Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

- Ты мне здорово помог, спасибо.

- Не за что. Это мелочи, Дуня, - Илюша сделал знак официанту, подождал, пока тот подойдет, наполнит бокалы и удалится. - Вообще-то, у меня для тебя есть новость.

Дуняша смотрела, как пенился в фужерах, слегка шипя, игристый напиток, а потом начал медленно оседать.

- Сегодня мне звонила дочка политика, - сказал Илья. - Она в восторге от твоего креативного предложения. И... - он сделал многозначительную паузу, пристально глядя на свою спутницу.

- И-и-и? - Дуня провела пальцем по слегка запотевшему стеклу бокала.

- Она хочет, чтобы ты сделала дизайнерский проект ее дома.

Илья довольно откинулся на спинку стула и, не скрывая улыбки, смотрел на Дуняшу.

- Я?! Всего ее особняка?

- Да.

- Всего-всего? Вот этого огромного дома? - Дуня никак не могла понять смысл сказанных им слов. - То есть вот она отдает свой дом не тем модным и раскрученным нынче мастерам, а... мне?!

- Да. Именно так.

Она молчала несколько секунд, пытаясь осознать услышанное. Клиентов такого уровня у Дуни еще не было. Никогда.

- Илюша... это... это же...

- Готовь контракт на проектирование, Евдокия, - сказал он, салютуя своим бокалом.

*Выходные снова оказались таковыми только номинально. На конкурсе красоты это были как раз самые горячие и рабочие дни. В пене, в мыле, без единого шанса подумать о чем-то, кроме дел конкурса. И вечером тоже не получалось подумать - мысли просто не успевали оформиться до того, как Иван вырубался сном праведника.

И поэтому, когда в понедельник вечером, задрав ноги на край стола и обхватив пальцами кружку с кофе, Иван наконец-то решил всерьез обдумать предложение Марины, то с удивлением понял, что размышлять не о чем. Решение принято. Пока сам Тобольцев без продыху пахал два дня, подсознание все разложило по полочкам. И теперь спокойно выдвинуло из своих глубин ответ. Положительный. На радость Маринке.

*- Тобольцев, почему мне хочется влепить тебе подзатыльник?! - Рох вскочила со стула и принялась мерить шагами комнату. Марина была на десять лет старше Ивана, на двадцать килограмм тяжелее, и не считаться с ней, тем более, в таком взвинченном состоянии, было невозможно.

- Не знаю, почему. И знать не хочу. Но это совершенно контрпродуктивно.

- А как еще с тобой разговаривать?! Ванюшка... - модный «Ив» оказался позабыт. - Ну, все же складывается. Одно к одному. И все к твоим ногам.

Тобольцев, изменив своей привычке, посмотрел не вверх, а в пол у своих ног. Ничего там не было, между носками бордовых замшевых кроссовок. Кроме пары плашек ламината цвета «бук». И, вместе с тем... В чем-то Марина права.

Назаров назначил цену за свою студию. Совершенно справедливую заоблачную цену. Абсолютно неподъемную для Тобольцева. Да ему бы и в голову не пришло задумываться о покупке студии. Если бы не Рох и ее безумная затея.Марина нашла деньги. Совершенно в своем репертуаре нашла.

Рох обработала клиентку - из числа жен тех «самых дорогих топ-менеджеров», чей час рабочего времени стоит несколько десятков тысяч рублей. И та попросила мужа дать взаймы «Мариночке на бизнес». Для солидного человека сумма показалась не слишком внушительной, каприз молодой супруги - стоящим удовлетворения. И денег согласились дать - безо всяких залогов, под нормальные проценты и на приемлемый срок. «Только ты же понимаешь, - строго прокомментировала Марина. - Что этого человека подвести или кинуть нельзя. Он к коллекторам обращаться не будет, а сразу... «. Маринка махнула рукой, не став продолжать. Но и так было все понятно. Серьезные люди требуют к себе серьезного отношения. И на кой черт это все сдалось Ивану? Пусть бы Рох и ввязывалась в эту авантюру. Но был еще и второй фактор. Неожиданный.

