Владимир Сорокин - Рингштрассе

Несмотря на свою топографическую непрямизну, Рингштрассе — позвоночник этого города. Помните дешевую потаскушку Магду из набоковской «Камеры обскуры»? Даже она обожала, когда губы любовника медленно скользят по ее позвоночнику. Что же говорить об утонченных аристократических особах?

Представьте, что ваши ботинки — те самые губы, дождитесь вечера и ступайте на Рингштрассе. Жаркое летнее солнце клонится к закату, небо подсвечено. Мостовая хранит пыльное тепло. Каштаны едва покачивают своими семипалыми нагретыми листьями. На Рингштрассе никогда не бывает толпы. Здесь всегда просто прохожие. Они спешат по своим делам или просто прогуливаются. Эта широкая и длинная улица дарит людям пространство, не позволяет сбиться в кучу. Люди идут по ней свободно. Туристы поглощают окружающее глазами электронных устройств, студенты с хохотом спешат на вечеринку, отцы семейств — в знакомое кафе, съесть после работы заслуженный тафельшпиц и запить его бокалом «Гёссера», черноволосые красавицы спешат к своим возлюбленным, дамы прогуливаются с собачками, сумасшедшие… вот одинокий сумасшедший стоит, обняв ствол каштана и бормоча: «Лучи, лучи Бетельгейзе! Любимая, обожаемая Марта, ты слышишь эту музыку космоса?!» Вообще, Вена богата сумасшедшими, и на Рингштрассе их достаточно. Помнится, я шел своим обычным прогулочным путем с Хёрлгассе мимо Вотивкирхе, через крохотный парк Зигмунда Фрейда на Рингштрассе и едва достиг парламента, как от скульптурной группы с Афиной Палладой отделилась худощавая фигура и стала спускаться по мраморной лестнице мне наперерез. Он был бородат, но коротко острижен и лицом чем-то напоминал гениального Хундертвассера. Его серо-голубые, совершенно нормальные глаза были возвышенно-сосредоточенны. Я остановился. Он обратился со старомодной высокопарностью:

— Gnädiger Herr, знаете ли вы, что они уже близко?

— Кто — они?

— Бейсболисты.

— Бейсболисты?

— Да-да, бейсболисты. Их много, они идут.

— Откуда?

— Отовсюду. Красные бейсболисты с битами. Они разрушат все. Все!

Он протянул руку с очень длинными ногтями:

— Будьте так великодушны, положите на эту ладонь немного мелких денег на борьбу с красными бейсболистами.

Я положил.

Возможно, он играл роль сумасшедшего. Но играл убедительно.

Вообще, эта улица, при всем своем имперском величии, провоцирует на игру, на театральность. Она дышит не только торжественностью, но и декадансом. Сливаясь вместе, они создают то, что хочется назвать поздним венским стилем. Это славный, бодрящий коктейль:

50 мл Климта,

50 мл Фрейда,

50 мл эрцгерцога Фердинанда,

чайная ложка Шёнберга,

щепотка Витгенштейна.

Подается во всех барах на Рингштрассе после захода солнца. А пока оно не село, можно дойти от университета до оперного театра. Вообще, прогулка по главному венскому бульвару не должна отдавать банальным туризмом. Советую оставить дома рюкзак, камеру и карту. Пусть ваши плечи, шея и руки будут максимально свободны и расслаблены. Если вы хотите получить настоящее, полноценное удовольствие от прогулки, не берите с собой ничего, кроме кошелька и сигарет. Безнадежно прилипшие к рукам современного человека iPhone и iPad тоже желательно забыть в гостинице. Двигаться по Рингштрассе необходимо не торопясь, желательно держа за руку близкого человека и обмениваясь с ним репликами вроде:

— Оперный театр.

— Да-да, оперный театр… Кстати, дорогой, мы до сих пор так и не сходили на «Тристана». Интересно, что у них в этом месяце идет?

— Смотри, памятник Гёте. Разве он жил в Вене?

— Нет, по-моему. Но он же мог здесь бывать.

— Конечно, мог…

— Эта та самая площадь, где был объявлен аншлюс?

— Да, здесь венцы кричали Ja!

— Слушай, какие милые деревья…

— Вена — зеленый город, это хорошо…

— Какой красивый у них парламент.

— Даже слишком…

— В таком парламенте надо принимать только красивые решения…

Как только солнце скроется за крышами Вены, зайдите в любой бар и закажите фирменный декадентский коктейль. Потягивать его надо тоже неспешно, не ведя при этом серьезных разговоров. Можно заказать какую-нибудь еду, желательно венскую, соответствующую вашей прогулке, но только не винершницель. Закажите блюнце — жареную кровяную колбаску с легким гарниром, — и не ошибетесь. Можно запить это бокалом местного красного вина. Десерт лучше не брать, он может подействовать расслабляюще, и вы захотите вместо прогулки пойти в театр, чтобы там выспаться. Лучше закажите еще пару стаканчиков коктейля. Проведя неспешных пару-тройку часов в баре, можно расплатиться, задав бармену несколько несущественных вопросов вроде: «Кто из венских акционистов посещал этот бар? Отто Мюль? Сразу после Penis action? Просто зашел пропустить стаканчик?! Не может быть!», — а затем выйти на Рингштрассе.

Сумерки изменили ее, сделав торжественней. Ее дневной демократизм уступил место вечерней тайне. Зажглись фонари. Подсвеченные громады мраморных строений прошлого нависли над бульваром, и теперь уже их не минуешь просто, как днем. Они требуют внимания, они смотрят на вас. Они не одни — с ними вместе ушедшая навсегда эпоха. И персонажи ее.

«И мертвые стоят в обнимку с особняками…»

Нет, они не стоят, а движутся, движутся прямо на вас по бульвару.

Императрица Сисси с обломком кинжала в груди, смертельно бледным лицом и прекрасными, скульптурно уложенными волосами, Густав Климт, сбрасывающий свой холщовый хитон и обнимающий Адель Блох-Бауэр, тонущую в золотом переливе его красок, Зигмунд Фрейд, разжимающий свои челюсти щипцами и вставляющий в них сигару, молодой Адольф Гитлер в поношенном пальто, с прозрачными глазами, пушистыми усами и папкой своих акварелей, советские солдаты, весело отбирающие велосипед, хлеб, овощи, маргарин и честь у зовущей на помощь девушки, полный круглолицый, слегка пьяноватый человек в котелке, жилетке и с аккордеоном, он выходит прямо на вас из Народного сада, растягивает свой аккордеон и поет сочным, старомодным голосом:

Он резко сворачивает мехи аккордеона и обращается к вам:

— Господа, что занесло вас в такое время на Рингштрассе? Поедемте лучше в хойриген к нам в Нусдорф. Обещаю вам, не соскучитесь! Карета подана!

Из сумрака выедет коляска, запряженная парой вороных лошадей. И вы уедете с Рингштрассе.