало то, что она знала больше, чем показывала.

Она начала проводить время со Спенсером Янгсом — она гнушалась называть это встречаться — пока бездельничала пару месяцев, прежде чем начать заниматься в Лондонской школе экономики, ей тогда было восемнадцать, а Хедли — шестнадцать. Обычно Спенсер забирал ее в своей машине и отвозил на захудалую ферму своего отца, но иногда заходил в дом — от макушки до пят незваный плохой парень, и проводил пару часов в комнате Морвенны, где у них музыка орала с такой силой, что Рейчел начинала стучать в пол мансарды или вылетала из дома и неслась в студию, или же мчалась к Джеку, где метала громы и молнии, вопя, что если Морвенна забеременеет и в конечном итоге окажется в Тренире вместо того, чтобы учиться в Лондонской школе экономики, то это ее дело.

У Морвенны в комнате не было камина, поэтому они, чтобы покурить косячки, обычно оккупировали комнату Петрока и Хедли, пуская дым в трубу. Посему Спенсер решил, что Хедли правильный пацан и поручил Морвенне привести его с собой на следующую вечеринку в Босвиггане, что включало чудовищно рискованную ложь о посещении совершенно невинных друзей, которые на самом деле отдыхали в Бретани.

Вот так Хедли познакомился с Троем, фактически бросившим школу задолго до того, как Хедли стал достаточно взрослым, чтобы обратить на него внимание. Старший брат Спенсера, на внушительные пять лет старше чем Хедли, был худощавым, тогда как Спенсер был коренастым. У него были рыжеватые светлые волосы, высокие скулы и прямая линия рта. Он улыбался так редко, что по слухам, это было из-за кривых зубов, таких же, как у его кумира Дэвида Боуи. Несмотря на прическу в стиле Duran Duran, которую он в то время отращивал, похож он был на сексуально озабоченного хорька. С удивительной отвагой, возможно, порожденной его помешательством на Боуи, он поставил всех в известность, что он бисексуал. Чему никогда не было никаких доказательств, не было ни одного живого свидетеля, но также не было и постоянной подружки. А поэтому такое откровение или же слух успешно придавали ему дразнящий аромат утонченности, который каким-то образом нейтрализовал убогую бедность на грани с нищетой, в которой жили Янгсы.

Нельзя сказать, что Трой выделял его — он никогда бы не сделал чего-то настолько очевидного — но Хедли редко когда заходил в Босвигган без того, чтобы Трой не нашел минуту-другую остаться с ним наедине. Иногда и дольше, если все вокруг пили и не обращали внимания. В своей невозмутимой манере, как бы заинтересованной-но-в-то-же-время-не очень, он отводил Хедли в сторонку и вызывал на откровенность, выспрашивая о нем самом, о том, чем он отличается от братьев, не уточняя, каким образом. Они говорили о гнете семейных ожиданий, об отсутствии личной жизни и о том, где они бы предпочли жить вместо Пензанса.