Оказалось, что Назаров тоже учился у Юрия Валентиновича. Перед отъездом из страны Михаил решил попрощаться с теми, с кем вряд ли уже увидится. В том числе и со своим педагогом. О чем конкретно говорили Назаров со Скороходовым, Иван не знал. Не мог знать. Но Маринке Назаров сказал совершенно определенно, что если к студии проявит интерес Тобольцев, то цена будет иной.

- Я не знаю, почему, - Марина все никак не могла остановить свое броуновское движение. - Но догадываюсь. Ты же ему денег на лечение давал. Ты всем даешь, кто просит! И даже если не просят. Никогда никому не отказываешь! Слово «Нет» в твоем лексиконе отсутствует.

- Неправда. Я научился.

- Да поздно, Ваня! - Маринка снова плюхнулась на стул напротив. - Вселенная выдала обратку, Тобольцев!

- Таки у вас и квитанции имеются? От Вселенной?

- Ты сейчас точно схлопочешь! А рука у меня тяжелая! - пригрозила Рох. А потом, почти жалобно. - Ванюша... Ну ты же видишь... За эти деньги студию оторвут с руками. В драку. Но Назаров за такую цену продаст только тебе. Деньги я нашла. Сходится пасьянс, Ваня, сходится! Ты только согласись, хороший мой, а?

- А зачем мне это все? - спросил Ваня. Больше себя и вслух, чем Марину. Но она ответила:- Да потому что это верняк! Это раскрученный бизнес. Это кусок хлеба. С маслом, Тобольцев! И даже, если дурака не будем валять и лениться, - с икрой. Мы перестанем зависеть от капризов, конъюнктуры и знаешь, почему? У нас будет, что предложить! Просто сразу другой уровень. Ваня, мы с тобой отличная команда, а уж с собственной студией... С ТАКОЙ студией! И, к тому же, это шикарная недвижимость. Знаешь, - Марина стянула косынку и тряхнула волосами. А потом низко опустила голову. - Мне сорок три, Ванька. Задрало уже перед сопливыми малолетками на кайенах спину гнуть и рожу скалить. Хочу уже всерьез. Ты что, не доверяешь мне, как партнеру?

- Началось... - вздохнул Иван. - Скажи еще, что я тебя не люблю.

- Да сдалась мне твоя любовь, - фыркнула Рох. - Мне руки твои нужны. И голова.

- Давай без расчлененки.

- Ваня... - она вздохнула. - Ну Вааань...

- Я подумаю.

- Вот и умница! - Тобольцеву наконец-то достался дежурный поцелуй в висок.

*А теперь оставалось только удивляться. Себе, Маринке и своему самостоятельному подсознанию. Как он, Иван Тобольцев, вольный художник, сам-себе-режиссер, всю свою взрослую жизнь выстроивший так, чтобы в ней было по минимуму зависимости от мнений и желаний людей, обязательств и несвободы, дошел до собственной студии? Да еще на пару с другим человеком, пусть таким хорошо знакомым и почти родным, как Марина Рох? Да еще ввязался в финансовые обязательства - при том, что ему проще было отказать себе в чем-то, нежели оказаться должным хоть кому-то. Долги Иван не любил. С детства. С фразы «Ваня, хороший мальчик должен...» Кому он должен, всем долги простил.

А теперь - заново. И совсем на другом уровне. Пусть Марина называет Ивана простофилей - пусть. Она и не так еще может назвать. Но Тобольцев прекрасно понимал, с какой стороны у бутерброда масло. И как его туда намазать. Все дело в стоимости затраченных усилий. А теперь он собирается впрячься по полной программе. И ради чего? Или... ради кого?Пустая кружка звякнула об угол стола. Иван спустил ноги вниз. Ради себя, конечно. Это вызов собственным возможностям. А вызовы Иван любил. Но мысль о том, как он расскажет Дуне о своем новом проекте, была невероятно приятной.