Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

Катя: А скомбинировать?

Дуня: Я предложила то же самое)))) он загрузился еще больше))) Как дети?

Катя: Младший разрисовал фломастерами коридор, так что я тоже скоро буду думать, в каких тонах отделать стены))))Дуня: ))))))))))))))))))))))))Катя: Как Илюша?Через 20 минутКатя: Дуня? Ты тут?

Дуня: Тут. Мы расстались.

*- Вот чего тебе на месте не сидится, а, Ванятка? - Антонина Марковна накладывала внуку полную тарелку. - Три дня дома побыл и все - уже снова куда-то надо. Чего ты в том Владимире забыл?

- Юрий Валентинович просил.

- А, ну это дело, конечно, нужное, - бабуля прищурилась, прикидывая, что бы еще положить к паре фаршированных перцев и горе картофельного пюре. - Да только все равно, Ванька, не сбежишь ты так.

- От чего не сбегу?

- А вот от чего ты там сбегаешь? - Антонина Марковна обернулась от плиты с полной тарелкой наперевес. - Или от кого?

- И с чего это ты взяла, что я сбегаю?

- Да уж глаза пока видят! - подбоченилась бабушка. - Вот что за парни пошли? Нет, чтоб за девку сражаться, они - во Владимир.

- Мама! - теперь помощь Ване пришла с другой стороны.

- Не удирать надо, а за женщину свою биться! - не уступала Антонина Марковна. - Любовь, Ванька, никто на тарелочке с голубой каемочкой тебе не принесет.

- Я на любовь на тарелке не претендую, - такой разговор с матерью и бабушкой представлялся верхом абсурда. - Мне вот перчиков на тарелке можно?Бабуля поставила перед ним еду с демонстративным стуком, а потом села напротив и своим фирменным жестом подняла указательный палец.

- А все одно, Ваня, от любви не удерешь. Даже хоть и во Владимир. Любовь ничем не перешибешь.

- Хлеба можно? - нарочито спокойно.

- Ты ешь, да слушай старших!

- Мама, ну оставь его в покое. Взрослый. Сам разберется.

На кухне стало тихо. А потом Иван с удивлением услышал собственный голос:- Не с чем там разбираться. И сражаться не с кем. И не за кого. Другого она любит. А любовь ничем не перешибешь, ты сама сказала, ба.

И снова тишина. А потом деловитый голос Антонины Марковны:- А давай-ка я тебе, Ваня, еще лечо положу.

*В пятницу Дуня уехала к Кате. Накупила кучу подарков детям, выбрала в магазине аксессуаров красивый палантин для подруги, а ее мужу приобрела бутылку виски.

Катя ждала. С того самого момента, как она узнала о разрыве с Ильей, вопрос был поставлен ребром: «Ты едешь, и я тебя жду».

Дороги из центра столицы переполнились спешащими за город машинами. Еще стояли теплые дни, дачи ждали своих владельцев. Дуня пристроилась в нужный ей ряд и стала частью общей длинной вереницы. Впереди ждали два дня счастья.

И они были. Эти дни. Именно счастья. По-другому не назовешь. Потому что иметь настоящего друга - это уже везение, а общаться с ним: вести понятные обоим разговоры, шутить, обмениваться новостями, да просто неторопливо чаевничать - настоящее счастье.Ее встретили радушно и шумно, едва не задавив в объятьях, обсмотрели внимательно со всех сторон, поинтересовались, что за духи, накормили так, что появилась угроза лопнуть, и отправили спать далеко за полночь.

А на другой день были шашлыки в саду под яблонями, и сладкие, но не очень сочные поздние ягоды малины прямо с куста, и игра в прятки с детьми, и просмотр мультиков прямо на покрытом ковром полу, и поход к реке с термосом. Дети остались дома под присмотром мужа Кати. Он был очень понимающим - дал возможность подругам уединиться.

