Давид Гай - Террариум

ВВП любил бывать здесь в любое время года, не только летом, в помпезном помещении с мраморными лестницами и античными колоннами он принимал гостей и официальные делегации, но ночевал не здесь, а в ничем не примечательном коттедже неподалеку, двухэтажном, из красного кирпича – на такой системе безопасности настоял “золотой человек”, он же “Генералиссимус” – его ВВП тоже пригласил принять участие в совещании, свой человек, от него тайн нет.

Они гуляли, несмотря на мокрядь, заасфальтированными лесными аллеями, стояла оттепель, снега не было, новый год не походил на себя, природа будто ошиблась с календарными сроками наступления холодов, а между тем, все окрест поменялось, тишь да гладь сонного царства взбудоражилась, люди будто очнулись от долгой спячки, молчуны обрели голос, вновь, как пару десятилетий назад, преклонцев тянуло на улицы и площади митинговать, и отсутствие холодов было только им на руку; ВВП седьмым чувством (шестым было чувство опасности) улавливал эти изменения и тоже, вместе с остальными, выходил из летаргического сна, понимая – покоя больше не будет, нужно действовать незамедлительно, но как? – в этом и крылась загвоздка, именно поэтому он захотел послушать друзей и принять свое решение. Перед обедом славно попарились, после обеда их ожидала игра в небольшом казино, играть должны были по-серьезному, на собственные деньги, чтобы азарт и кайф словить, а пока отдыхали в предбаннике, укутав в простыни порозовевшие разморенные тела, попивая настоянный на травах чай и гансонское пивко и неторопливо вели беседу, ради которой, как гости догадались, их и пригласил Хозяин, он же сознательно перенес серьезный разговор в баню – где еще преклонский человек так расслабляется и говорит открыто, не таясь, и пусть отдыхающий вместе с телом мозг и не мобилизует глубокие мысли, не плетет из них причудливую канву, зато открываются, как в стоградусную банную жару, все поры и легко высвобождается прежде запертое в подкорке, глядишь – нечто дельное проскользнет; ВВП очень надеялся на это.

Чем ответить на вызов “болотных чертей и ведьм”, как выразился шеф безопасности, имея в виду митинг на площади преклонской столицы? – ответ был готов: дабы не было повадно впредь собираться толпами и горланить всякую чушь, применить жесткие меры, можно и спровоцировать беспорядки, а далее – как положено в таких случаях…; Мудрин, старый друг, спец по финансовой части, начинали вместе у мэра города на болотах – вот же напасть, никак от болота не уйдешь – возразил: жесткие меры еще больше разозлят, нужна гибкость, тут не дубинкой – скальпелем нужно; друг не в обиде на ВВП, что не поддержал его в конфликте с Плюшевым, из-за чего вынужденно ушел со всех постов, знает, что его время еще впереди, глядишь, и премьером станет, когда Плюшевый дела завалит – немедля отставлять бывшего преемника от власти совсем уж некрасиво, ВВП по-своему прав… Двое других: только что назначенный новый руководитель администрации, проверенный генерал того самого ведомства и незаменимый аппаратчик, и еще один генерал, главный в Совете безопасности, поддержали приверженца скальпеля – чем тоньше и изящнее будет действовать ВВП, тем больше шансов вернуть доверие народа; так и сказали – вернуть доверие…, выходит, он его утратил? – или оговорились ребята, но тут без обид, для того и разговор затеялся, чтоб начистоту, без утаек и цирлих-манирлих. А вот Камшалов по прозвищу профессор Преображенский намекал, что пластаться не стоит, можно и нужно припугнуть хорьков: банкир, соучредитель дачного кооператива “Лужа”, который в далеком девяносто шестом обживали жившие в городе на болотах будущий ВВП и его приятели, некоторые стали потом его близкими друзьями, был умен, хитер, изощрен и незаменим по части исполнения деликатных финансовых поручений, немало лет он проработал представителем крупнейшего гансонского концерна, пока законники Заокеании не предъявили концерну обвинение в даче взяток по всему миру, включая их страну и Преклонию, гансонцы заплатили крупный штраф, а Камшалов потерял прекрасно налаженные связи.

Вспомнили снятие Выхухоля, весьма своевременное, очень уж публика митингующая его не любила за всякие хитроумные комбинации, Выхухолем стоило пожертвовать, он свое дело сделал, спасибо ему, пускай теперь модернизацией ведает в правительстве, в которой черт ногу сломит; к тому же наговорил в газете лишнего перед снятием с должности, напомнил шеф безопасности: дескать, “уступить разумным требованиям активной части общества – обязанность и конституционный долг власти… лучшая часть нашего общества, или вернее, наиболее продуктивная его часть требует уважения к себе. Люди говорят – мы есть, мы имеем значение, мы народ. Нельзя высокомерно отмахиваться от их мнения. И очень правильно, что это мнение учтено, что есть благожелательная реакция власти… Уступить разумным требованиям активной части общества – не вынужденный маневр власти, а ее обязанность и конституционный долг”… Что понимать под уступками – вот в чем вопрос, дорогой Выхухоль, явно неодобрительно закончил главный в Совете безопасности; ВВП понимающе качнул головой, сам же подумал, что в словах Выхухоля есть резон и просматривается линия дальнейшего поведения власти: не озлоблять, делать вид, что разделяешь озабоченность толпы, а самому успокоить недовольных, притупить их бдительность, скоротать время до выборов, победить, доказать свою легитимность, а там уж… Нет, пожалуй, Выхухолю стоит подыскать более серьезную должность, он свое дело знает туго, в новое правительство посадить, но не на модернизацию, а чтоб за министрами надзирал, хвосты им крутил, а то Плюшевый с оравой этой не справится; верно, руководителем аппарата назначить…

Приверженец скальпеля Мудрин нарисовал линию новой стратегии и свое участие в ее осуществлении: не можешь остановить процесс, возглавь его, но так как это невозможно, остается другой путь – всеми правдами и неправдами внедриться в процесс, чтобы его затормозить, создать видимость того, что к недовольным прислушиваешься, делать вид, что идешь им на уступки, в мелочах уступать можно и даже полезно, тем самым недовольные начнут успокаиваться, их вроде услышали; на самом деле это нейтрализация протестных настроений; он, в свою очередь, берется разговаривать с недовольными, он тоже вроде жертва, его за своего примут, вот и начнет агитировать за диалог с властью, уверять, что власть недовольных слышит… Генерал-аппаратчик добавил: по его мнению, митинги закончатся сразу после выборов, дальше не за что митинговать, следовательно, продержаться требуется всего два месяца. С ним все согласились – поэтому нет нужды пускать в ход дубинки, даже профессор Преображенский признал – незачем, а генерал-аппаратчик в подтверждение своих слов: мужики в деревне решили барина убить, сжечь усадьбу и так далее, подступила толпа в вилами и топорами к барскому дому, вопят, сумятятся, барин в халате с кистями вышел на балкон, грозно глянул на толпу и рыкнул: “Ну, чего?!” Мужики сникли, понурились: “А ничяво…”