Александра Маринина - Горький квест. Том 2 [litres с оптимизированной обложкой]

— По первому разу.

— Не вкурил…

— Пьеса же небольшая, меньше ста страниц, поэтому я первый раз прочитал быстро, для общего ознакомления с идеей и атмосферой, а потом второй раз буду читать, уже медленно и внимательно.

— Все равно не втыкаю. Зачем читать два раза? Почему нельзя внимательно прочитать с первого подхода?

Артем пожал плечами.

— Наверное, можно. Но у меня не получается. Я увлекаюсь движением фабулы и конфликта и пропускаю мелкие детали. А именно в деталях самый цимус и кроется. Вот видишь, Наталья заметила, а я пропустил.

И снова, как и месяц назад, Наташа не смогла понять, как расценивать его слова. Как похвалу? Как комплимент? Или как описание механизма?

Она вернулась к себе, надеясь, что мальчики ее окликнут, остановят, спросят еще о чем-нибудь, втянут в общий разговор, и появится возможность пообщаться с Сергеем, познакомиться с ним поближе…

Но они ее не остановили.

Маринка долго не появлялась, и Наташа подумала, что, наверное, ее новый план сработал, и подруга теперь проводит время в обществе Ричарда Уайли. Хотя в чем состоял этот новый план, Маринка не сказала, да Наташа и не спрашивала.

Почему-то стало очень грустно. Сергей совсем не обращает на нее внимания. В обычной жизни она отправила бы ему в сообщении смайлик, так всегда поступают, когда хотят прощупать реакцию человека и втянуть его в обмен репликами. Ты смайлик — тебе смайлик, ты шлешь три смайлика — получаешь в ответ… Смотря что получаешь. Если один или вообще ни одного — значит, «отстань». Если тоже три — значит, «продолжай». Если больше трех в ответ на три — можно трактовать как «я рад и готов расширять общение». Тогда можно осторожно, понемножку переходить к тексту. Например, спросить: «Как дела?» А дальше уже как пойдет, но технология всем давно известна. Да, с этим все просто и понятно. А как быть, когда ничего этого нет — ни телефонов, ни интернета?

Чтобы прогнать грусть, Наташа решила перечитать пьесу еще раз. Может быть, у нее голова тоже устроена так, как у Артема? Может быть, она увлеклась историей, фабулой и пропустила важные мелочи? Как было бы хорошо, если бы удалось на обсуждении выступить ярко, неординарно, чтобы Сергей ее наконец заметил. Какая она дура, что кинулась звонить Артему! Завтра на обсуждении он скажет все эти умные слова, и получится, что он сам заметил и сделал выводы. Если бы она сдержалась, промолчала, то завтра могла бы блеснуть перед всеми, и Сергей увидел бы, что она… Впрочем, вряд ли ей удалось бы сформулировать идею так сжато и красиво, как это только что сделал Артем. Она блеяла бы что-то невнятное. Но все равно! Все равно не нужно было делиться с парнями собственными мыслями, которые они теперь выдадут за свои. Какая же она… Вот правильно Маринка говорит: неприспособленная. И тормозилово. Вечно до нее доходит, как до жирафа, слишком поздно.

И еще деньги эти, про которые сегодня сказал Уайли… Маринка, конечно, приняла все своеобразно и, как только девушки остались одни, сказала:

— Все равно я буду америкоса обрабатывать. Эта премия, еще неизвестно, будет или нет. Может, Уайли в конкурсе не победит. Может, ему ничего не заплатят. Или он нас кинет. Даже наверняка кинет. Он ведь уедет в свою Голландию, а вся история фиг знает когда состоится, я не могу столько лет ждать. И где мы потом будем его вылавливать с его премией? Нет, Натаха, на эти деньги я не поставлю. Замужество — вот что мне нужно. И я его получу. А ты, если готова ждать сто лет, давай, старайся, протирай штаны над книжками. Может, тебя и поощрят когда-нибудь тремя копейками.

До сегодняшнего дня Наташа пребывала в убеждении, что молодая девушка может получить большие деньги только одним путем, и путь этот ей не нравился категорически. Никаких других возможностей, кроме мужа или богатого спонсора, она вокруг себя не видела. Поэтому никогда больших денег и не хотела. Она хотела другого.

В одной из песен, которые она так любила слушать, о жажде денег сказано недвусмысленно:

Это лирический герой, то есть сам автор, перечисляет причины, на его взгляд, неуважительные, низкие, приземленные. А дальше идет противопоставление:

Но вдруг оказалось, что деньги можно заработать, не продавая себя и не унижаясь, никого не обманывая, не мошенничая, не преступая закон. Так, может быть, деньги — это не так уж и плохо? Не так уж и грязно?

Мысль смущала ее, не давала покоя, заставляла сердиться на саму себя. Она, такая чистая, романтичная, правильная, мечтающая о взаимопонимании и бескорыстной любви — и вдруг деньги… И еще эти слова в пьесе о том, что «зло есть качество прирожденное вам и потому — малоценное. Добро — вы сами придумали, вы страшно дорого платили за него, и потому — оно суть драгоценность, редкая вещь, прекраснее которой нет на земле ничего». Да, бесспорно, добро есть драгоценность, прекраснее которой нет ничего на свете, но то, что зло от природы, а добро выдумано, искусственно создано… Нет, здесь что-то не склеивалось. Непонятно.

Может быть, снова позвонить Артему, спросить? Он умный, он бы объяснил. Нет, не нужно, подумает еще, что она навязывается, бегает за ним. А она вовсе не бегает. И вообще, он ей ни капельки не нравится. Ей нравится Сергей.

Наташа снова открыла книгу и продолжала перечитывать пьесу, стараясь не торопиться и быть внимательной.

И тут тренькнул дверной звонок: явилась Маринка. Глаза злые, вся мокрая от пота и какая-то увядшая.

— Ты что, стометровку бежала? — удивилась Наташа.

Маринка молча прошла на кухню, налила в высокую чашку воды из-под крана, выпила залпом, потом так же молча зашла в туалет, после чего выпила еще одну чашку воды и устало плюхнулась на табурет у стола.

— Ф-фух, жарища… А эта старая коза ни в одно кафе не разрешила зайти. Я ей говорю: «Давайте зайдем, посидим, там же кондиционеры, прохладно. Отсидимся, остынем хоть немножко, холодненького попьем», а она мне: «В те годы кондиционеров не было, если погода жаркая — жарко всюду, и в кафе тоже. И в любом случае, мы сначала должны постоять на солнцепеке не меньше часа».

— Так ты гулять ходила? Я думала, ты там грандиозные планы реализуешь, а ты…

— С планами я обломалась, — сердито ответила Маринка и тут же заметила: — Но это временная неудача. Я все равно придумаю, как мне этого америкоса выцепить. Ну ты прикинь, я к нему подваливаю, с понтом, господин Уайли, не могли бы вы помочь мне попрактиковаться в английском, а то у меня нет возможности общаться с носителями языка… Ну, короче, в этом ключе. А он меня к переводчику своему бортанул, мол, Семен владеет английским на уровне носителя и прекрасно со мной позанимается.