Аманда Проуз - Что я натворила?

— Что, милая?

— Я не понимаю, как меня кто-нибудь сможет полюбить, и не думаю, что сама смогу кого-то полюбить теперь, когда знаю, какими люди могут быть ужасными, и от этого мне грустно. Как будто моя жизнь закончилась, даже не успев толком начаться. У меня есть подруги, и у них все хорошо, дети, семья, но иногда мне немного грустно, что у меня ничего этого не будет. Сейчас я просто не могу себе представить, что кто-нибудь позовет меня замуж.

Стэйси теребила пуговицы на своем свитере.

Кейт взяла ее за руку.

— Любовь, Стэйси, — очень странная, но прекрасная вещь. Я думала, что обрела ее, когда была ненамного старше тебя, но это оказалось полной противоположностью любви, потому что любовь означает свободу и признание, а у меня не было ни того, ни другого. А потом у меня появились дети, и я поняла, что такое настоящая любовь. Вот только теперь это для меня пытка — мы с ними не виделись уже очень много лет. И все же одно я знаю наверняка: человек, который тебя любит, никогда не осудит тебя, он просто примет тебя такой, какая ты есть.

Перед глазами Кейт вдруг возник образ Саймона, с его открытой улыбкой и кожей, пахнущей морем.

— И у тебя все будет именно так, Стэйси, я обещаю. Просто подожди, — сказала она.

— Да, я думаю, — Стэйси смогла изобразить подобие улыбки.

— А я знаю, — ответила Кейт. — А когда ты решишь, что настало время вернуться домой и начать жизнь заново, я найду тех, кто поддержит тебя. И сама буду тебя навещать.

— Мне бы этого очень хотелось, Кейт. Я просто хочу вернуться к тому, что было раньше. Я хочу стать той, прежней Стэйси. Раньше я больше смеялась и часто пела, и мне казалось, что везде вокруг куча поводов для веселья. Я наслаждалась каждым днем. У меня никогда не было ни гроша, но я всегда была счастлива, — мечтательно произнесла Стэйси.

— И ты снова будешь счастлива.

— Надеюсь, что так, потому что мне надоело чувствовать себя такой раздавленной, надоело бояться.

Кейт сжала руку Стэйси в своей.

— Это не навсегда. С каждым днем ты будешь становиться немного сильнее, пока в конце концов не станешь той, прежней Стэйси. Посмотри, как ты продвинулась за те восемь месяцев, что провела у нас! Помнишь, ты же сначала не хотела даже из комнаты лишний раз выйти? И посмотри на себя теперь — ходишь на пляж, разговариваешь со всеми нами. Это замечательно; ты идешь на поправку, — пламенно произнесла женщина.

Стэйси кивнула, не смея поверить в то, что это правда, потому что боялась ошибиться.

— Как ты уживаешься с Таней?

Кейт нужно было знать, что девушки хорошо ладят.

— Нормально. Хотя… Она ведь из северного Лондона, а это совсем другой мир, Кейт. Никогда бы не подумала, что буду жить рядом с фанаткой «Арсенала»!

И они обе засмеялись.

Кейт считала, что Стэйси нужно обязательно найти себе мужа. Хотя она понимала, что это очень старомодно, это отражало ее собственное мировоззрение. Ей было интересно, есть ли у ее дочери хотя бы бойфренд. Подумать о том, что Лидия могла выйти замуж, не сообщив Кейт, женщина была просто не в силах. Одна мысль о том, что ее девочка могла отдать кому-то свои руку и сердце, и при этом рядом не было ее матери, была невыносимой для Кейт. Она хотела быть рядом, чтобы поддержать дочь, повести ее к алтарю, в нужный момент подставить плечо. Взбивать фату, поправлять макияж и проверять, в порядке ли свадебный букет.

Кейт представляла это себе снова и снова, с тех пор как однажды, когда Лидии было семь, она замоталась в старый тюль и прошествовала по коридору с высоко поднятым цветочным горшком, напевая «Вот идет невеста» и пытаясь не вывалиться из туфель Кэтрин, которые нашла у нее в шкафу.

Кейт вспомнила свою собственную свадьбу. В последние годы она много раз проигрывала этот момент своей жизни в голове, переписывая историю заново. По новой версии, Кейт бежала прочь от алтаря, так быстро, как только могла, перебирая своими ногами в белых чулках. Прижав к груди свадебный букет, она сорвала с себя фату и впрыгнула прямо со ступенек церкви в автомобиль, за рулем которого сидел Пирс Броснан. Почему бы и нет? В конце концов, это были фантазии, на которые она имела право.

На самом же деле их с Марком свадьба не была и вполовину такой драматичной, хотя был момент, когда могло произойти нечто подобное. Они стояли в нескольких дюймах друг от друга, лицом к викарию, широко раскинувшему руки. Услышав знакомые слова, Кейт почему-то начала сомневаться. Девушка наизусть знала эти строки, с детства подсознательно репетировала их в своей голове, и все же, хотя она понимала, что здесь собрались все ее друзья и родственники, чуть было не запуталась. Вопрос казался совсем простым: никто не задавал ей какую-то запутанную логическую задачу или что-то в этом духе; тут все было просто и ясно.

— Берешь ли ты, Кейт Гавье, в свои законные мужья Марка Брукера?

Тяжело дыша от волнения и уже приготовив нужные слова, Кейт вдруг поняла, что ее губы словно заколдованы. Она изо всех сил попыталась озвучить именно то, что викарий, Марк и все гости жаждали услышать столько времени… Если бы только она не сопротивлялась и вместо тех двух букв, которые навсегда изменили ход ее жизни, произнесла три…

Стэйси отправилась на ежедневную прогулку на пляж, а Кейт пришла на кухню.

— Кофе? — стоявшая около стола Наташа помахала подруге кофейником.

— Ммм… Да, пожалуйста.

— Ну, как она?

— Волнуется о будущем и хочет вернуться домой.

— Это же прекрасно, да?

— Да. Когда она будет готова. Не хочу, чтобы она торопилась.

— Ты ведь будешь по ней скучать?

Кейт кивнула. Да, она будет очень скучать по Стэйси. Женщина улыбнулась подруге, согласившись с мыслью, витавшей в воздухе, — нельзя подпускать этих девушек слишком близко к сердцу, потому что рано или поздно они отсюда упорхнут.

Кейт понимала, что у Стэйси с ее братом Нэйтаном редкие отношения — не каждые брат с сестрой так друг друга обожают, да даже не все друзья относятся друг к другу с подобной теплотой. У нее самой такие отношения были с Наташей — Кейт знала, сколько бы ни прошло времени, она всегда будет любить свою лучшую подругу. Она никогда не забудет тот день, когда Наташа неожиданно приехала в Марлхэм. Однако не забудет и то горькое разочарование, что ее нежданный гость — не кто-то из детей…

— Ой! Кажется, кто-то тут замечтался! — хихикнула Наташа. Кейт вернулась к действительности. — Я говорила, что мне трудновато с Таней. Отличная девушка, ей нравится со мной работать, и, кажется, она даже в целом довольна, что находится тут. Но у меня такое ощущение, что она просто говорит мне вещи, которые я хотела бы слышать, а на самом деле не хочет выдавать тех перемен, что с ней происходят. Обычное состояние для того, кого много обижали, — она закрылась в себе, — объяснила Наташа.