Патрик Гейл - Заметки с выставки

Рей разбудила Джоэни воскресным утром незадолго до рассвета. Приложив палец к губам, она прошептала: «Давай. Одевайся. Все готово».

— Ты чего? — спросила Джоэни.

Рей была одета как для улицы и держала в руках небольшой новенький клетчатый чемоданчик на молнии. Точно такой же она протянула Джоэни.

— Ты что, серьезно? — сказала Джоэни.

Рей кивнула.

— Но у меня нет денег.

— У меня есть, — прошептала Рей. — Думаю, хватит, чтобы добраться до Европы.

Она расстегнула свой чемоданчик и вытащила хозяйственную сумку из коричневой бумаги, набитую банкнотами.

— Может быть даже до Танжера, — добавила она.

— Где ты…?

— Я их распихала в пару полиэтиленовых пакетов и утопила в туалетном бачке. Давай. Поторопись. Нам нужно убраться отсюда до половины седьмого. Не забудь водительские права. Я уже упаковала всякие твои штуки для рисования. И да, глянь-ка. Я раздобыла нам зимние ботинки.

Джоэни оделась, дрожа от волнения. Голова у нее кружилась от утреннего голода. Она до упора набила чемодан одеждой, потом взяла из кармана халата водительские права и спрятала их под крышкой в аккуратный маленький карманчик на молнии. Затем она присоединилась к Рей в коридоре. Рей заставила ее снять новые ботинки, чтобы те не скрипели на линолеуме, потом они долгим путем, избегая лифтов и медсестринского поста, проскользнули к комнате отдыха. Один из поклонников Рей оставил незапертым окошко в раздаточной, так что они смогли осторожно поднять решетку, вздрагивая от того, что она могла загрохотать в любую минуту, а затем вылезли через него в раздаточную и заперли за собой. Они не пошли в служебный лифт, опасаясь, что он может быть на сигнализации. Как опытная крыса, Рей прекрасно ориентировалась в служебных лестницах, и они вышли через пожарную дверь среди мусорных баков на заднем дворе больницы.

Потом они побежали. В этом не было никакой реальной необходимости. Все-таки, это была больница, а не тюрьма, и они не были в отделении судебно-психиатрической экспертизы, но месяцы условно-рефлекторной терапии — а в случае Рей годы — заставили их реагировать как беглянок. После двух кварталов Джоэни начала смеяться и ей пришлось остановиться. Она все равно скользила по снегу, потому что Рей купила ей ботинки на три размера больше. Она никак не могла поверить, что это происходит на самом деле, и где-то предполагала, что их план вот-вот исчерпает себя, и они вернутся на отделение после горячего завтрака в каком-нибудь кафе. Но Рей не смеялась, она тащила Джоэни дальше, по-прежнему оглядываясь, не бегут ли за ними медсестры и санитары.

— Эй, Рей, смотри — скворцы! — сказала Джоэни, но не получила ответа. — Не могу поверить, что ты грабанула банк, Рей, — добавила она, потому что фразочка о скворцах была вредной.

— Ничего я не делала, — сказала Рей, глядя на нее как обычно искоса. — Не знаю, что ты имеешь в виду. Нью-Йорк, — добавила она вполголоса. — На Нью-Йорк идет ранний поезд.

И Джоэни поняла, что она была совершенно серьезной, что это не было какой-то сумасшедшей вылазкой.

— Я все проверила, — сказала Рей. — Я ходила в турагентство. Оттуда мы можем сесть на корабль в Англию. Или в Южную Америку. Ты как думаешь? В Южной Америке теплее.

— Я не говорю по-испански. Поехали в Англию. Потом можно с парохода сразу на поезд во Францию и дальше на юг.

Джоэни понятия не имела, как это на самом деле — с парохода на поезд, но в английских фильмах говорили об этом быстро и деловито, и слова звучали гламурно, по-иностранному и далеко-далеко от Этобико.

Они сели на автобус по Квинс-стрит, затем взяли такси до Юнион Стейшн. На станции было уже на удивление людно и, совершенно внезапно, решимость Рей начала улетучиваться. Она начала бормотать себе под нос, что никогда не было хорошим знаком. Джоэни поняла, что во внешнем мире Рей по-прежнему оставалась застенчивой четырнадцатилетней девочкой-подростком, которой нравились ее портновские ножницы. Джоэни задавалась вопросом, сколько еще времени пройдет до того, как закончится действие лекарств, при условии, что она их приняла, и не так, как Джоэни, которая жульничала, разбивая две дозы на три приема и сохраняя остаток на крайний случай.

— Мне нужно купить нам билеты, Рей, — мягко сказала она, остерегаясь смотреть ей прямо в лицо. — Два билета до Нью-Йорка в одну сторону. Ты точно этого хочешь?

Рей что-то бормотала, переговариваясь с невидимыми врагами, делая мелкие яростные жесты, будто смахивала крошки или муравьев с передней части своего пальто. Тем не менее, свободной рукой она протянула Джоэни свой чемоданчик.

— Ох, ты уверена? — переспросила Джоэни. — Спасибо. Присмотри за моим, ладно?

Она оставила Рей со своим чемоданом, ее бормотания было вполне достаточно, чтобы отпугнуть любого вора, и поискала окошечки билетных касс. Она расстегнула чемоданчик, чтобы вытащить банкноту из заначки в пакете, пока благополучно была еще в самом хвосте очереди. Потом выдернула еще одну и сунула в карман на всякий случай. И еще одну. Если бы кто-то поймал ее за руку со всеми этими бабками, они бы никогда не поверили ее рассказам, учитывая состояние, в котором пребывала сейчас Рей.

Пока двое пассажиров, стоявших в очереди впереди нее, один за другим покупали билеты, она задавала себе тот же вопрос, что спрашивала у Рей: ты точно этого хочешь?

— Мисс?

Она не хотела обратно к родителям. После того, как они с ней так обошлись, они для нее считай что умерли. Совершенно точно Джоэни не желала Этобико или нечто подобное.

— Мисс?

Если она и чувствовала какие-то угрызения совести, то, весьма неожиданно, это было по отношению к Винни, к которой, как оказалось, она все еще питала настороженную любовь старшей сестры. Винни никак не могла быть другой.

— Следующий, пожалуйста, мисс!

Какого черта! Она могла поступить как настоящая леди из Хейвергала и написать ей письмо.

Она шагнула вперед, сунула деньги в окошечко кассы и попросила два билета до Нью-Йорка. Возможно, дальше она и не уедет? Возможно, этого будет достаточно? Возможно, она поступит в Американскую художественную школу или просто будет ошиваться в Гринвич-Виллидж и найдет там себе натурный класс или, по крайней мере, косячок.

Слава богу, Рей перестала бормотать, и взяла себя в руки, но она была явно напугана шумом и толчеей, и Джоэни поняла, что ответственность придется брать на себя.

— Пошли, — скомандовала она. — Позавтракать можем и в поезде. Вон он, видишь? Туда подальше, на последних платформах.

Она пошла вперед, остановившись, чтобы купить журналы, ей нужен был какой-то камуфляж, и казалось, что смотреть журнал — самое что ни на есть нормальное занятие.

Она нашла им купе, которое все еще было пустым, и, скорее всего, таким и будет, потому что до отправления оставалось буквально несколько минут. Рей отказалась отдать чемоданчик и сидела с ним в обнимку, будто там внутри было нечто такое, что она боялась выпустить из рук.