Антония Байетт - Обладать [litres]

— Если бы вы продали их Британской библиотеке, — сказал Аспидс, — то вырученные деньги пошли бы на пользу вашему Центру.

— Сами письма и есть лучший капитал для Центра, — возразила Леонора. — Тогда в Линкольн станут приезжать учёные со всего мира.

— А мне хочется, чтобы у леди Бейли появилась новая коляска на электрическом ходу, — вступил Роланд. — Леди Бейли нам очень помогла. При её состоянии такая коляска необходима.

Все тут же устремили своё внимание на Роланда.

Мод, покраснев до кончиков ушей, ответила ему слегка гневно:

— Как будто я про это сама не думала! Если письма действительно окажутся у меня, можно продать Британской библиотеке половину, тогда нам хватит на коляску.

— Хватить-то хватит, но не вышвырнул бы нас сэр Джордж вместе с этой коляской…

— Ты что же, хочешь, чтоб я подарила ему письма?

— Этого я не говорил. Просто нужно найти способ…

Аспидс, с незлой усмешкой наблюдавший, как между двумя «первооткрывателями» разгорается ожесточённый спор, произнёс:

— Позвольте узнать, а как вы вообще напали на эту переписку?

Все посмотрели на Мод. Та посмотрела на Роланда.

Это был момент нелёгкого откровения. А также — момент изгнания тех сил, которые обладали душами Роланда и Мод.

— Я читал Вико. В Лондонской библиотеке. Экземпляр, принадлежавший Падубу. В переводе Мишле, — принялся объяснять Роланд, с трудом подбирая слова. — И оттуда стали вылетать всякие бумаги. Счета из бумажной лавки, заметки на латыни, пустячные записки, приглашения. Я, разумеется, доложил профессору Аспидсу. Одного только не рассказал — что там были ещё два черновика, два разных начала одного и того же письма к неизвестной женщине… в письмах не было имени. Но из содержания можно было понять, что познакомились они на завтраке у Крэбба Робинсона. Я предпринял кое-какие разыскания… и наткнулся на имя Кристабель Ла Мотт. Я поехал к Мод в Линкольн разузнать побольше про Кристабель — кто-то мне рекомендовал к ней обратиться… ну да, Фергус Вулфф, — я понятия не имел, что Мод имеет к Кристабель какое-то родственное отношение. Мод показала мне дневник Бланш Перстчетт. Потом мы стали вместе думать, какие такие сокровища могут таиться в Сил-Корте. Как-то раз мы прогуливались мимо, просто смотрели на дом издали… и случайно познакомились с леди Бейли. Она за нас замолвила словечко сэру Джорджу, и тот повёл нас на экскурсию в башенку, где жила в старости Кристабель. Там в комнате были куклы, несколько старинных кукол. Мод вспомнила стихотворение Ла Мотт про куклу, которая хранит тайну. Стала по наитию искать в кукольной кроватке… там был такой ящичек под матрасом, вроде как у настоящей кровати… В нём и оказались письма… две стопки…

— А леди Бейли прониклась расположением к Роланду… он ведь спас ей жизнь, а вам сейчас не сказал из скромности… и она потом написала ему письмо, пусть, мол, приезжает ещё раз, поизучает письма и даст ей совет, что с ними делать дальше… и мы поехали туда вдвоём в Рождество…

— Прочитали переписку, сделали заметки…

— Тогда Роланд и предположил, что Ла Мотт могла быть вместе с Падубом в Йоркшире в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году, когда он ездил изучать морскую фауну…

— Мы отправились в Йоркшир и обнаружили… много текстовых подтверждений того, что оба поэта там были… йоркширские словечки и йоркширские пейзажи в «Мелюзине»… ещё есть одна очень важная строка, которая повторяется и у Падуба, и у Ла Мотт. В общем, мы практически уверены, что Кристабель была в Йоркшире с Падубом…

— Время перед самоубийством Бланш Перстчетт — как раз после гипотетической поездки в Йоркшир — во всех биографиях Ла Мотт отмечено пробелом. Известно, что она дома отсутствовала, но где именно была — неизвестно. И вот мы случайно прознали, что она гостила у родственников в Бретани…

— Как же, случайно… — обиженно проворчала Леонора.

— Прости меня, Леонора. Я готова повиниться во всеуслышанье. Я действительно воспользовалась письмом, которое тебе прислала Ариана Ле Минье. Но иначе поступить я не могла: это была чужая тайна — Падуба… и Роланда. Во всяком случае, так мне тогда казалось… Ариана дала нам фотокопию дневника Сабины де Керкоз, и мы прочли, что в Бретани у Кристабель родился ребёнок… дальше следы этого ребёнка теряются…

— А потом появились вы и профессор Собрайл, и мы бежали обратно домой, — кратко закончил Роланд.

— И тут как по волшебству возник Эван с завещанием, — прибавила Мод и замолчала.

— Видите ли, я хорошо знаком с юристом сэра Джорджа. У меня с ним общая лошадь, — счёл нужным пояснить Эван, чем немало озадачил Беатрису.

— Теперь нам известно, что поэма «Духами вожденны» направлена против дружбы Ла Мотт со спиритками, и в особенности с Геллой Лийс, — важно объявил Аспидс. — И что Ла Мотт присутствовала на том злополучном сеансе, который Падуб бесцеремонно нарушил. Я бы даже высказал весьма дерзкую догадку: Падуб пришёл в неистовство оттого, что ему показалось, будто Кристабель пытается разговаривать со своим мёртвым ребёнком, то есть с его мёртвым ребёнком.

— А мне ещё кое-что известно, — сказала Леонора, — благодаря одной моей приятельнице, тоже идейной феминистке. Она работает на факсе в Стэнтовском собрании, и вот что она мне сообщила. Собрайл недавно запросил по факсу копию письма Ла Мотт к его прапрабабке Присцилле Пенн Собрайл. Той самой, которая была вся из себя спиритка, социалистка, феминистка и к тому же исследовательница животного магнетизма. Так вот, в этом письме Кристабель всё кается в какой-то вине.

— В связи с чем у нас возникают два… нет, три основных вопроса, — сказал Аспидс. — Первый: что стало с ребёнком, выжил он или нет? Второй: что, собственно, надеется найти Собрайл, на чём основывается его надежда, на каких фактах? И третий вопрос, последний: что стало с теми оригиналами черновиков, из-за которых и заварилась эта каша?

Все снова посмотрели на Роланда. Он вытащил из кармана бумажник и из самого надёжного места в бумажнике извлёк и бережно развернул листки.

— Да, я их взял, — вздохнул Роланд. — Сам не знаю почему. Конечно, я не собирался их присваивать навсегда. Вообще не понимаю, что в меня тогда вселилось, какая-то непонятная сила мной руководила. Так легко было их взять, так велик был соблазн… мне показалось, это моя находка и больше ничья… ведь никто к ним до меня не притрагивался с того самого дня, как он положил их в Вико, то ли вместо закладки, то ли просто забыл. Обязательно нужно их вернуть обратно. Чьи они, кстати, кому принадлежат?

Ответил Эван:

— Если том Вико был в своё время передан в библиотеку по договору дарения или по завещанию, то письма, вероятно, принадлежат библиотеке. А права на их издание — лорду Падубу.