Рейчел Уэллс - Алфи на каникулах

Когда все сели пить чай, мы с Джорджем пошли в сад, и я окончательно успокоился. Как и следовало ожидать, Джордж рванул прямо к изгороди и прополз в лазейку. На этот раз ему улыбнулась удача: Шанель прогуливалась по саду, обнюхивая экзотические цветы Андреа.

– Привет! – взволнованно произнес Джордж. Я держался рядом, на всякий случай. На сегодня ему хватило травм.

– О, это опять вы. – Она сузила глаза и замахала хвостом.

– Как дела? – спросил он, прыгая вокруг нее. Честно говоря, он еще не совсем овладел искусством флирта.

– Мои дела были бы намного лучше, если бы вы убрались отсюда, – прошипела она.

– Эй, не надо так, – сказал я.

– Слушайте, вы, может, и живете по соседству, но это мой дом, мой сад, и нечего вам тут делать.

– Ну, ты можешь в любое время прийти в мой сад, – с надеждой произнес Джордж.

– Моя хозяйка собирается избавиться от всех вас, попомните мои слова, – ответила Шанель. – Так что этот сад недолго будет вашим.

Я снова почувствовал дрожь, провожая взглядом удаляющуюся Шанель, и мне ничего не оставалось, как загнать Джорджа обратно на нашу сторону.

– О, пап, она такая милая, – вздохнул Джордж. – И я действительно думаю, что нравлюсь ей.

– Ты слышал, что она сказала? – спросил я.

– Не совсем. Я был слишком занят, любуясь ее красивыми глазами, – ответил он.

Нет, он все-таки безнадежен.

Но больше всего меня бесило то, что стычка с Шанель – даже если Джордж ничего не понял – разрушила очарование этого замечательного дня. На пару с крабом. Кстати, мне полегчало, когда мальчики отпустили крабов обратно в море. Думаю, каждый должен проживать там, где ему положено, и вообще я сомневался в человечности крабового промысла. Даже если крабам не причиняли вреда, их же отлавливали, что равносильно похищению, и я находил это несправедливым. Вернувшись к себе, мы встретили Полли на пороге дома с пакетами из местного магазинчика.

– Как думаешь, нам дадут еще мороженого? – с надеждой спросил Джордж.

– Нет, думаю, на сегодня достаточно. – Я потрепал его по голове.

Полли открыла дверь, и мы последовали за ней на кухню.

– Привет, – сказала Клэр, когда Полли поставила пакеты на рабочий стол.

– Эта дамочка… – Полли кипела от злости.

– О, что на этот раз? – разволновалась Франческа.

– В кофейне при магазине сидела Андреа с двумя подругами, и она вела себя довольно нагло.

– Совсем не так, как с нашими мужчинами?

– Полный отстой. Я ей говорю: «Ты хочешь, чтобы мы убрались из «Морского бриза», но почему-то не сказала об этом нашим мужьям», а она усмехнулась, скривив свои ядовито-розовые губы: «О, милочка, должно быть, просто вылетело из головы. Но попомни мои слова, вы очень скоро пожалеете, что не продали мне дом».

– Ты шутишь? – воскликнула Клэр. – И что сказали ее подруги?

– Они как будто смутились, но промолчали. На самом деле одна из них пыталась представиться, но Андреа быстро заткнула ей рот. Все это напоминает историю с детьми. Такое впечатление, будто они ее боятся, но вот что я вам скажу: эта женщина опасна, и нам надо быть настороже.

– О нет, мне не нравится эта враждебность. – Франческа нахмурилась.

– Не волнуйся, Фрэнки, мы не позволим ей устраивать здесь травлю. – Полли выглядела решительной.

– У нее все равно ничего не выйдет, – заметила Клэр. – Да, она может запугивать нас, но мы большие девочки и сумеем с этим справиться.

Я искренне надеялся, что у них все получится.

К концу дня я чувствовал себя немного подавленным. Женщинам удалось выбросить из головы мысли об Андреа, дети были счастливы, как и Джордж, околдованный Шанель, но я оставался единственным реалистом в семье. Я нутром чувствовал приближение беды. Той ночью я решил залечь в подсобке и дождаться Гилберта. Он бывал здесь каждую ночь с тех пор, как я начал оставлять ему еду, хотя к утру уходил, и теперь пришло время снова поговорить с ним. Союзник из местных мне определенно не помешал бы, а никого, кроме Гилберта, я не знал.

Я терпеливо ждал, играя с кучей песка, который еще не успели замести. Поскольку нам предстояло часто бывать здесь, я пытался проникнуться любовью к песку, но пока что-то плохо получалось. Мало того что он зернистый, так еще и липнет ко всему. Мне казалось, что я не смогу полностью отряхнуться, сколько ни мойся.

Пока я прокручивал в памяти события последних дней, хлопнула кошачья дверца, и вскоре появился Гилберт. Он замер, увидев меня. Надо сказать, что выглядел он необычно; я очень завидовал его пятнистой шубке.

– Привет, – сказал я, вычищая песок из лапы.

– Полагаю, я должен тебя поблагодарить, – грубовато ответил Гилберт. – За еду. Очень гостеприимно.

– Вообще-то я надеялся увидеть тебя. Знаешь, моя семья не возражала бы против твоего проживания у нас. Они любят кошек, и мой котенок Джордж был бы рад познакомиться с тобой.

– Все равно… я не гожусь на роль домашнего кота.

– Но почему? Я хочу сказать, большинство кошек живет в семьях. Мой друг Бачок работает при ресторане, и ему нравится быть диким, но он, скорее, исключение, да и в любом случае о нем заботится одна из моих семей. – Я пустил в ход все свое красноречие.

– Ладно. – Гилберт не отличался словоохотливостью.

– Так почему у тебя нет семьи? – допытывался я.

– Ну, вообще-то у меня была семья, но они плохо обошлись со мной. Я не люблю об этом говорить. Слушай, как я уже сказал, спасибо за еду, я тебе очень благодарен. Обычно мне самому приходится добывать объедки, а тут такая вкуснятина. Но я не хочу быть рядом с людьми.

– Непривычно такое слышать, ну да ладно. Скажи, а ты знаешь наших соседей: кошку Шанель и ее хозяйку, Андреа?

– Я видел их, но, как уже сказал, – он сердито посмотрел на меня желтыми глазами, – я живу сам по себе.

– Просто они недружелюбные. – Меня не так легко сбить с толку. – И они угрожают нам, говорят, что хотят заполучить этот коттедж и выгнать нас отсюда. Если это произойдет, полагаю, дом уже не будет пустовать и тебе негде будет жить.

– Тогда найду другое место. – Кот оказался крепким орешком.

– Да, возможно, но ты же знаешь, какой это хороший дом, и нам здесь нравится. Мы не собираемся сдаваться, и я подумал, если ты что услышишь, хоть что-нибудь, дай мне знать, ладно?

– Заметано. – Он посмотрел на миску, полную еды. – Буду держать ушки на макушке, но не могу ничего обещать. А теперь, если не возражаешь, я поем, что-то проголодался.

– Конечно, и оставлю тебя в покое, я понимаю. Но, просто чтоб ты знал… Днем мы уходим из дома, здесь остаются строители, но они работают наверху, да и к тому же ты ловко скрываешься. Так что, если захочешь зайти… дом в твоем полном распоряжении, и я прослежу, чтобы в миске всегда была еда.