Вадим Панов - Третья глава (МАКАМ VI. Никто)

– Вы не торопитесь, – объяснил Фёдор.

– Вы наблюдательный, – одобрительно кивнул толстяк.

– Просто угадал.

– Зачем?

Прямой вопрос требовал прямого ответа, и Горелов не стал врать:

– Захотелось поговорить.

– Я не очень хороший собеседник, – с едва заметным сожалением произнёс Иннокентий. – Темы, которые меня интересуют, могут показаться необычными, неприличными или непонятными.

– Что за темы?

Кросс помолчал, затем вытащил из кармана пиджака чёрную записную книжку, полистал её и предложил:

– К примеру, в последнее время меня занимает вопрос: почему волколаки, вервольфы и прочие оборотни теряют способность говорить? Ведь все исследователи указывают, что при трансформации голосовые связки остаются на месте.

– Гм… – Горелов почесал в затылке и предположил: – Возможно, дело в самоидентификации? Перекидываясь в зверя, оборотень начинает ощущать себя зверем, то есть не умеющим говорить животным.

– Гм… – Кросс несколько секунд обдумывал слова собеседника, после чего прищурился: – Считаете, что проблема исключительно психологическая?

– Полагаю, так.

– Любопытно… – Толстяк сделал пометку в записной книжке, убрал её и авторучку в карман и протянул руку: – Иннокентий.

– Фёдор.

– Очень приятно.

– Взаимно.

– Я обратил внимание, что вас совсем не удивила изложенная мною проблема.

– Я молчал шесть часов и готов говорить о чём угодно, хоть об оборотнях, хоть о деталях спаривания галапагосских черепах, – объяснил Горелов. – Мои соседи по самолёту оказались не очень хорошими собеседниками.

– Они спали?

– Ругались между собой.

– Супруги?

– Пауки в банке.

– Сочувствую.

– Спасибо.

Они вновь помолчали.

– Я не видел вас в самолёте, – заметил Иннокентий.

– Я прилетел из Белграда.

– А я из Берлина.

– Вы местный? – поинтересовался Горелов.

– Нет.

– Хорошо говорите по-русски.

– В мой скафандр встроен универсальный переводчик, он трансформирует звуковые волны в понятные вам сочетания, – объяснил Кросс. – На самом деле я ни слова не знаю ни по-русски, ни по-английски.

– Вы инопланетянин?

– Да.

– А сказали, что из Берлина, – заметил Фёдор.

– Должен же я был откуда-то прилететь, чтобы оказаться у неработающей багажной ленты в Шереметьеве, – хмыкнул Иннокентий.

– Чувствую в вашем голосе раздражение.

– Я немного устал.

– Много командировок?

– Мне поручили отыскать человека, о котором известно только то, что он пропал в Европе.

– Звучит, как в кино.

– А то, что я инопланетянин, прозвучало как реальность?

– Я давно не был в Берлине и не знаю, кто там теперь живёт, – рассмеялся Горелов. – По-прежнему немцы?

– Тоже присутствуют. Кстати, прошу вас, – толстяк протянул Фёдору визитку, на которой значилось:

доктор

Иннокентий Кросс

этнографические исследования

– Помимо работы, я веду популярный блог любознательного инопланетянина, в котором рассматриваю историю и фауну Земли с точки зрения жителей моей планеты. Электронный адрес указан перед номером телефона.

– Вы ищете оборотней? – протянул Горелов, вертя в руке визитку и думая, что в Европе встречаются самые разные люди.

– Нет, оборотни – это хобби, – легко ответил Кросс. – Меня бесконечно удивляет многообразие жизненных форм Земли, и я увлёкся их изучением. Прочитал все значимые работы, а теперь занимаюсь деталями. Нюансами, на которые не обращали внимания серьёзные исследователи.

– Неужели до сих пор никто не задумался, почему оборотни теряют способность к членораздельной речи?

– Представьте себе.

Горелов не сдержался – рассмеялся, но не зло, весело, поэтому Иннокентий воспринял смех собеседника с добродушной улыбкой.

– Извините.

– Фёдор, я прекрасно понял причину вашего веселья.

– Я подумал, как мы с вами выглядим со стороны: двое мужчин, случайно встретившихся в аэропорту, не нашли ничего лучшего, чем поговорить об оборотнях.

– Мне очень понравилась ваша идея о психологической подоплёке отсутствия членораздельной речи у обернувшихся. Я буду её развивать.

– Рад, что смог помочь.

– Вы не специалист, но пытливый ум позволил вам сделать весьма интересное предположение.

– Спасибо.

Тем временем лента со вздохом отправилась наматывать бесконечные круги, и на её чешуйчатой спине появились первые чемоданы.

– Кажется, мы скоро расстанемся, – улыбнулся Иннокентий.

– Приятно было познакомиться.

– Мне тоже… – Кросс выдержал короткую паузу. – Зачем вы приехали в Москву, Фёдор?

– Почему вы спрашиваете?

– Мне показалась любопытной наша встреча. Хочу понять, насколько она была предопределена.

– Вы серьёзно во всё это верите? – удивился Горелов. – В оборотней, в судьбу…

– Я серьёзно считаю необъяснимые детали частью мира, – медленно ответил Иннокентий. – И фиксирую их.

– Я просто спросил… – было видно, что Фёдор относится к «необъяснимым деталям» несколько иначе, но из вежливости решил ответить: – Я вырос в Москве, но оказался в городе случайно: завтра полугодовой отчёт перед собственниками компании, его должен был сдавать мой шеф, но он попал в больницу с аппендицитом, пришлось лететь мне.

– Случайно… – с улыбкой протянул Кросс.

– Вам так не кажется? – Горелов понял, что собеседник воспринял его слова с иронией. – Всё действительно получилось само собой.

– Мне нравятся люди, которые верят в случайности. – Иннокентий подхватил с ленты свой чемодан. – Прощайте, Фёдор.

– Прощайте.

– Пожалуйста, – пролепетал подсудимый. – Пожалуйста, умоляю, поверьте…

– Ты отрицал первородство греха? – скучным голосом задал вопрос Гаап.

– Пожалуйста…

– Ты отрицал первородство греха прилюдно?

– Я был пьян!

– Ты делал это намеренно?

– Я не контролировал себя!

– То есть отрицал? – баал Гаап Ястребиный театральным жестом поднёс к глазам листок с доносом. – Ты мерзко хихикал и громко спрашивал, кто же создал Проклятую Звезду…

– Нет! – отчаянно завопил несчастный, понимая, что дело движется к обвинению в ереси отрицания Зла и соответствующему приговору. – Я не мог!

– Но сделал, – деловито произнёс баал. И потряс бумагой: – В распоряжении Трибунала имеются неоспоримые доказательства преступления.

– Меня оболгали!

– Есть видеозаписи.

– Я был пьян! Я никогда… я верный…

Подсудимый разрыдался.

Мелкий тёмный, в умениях которого значились лишь ворожба и приворот, он позволил себе чуть больше положенного и был сдан Трибуналу собственными дружками. Возможно, кто-то из них положил глаз на его жену, возможно, мстил за неудачный или, наоборот, за получившийся приворот, возможно, на тёмного донесли просто так – теперь неважно.