Марта Кетро - Все девочки снежинки, а мальчики клоуны

Очевидно, что папина дочка выбирает мужа, похожего на отца, но критерий отбора может оказаться не самым рациональным. Некоторые западают всего лишь на запах, другие цепляются за манеру говорить или какую-то особую черту характера. Они начинают ждать от мужчины, который слегка напоминает папу, аналогичного поведения. Рассчитывают, что он будет такой же любящий, умный, честный, сильный, заботливый – а он только пахнет так же, никаких других совпадений не гарантировано.

Но женщина требует от мужчины похожести во всём и дико возмущается, когда его реакции отличаются от папиных. Она всерьёз считает, что её надули, подсунув подделку. По той же причине она часто промахивается с прогнозами насчёт его поступков. Умом понятно, что это другой человек, но подсознание срабатывает быстрей рассудка.

К тому же «любящий отец» не значит «идеальный муж» – прекрасный папа мог увлекаться алкоголем, быть бабником или порядочным разгильдяем, и дочь об этом знала, но их отношения это не портило. В результате она способна выбрать в мужья какого-нибудь паршивца с отрицательным обаянием отцовского типа и легкомысленно отнестись к его недостаткам. Но тут её ждёт сюрприз, потому что жене гораздо трудней выносить ловеласа, чем его дочери, и она наконец поймёт, почему мама была вечно недовольна и тиранила папеньку.

Кстати, так уж обычно выходит, что отношения с мамой у таких девочек не самые лучшие. То ли контраст – потому что с папой был недосягаемый уровень близости, то ли тот самый комплекс Электры и банальная ревность. Но зачастую с мамой всё как минимум гораздо прохладней, а иногда возникают серьёзные претензии. Кажется, что она обижает отца, что ему с ней одиноко (конечно, ведь его девочки с ним рядом нет). Тут полезно напомнить себе, что эти люди женаты двадцать, тридцать или сорок лет, как-то худо-бедно научились жить в паре к взаимному удовольствию, даже если со стороны так не выглядит.

Привыкнув доверять отцу, некоторые поначалу слишком полагаются на других мужчин просто по факту их пола. Девочка знает, что папа решал любые проблемы, держал слово, гарантировал безопасность, поэтому в глубине души уверена, что все мужчины таковы. Ну, все хорошие. Понятно, есть плохие люди (она доверчивая, но не слабоумная), но хорошие мальчики должны быть надёжны, как папа. Стоит ли говорить, какие открытия ей предстоят.

Понятное дело, после ряда разочарований возможен откат, когда она приходит к выводу, что таких, как он, больше нет. Ей остался мир второсортных мужчин, жалких, слабых, лживых. Она подходит к каждому с предубеждением и при первой же проблеме с удовлетворением отмечает – «не то».

Всё перечисленное может показаться довольно глупым – она что, не понимает?! Но, повторюсь, это область чувств, которые вспыхивают раньше, чем включится логика. Все всё понимают, но попадаются в одну и ту же ловушку.

Папина любовь – не прививка от несчастья, никто не обещает, что близость с отцом гарантирует идеальную жизнь. Но ни одна папина дочка не обменяет первое на второе. Потому что в папиной любви – корни нашего доверия к миру (сколько бы раз его ни обманывали, оно необходимо); в ней наша точка покоя, к которой можно возвращаться всю жизнь. Нам дан эталон любви. Поначалу, по глупости, с ним сравниваешь чужую любовь к себе, но со временем начинаешь оценивать свою – могу ли я быть такой же преданной, как папа. И когда это удаётся, ты знаешь, что всё было не зря, его любовь не пропала, она продолжается в тебе.

«Грязные шовинистические свиньи» – это ведь только про мужчин, да? Увы. Я начинала писать эту книжку с большой нежностью и огромным расположением к мужчинам, но уже в конце первой части вижу, что без сексизма и объективизации обойтись не удалось. Простите, парни, не мы такие – жизнь такая. Но я сожалею и много над собой работаю.

Как-то моя подруга, живущая в Москве, рассталась с одним очаровательным французом, а через короткое время познакомилась с другим. Приличная женщина, но вдруг случилось в клубе стремительное соблазнение на одну ночь, и её коллекция парижан удвоилась. Я спросила, как его зовут, а она отвечает: «Сейчас в телефоне посмотрю». Я говорю: да он у тебя наверняка записан «второй»! И что вы думаете… Я слишком хорошо её знаю.

Гусарский юмор («от которого краснеют их кони») принят в женских компаниях, и это ещё вариант-лайт. Но я вдруг представила, как взвилась бы до потолка, если бы знакомый мужчина позволил себе так высказаться о сексуальном приключении. Называть Женщин номерами, да как он смел, мужло такое!

И тут я в очередной раз задумалась, что мы так долго стремились к раскрепощению женщин, что зашли слишком далеко и вернулись с другой стороны. Для мужчин отменены не только особые права, но и элементарная вежливость.

Например, сейчас принято считать харрасментом нескромные взгляды на улице, игривые жесты и реплики в адрес внешности незнакомых девушек. Это хорошо и правильно, но я спросила у тех же «разгневанных женщин», имею ли я право показать большой палец парню с красивыми мышцами, задержать взгляд на его теле дольше двадцати секунд и сказать что-то вроде: «Потрясающая задница»? Дамы ответили: «Конечно! Если мужик нормальный, ему будет только лестно!» Ой, где-то мы уже слышали это? Помните, про «нормальных баб, которые всегда рады вниманию, а если нет, то это лесбиянки какие-то». Привет, сексизм!

Хорошо, допустим, нам как-то удалось назначить мужчине свидание, не попав под суд за домогательства. Мы абсолютно равны в правах и можем сами заплатить за свой кофе, но будет приятно, если он предложит взять расходы на себя. А если вдруг он лезет в кошелёк и обнаруживает, что ему не хватает даже на собственный счёт, а карты здесь не принимают? Чтоооо?! Нет, добрая девушка, конечно, заплатит, но разговоров с подругами хватит на целую неделю, и они, скорей всего, придут к тому, что это альфонс, неудачник или вовсе псих. Потому что « так » не принято.

А деликатность? Поинтересоваться, сколько лет мужчине, естественно и нормально. Но вдруг он задаст встречный вопрос, и вам при этом не солнечные двадцать пять, которые вы гордо несёте впереди себя, как знамя. Так и вижу, как брови дамы, если не прибиты ботоксом, уползают высоко на лоб. Мальчик, это было невежливо!

Ладно, он не слишком заигрался в равноправие, поэтому у вас дошло до секса. Как известно, женщина имеет право прекратить процесс в любой момент. Достаточно одной фразы, простого «нет», и можно ничего не объяснять. Это прекрасное и честное правило, написанное слезами и кровью миллионов женщин, и я горячо его одобряю. Вот только вообразите, если обнимающий вас мужчина внезапно разожмёт руки и скажет: «Извини, но нет, я не готов, и не спрашивай». При этом вы собственными глазами увидите вопиющий факт его готовности, но по каким-то внутренним причинам он не захочет с вами секса. Я, например, слишком хорошо воспитана, чтобы надевать людям на головы мусорные вёдра, но возмущение моё было бы безмерно. Зачем ввязывался? Почему нельзя сказать, в чём дело? Что со мной не так?! Если я немедленно не получу ответов, этот человек займёт первую строчку в моём хит-параде негодяев на все времена.