Алексей Меняйлов - Дурилка. Записки зятя главраввина

С точки зрения теории стаи всё просто: в Киеве — коммунистами называли себя «внешники» и, естественно для себя, устраивали еврейские погромы, а в Питере — коммунистами называли себя «иудо-внутренники», соответственно, Варфоломеевские ночи устраивали русским бессеребренникам — мастеровым и окопным офицерам. А ещё и той части населения, у которых «иудо-внутренничество» вызывало отторжение по той же причине, что и у Льва Николаевича Толстого: из-за нравственно-этической брезгливости.

А к 1998 году, когда «иудо-внутренники» стали ещё и собственниками средств производства, к оппозиционным коммунистам причисляли себя кто угодно, но редко «иудо-внутренники». «Своих» они оставили только в руководстве компартии.

Только из этого примера видно, что сказать «коммунист» — ничего не сказать. Это бессодержательный термин.

Бессодержательный, но не безвредный.

Абстрактное употребление этого и подобных искусственных, надуманных терминов — подпорка всё того же фантома порабощающего суверенитизма. Подножка в сторону кромешной путаницы и, как результат, рабское положение внимающего коренного населения. Как внимающих на коммунистов хуле, так и в их адрес здравицы.

А вот при умении пользоваться естественной (психотипической) системой координат теории стаи — «внешник», «иудо-внутренник», «когорта», «сыны», неугодники — всё сразу упорядочивается. И та же история России XX века утрачивает вид хаоса, но сразу обнаруживаются мощные течения, одно из которых особенно усердно дурачит нас разными масками. Маской антисемитизма в том числе.

Вообще говоря, будь то СМИситель или политик, который оперирует терминами «коммунист», «демократ», «антисемит», «либерал» и т. п., одно из двух:

или кретин(и потому они ему, как суверенитистумарионетке и предоставляют информационную площадку) и голову нам дурит по собственной дурости, или голову нам дурит намеренно — и потому мерзавец.

Включите телевизор и попытайтесь поставить диагноз любому появляющемуся на телеэкране персонажу. Займитесь — очень полезное упражнение.

Итак, и кретин и мерзавец может выступать в совершенно любом обличье — коммуниста, демократа, либерала, сектанта, госверующего, монархиста и т. д. и т. п…

Согласитесь, любые системы координат, кроме естественных, предназначены только для обдуривания, а тиражируются кретинами.

Мой тесть, хоть и был «иудо-внутренником», но не был даже иудеем — в суверенитическом смысле этого слова.

Однажды он сказал так: если не есть свинину, то лучше вообще не жить.

И вообще он был крупным специалистом в области свиной кулинарии.

Как, видимо, и его папаша с пейсиками.

Так что «иудей» — не «иудей» по меньшей мере пустой звук. Вернее, инструмент обдуривания.

Конечно, после развода они меня обобрали. Квартира и всё такое… Но я не в обиде. Вернее, в обиде, но не очень — понимаю, что это цена обучения, отнюдь не чрезмерная. Без проникновения в их среду я бы не смог обрести того опыта, без которого невозможно ни осмыслить историю России и причины её бед, ни об этом писать.

Когда по завершении учёбы в вузе я по спецзапросу был распределён в Институт, я уже был зятем и даже отцом моей первой дочери. А когда развёлся, то сотрудником ещё оставался.

Но какая разница в отношении ко мне в зависимости от наличия родства с еврейством!

Казалось бы, я не изменился ни внешне, ни своими способностями, ни с точки зрения образования, — но если до развода в коридорах Института мне все улыбались (особенно усердствовали выходцы из Чечни), я был «молодым дарованием», «будущим советской науки» и тому подобным, то стоило мне развестись (вернее, развелись со мной), как я вдруг обнаружил вокруг себя одних лягающихся двуногих. Уж не знали как уязвить, куснуть, пнуть (особенно усердствовали выходцы из Чечни).

Один только опыт этих двух состояний («еврея» и русского), соответственно, и опыт перехода из одного состояния в другое — большая школа, через нюансы нашей жизни открывающая мощные течения всемирной истории.

Ладно бы в глубоких поклонах перед еврейством, поклонах, доходящих до состояния полуприседа, пребывали старшие научные сотрудники, обладатели учёных степеней — это можно было бы объяснить общепринятой концепцией поиска выгоды и некоторой обречённости: ведь интеллигент это не рукастый трудяга, который не пропадёт нигде и никогда, интеллигент служит в принципе, он лакей по определению. Но ведь точно так же на манер интеллигентов склонялись в поклонах до состояния полуприседа и простые кладовщицы — на том же складе химреактивов или расходных материалов (перчатки, колбы, вата и т. п.). Кладовщицы — работницы с точки зрения профессиональности наинизшей квалификации, которым за их поклоны сверх оклада, уж точно, ничего бы ни перепало. Да и терять им было нечего: даже в случае увольнения новую работу нашли бы в тот же день (социализм в этом отношении раскрепощал).

Так что даже в подвальных помещениях складов брезжит свет теории стаи. Общество — отнюдь не совокупность суверенных личностей, а структурированная стая подхалимов. Наподобие тысячных колонн военнопленных и евреев лета 1941-го, которых немцы, вооружённые только винтовками, конвоировали вчетвером — а потом, как правило, не встречая никакого сопротивления, расстреливали или просто забивали!

Как я уже сказал, в крайних положениях противокачаний садо-мазохистского маятника были выходцы из Чечни — только на моём этаже (только нового корпуса) их было двое. Запомнил. И когда после Второй еврейской революции 1991 года чеченские бандиты начали грабежи сначала в самой Чечне, потом в близлежащих областях, а затем и по всей России, и притом вдруг оказалось, что горцы оказались тонкими знатоками банковского дела (задержать удалось только один морской контейнер похищенных по фальшивым авизо денег), и когда вся демократическая пресса на все лады завывала, что хотя чеченские «правоборцы» уже по локоть в крови, их в принципе невозможно подозревать в чём-либо нехорошем, — я не верил. То, что чеченцы во время Войны пресмыкались перед гитлеровцами — верю. И скупым сообщениям о тандеме бандитов с нацией банкиров — тоже верю. А «иудо-внутреннической» прессе — не верю.

Это и есть квинтэссенция первых двух ступеней теории стаи: посмотрел вокруг себя и, не веря внушениям СМИ, перенёс добытые обобщения на дальние события — вроде Чеченской войны или агрессии против Сербии.

Пообщался с американцами, пообщался с сербами — и, не веря внушениям СМИ, сделал вывод о действительной причине агрессии мирового «иудо-внутренничества» против народа с повышенным по сравнению с Европой содержанием неугодников.