Дуня с Катей спустились к песчаному берегу, расстелили маленькое теплое стеганое одеяло и сели. Дуняша смотрела на большую баржу, которая неспешно шла по реке, как посланница из другого измерения, где никто никуда не спешит, не боится опоздать и не зависит от бешеного ритма больших городов. Баржа просто степенно плыла. Дуня видела мужчину в кабине за штурвалом, второй сидел на открытой платформе и курил, глядя на берег.

- Бежит река, в тумане тает,Бежит она, меня дразня, - вдруг тихо запела Катя.

И Дуняша подхватила:- Ах, кавалеров мне вполне хватает,Но нет любви хорошей у меня.

Они так и сидели, обнявшись, и пели, пока слова не подошла к концу.

Танцую я фокстрот и вальсы,Пою в кругу я у плетня.Я не хочу, чтоб кто-то догадался,Что нет любви хорошей у меня.

Стоит береза у опушки,Грустит одна на склоне дня.Я расскажу березе, как подружке,Что нет любви хорошей у меня.

Все парни спят, и спят девчата,Уже в селе нет ни огня.

Ах, я сама, наверно, виновата,Что нет любви хорошей у меня.

- Это я оставила Илью, сама, - сказала Дуня, допев, - встретила другого человека.

- А Илья? Как он?

- Не знаю, - Дуня, не отрываясь, смотрела на реку. - Мы не виделись с тех пор и не общались. Он гордый, Катя, очень гордый. Все будет переживать в себе и виду не подаст. Молча принял мое решение. Ни слова не сказал. Вообще... Когда думаю, как он там - вот здесь тяжело становится, - она прислонила ладонь к груди, - и дышать трудно.

- Но если тебе настолько плохо, зачем же было рвать отношения? - осторожно поинтересовалась подруга. - В каждой паре бывают кризисы. Может, не стоило до такой степени резко менять свою жизнь? Если болит, значит - любишь?

- Я тоже так считала и долго тянула с решением. Все очень сложно... в двух словах не расскажешь.

- А ты не торопись.

Дуня увидела на песке маленький камешек, подняла его и кинула по направлению к реке. Не долетел - упал у самой кромки, на мокрый песок.

- Помнишь, я тебе рассказывала про автостопщика?

- У которого тату?

- Да. Он оказался не автостопщиком. Хотя... автостопщиком, конечно, если таким образом проделал путь от Дальнего Востока до Москвы, но не настоящим. Это был фото-проект, свои работы сей любитель путешествий на перекладных продал потом в одно издательство. На самом деле, он фотограф. Очень талантливый фотограф и очень хороший человек. И я изменила с ним Илье. Вот так. Думала, случайность, думала, не может одна ночь перечеркнуть два года серьезных отношений. Оказалось, может. Ни с Ильей не смогла после этого жить, ни ту ночь забыть.

- А... Илья знает об измене? Ты ему сказала? - Катя медленно отворачивала крышку термоса. - Где-то у нас тут были конфеты и яблоки. Держи свою кружку. Осторожно! Чай горячий.

Дуня смотрела, как пар от чая тонкой белой струйкой поднимается немного в сторону под действием легкого ветерка.

- Я не говорила Илье. Но думаю, он догадывается. Если не о том, что изменила, то о том, что, возможно, кого-то встретила... А не сказала не потому, что не смогла найти в себе сил выговорить это, вовсе нет. В то утро, когда уходила - была готова признаться во многом, просто... он сам не хотел знать. Мне кажется, он боялся услышать правду. Понимаешь, Илья тот человек, который, если ему надо - идет во всем до конца: и в работе, и в жизни. И если за те два месяца, что мы провели вместе после... после моего поступка он не задал ни одного вопроса и не докопался до истины - значит, не хотел этого знать... закрыл глаза, - Дуня сделала глоток. - Своим уходом я нанесла ему большую рану. Это и крах отношений, и удар по мужской гордости, потому что не он, а его оставили. Сказать в глаза о своей измене - это добить лежачего.