Извас Фрай - Книга Извращений

Ты будешь щупать теперь языком каждую клеточку у неё во рту. Потом, ты отпустишь её – но только для того, чтобы взять за руку и отвести в свой маленький, уютненький склеп, который ты гордо именуешь – «художественной мастерской». Зайдя в комнату, в которой на один квадратный метр пространства приходится пять испачканных холстов – ты бросишь её на грязную, но заправленную кровать на одного сновидца. Вы будете раздеваться, не отрывая губ и глаз друг от друга. В фильмах – это всегда происходит быстро. Но, чёрт возьми – до того времени, как это произойдёт – ты не узнаешь, как это трудно. Это будет самый интимный момент – когда два человека раскрывают ту сокровенную тайну своего тела – отдают самое дорогое, чем обладают. Это может длиться полминуты, минуту, полторы минуты; и всегда – это момент истины. Раскрытый занавес – всегда – как в первый раз. Ты снимешь: куртку, свитер, майку, ремень, ботинки, штаны, носки. Она снимет с себя: пару ниточек. Твоё тело будет охвачено жаром страсти. Вы станете одним существом.

А дальше – по сценарию.

Всё произойдёт как во сне. Но на протяжении всей твоей жизни до этого момента – ты не чувствовал себя настолько бодрым. Когда это кончится – сам решай, сколько это продлится (полминуты, полчаса, полночи? – кто знает?!) – что вы скажете друг другу?

Ты посмотришь в маленькое окно. Что увидишь ты? Тебе будут донимать печальные, болезненные мысли, которые не перестанут приходить к тебе. Эти думы будут бить палкой по ноге:

– В!

Будут стрелять в плечо:

– Стране!

И бить ножом в сердце:

– Гражданская война!

Хоть ты в жизни не увидишь её, ветер с тех краёв, где льётся братская кровь – никогда не перестанет дуть с востока в твой город.

Ты ляжешь на бок – лицом к ней. Она останется лежать на спине – глаза уставятся в потолок. Её грудь будет подыматься и опускаться. Взгляд будет бегать по холстам, испачканным твоими картинами – законченным и незаконченным. Вам обоим будет тесно – ваши тела будут свисать с краёв. Ты продолжишь трогать её тело. Ты захочешь насладиться каждой его клеточкой.

– А ты хороший художник, – скажет она.

– Ты шутишь.

– Нет – правда, хороший. Мне нравятся твои работы.

– Я и зарабатываю неплохо.

Ты выпрыгнешь из-под одеяла голым, ничего не стесняясь. Ты сделаешь несколько шагов своими грязными ступнями по ещё более грязному, разноцветному от краски полу – к своей куртке. Ты достанешь пачку денег и покажешь её своей новой девушке. Глаза у той загорятся. Она тоже – в чём мать родила – выйдет из-под одеяла и подойдёт к тебе.

– А ты сможешь ещё раз?

Ты улыбнёшься; и в который раз докажешь этому печальному миру, что ты можешь приносить его обывателям наслаждение.

– А-а-а!

Когда всё снова будет кончено – её крики и вопли станут подозрительно громче. «Не уж-то ли я кого-то могу заставить так кричать?!» – подумаешь ты. Она благоговейно ляжет тебе на грудь, придавив всем телом; и ласково прошепчет тебе на ухо:

– Давай поженимся.

Её тон и всё, что она будет делать дальше – станет требовать ответа. А ты – будешь слишком возбуждён, утомлён и доволен собой, что не сможешь возражать. Ты ответишь:

– Да.

И с этими словами – ты упадёшь в сон, поменявшись с ней местами и положив ей голову на грудь, как на подушку. Она будет ласково водить рукой по твоим волосам. Ни ты, ни она – не услышите моего голоса по ту сторону занавеса: «Эта любовь – такая же, как и все – обречена». За что ей тебя любить? За секс, деньги и за то, что ты – человек искусства? Она слишком дёшево продаст свой товар. Такая лёгкая победа – рискует быть такой же по качеству. Но ты – не услышишь. Ты будешь кататься по волнам сна; и над тобой будет твоё чёрное солнце.

Тебе приснится, как ты будешь идти со своим старым другом, который расскажет тебе:

– Четырём разведчикам приказали взять в плен одного офицера. Они пошли на базу врага ночью – и перерезали горло часовому. Как можно просто перерезать горло человеку – пусть и тому, кого нужно считать врагом?! Затем, они наткнулись на двадцать спящих солдат. И вчетвером – одному за другим – стали перерезать горло, держа вторую ладонь на рту. В конце – остались только трупы. Офицера взяли. Но враги подняли тревогу. Двое разведчиков остались, чтобы задержать их – они сознательно бросили свою жизнь. Когда до лагеря оставалось совсем немного, а враги догоняли, двое оставшихся понимали, что один из них – должен остаться и задержать преследователей. «Ну – поживёшь за меня, – сказал один, – иди». И тот остался; а другого – задело снарядом. Он проснулся через месяц в больнице. Ему дали медаль и кресло с колёсами. Это – война.

Тебе приснится, как ты прощаешься со своим другом и вы расходитесь в разные стороны. Тебе навстречу – будет идти угрюмый старик с тростью, едва переставляя ноги. А в небе – будут лететь огненные самолёты…

Ты проснёшься на рассвете в холодном поту.

Всемирное Движение №1

Тебе бы хотелось жить в мире чудес. Но магии – почему-то ты не увидишь вокруг. Но она – всё же придёт в твою жизнь. Когда? Вовремя. И не в том виде, в котором ты ожидаешь её увидеть.

Среди множества картин и книг об искусстве ты обнаружишь книгу одного фотографа, снимавшего свои путешествия. Ты увидишь его на фоне пляжей, небоскрёбов, пустынь и гор. Ты будешь разглядывать эти фотографии чужих свершений часами – ты подумаешь, что это – свобода. Но это – не она. Всё это – лишь краткий миг из прошлого. А жизнь – проходит в тех же квартирах. Вот ты – ты будешь жить настоящей жизнь, а не жизнью одного фотографа. А теперь – улыбайся – я снимаю.

Ты оторвёшь взгляд от своих фотографий. А этот день так и скажет тебе: «Сегодня – ничего не произойдёт». Зачем тебе вообще вставать с кровати?!

В комнату войдёт Анна, с утра – куда-то пропавшая. Она будет вести за собой какого-то мужчину. Ты возмущённо спросишь:

– Что это за чёрт?

– Это – Жан-Поль. Он нас поженит.

– Согласны ли вы… э-э-э, – Анна прошепчет ему твоё имя на ухо, – м-да. Выйти замуж… Ой, женится на Анне?

– Что это за чёрт?! – так и не поймёшь ты.

– А вы Анна – согласны?

– Да.

– Что происходит?!

– А вы – согласны?

Две пары нетерпеливых глаз так и будет проедать тебя насквозь. Это – невозможно будет вытерпеть даже взрослому мужчине – не то, что тебе. Ты ответишь:

– Да?

– Ну и чудненько. Так – распишитесь: здесь, здесь и здесь. Вот – бумажка вам. Всего хорошенького.

И Жан-Поля как будто и не будет здесь никогда.

Ты будешь смотреть на улыбающуюся до ушей Анну, раскрыв рот и держа в руке бумажку – всё, что останется от Жан-Поля. Анна торжественно вручит тебе кольцо – ты оденешь его. Твоя жена ещё будет что-то говорить – но ты уже совсем ничего не услышишь (а что услышишь – сразу же забудешь).