Надежда Нелидова - Большая стирка [сборник]

СОВЕТ ТРЕТИЙ . Не спешите никуда и никогда. Вы — королева. Можете себе представить королеву, несущуюся сломя голову за отходящим автобусом? Да пускай себе уходит, гос-споди. Ну, выиграете пять минут, а потеряете гораздо более важное: свою женскую суть. Тайну, которая блоковской дымкой окружала вас, когда вы среди суетящихся, издёрганных особ среднего пола царственно плыли по улице. Заодно подумайте: а не прогуляться ли вам эти несчастные четыре остановки, оно и цвету лица не повредит?

СОВЕТ ЧЕТВЁРТЫЙ . По мере возможности молчите. И всё? И всё. Молчите глубоко, загадочно, снисходительно. Слово — серебро, молчание — золото. Пусть синие чулки хлопочут и громогласно, с жестикуляцией, доказывают мужчинам, кто из них умнее. Вы-то прекрасно знаете ответ, потому и дистанцируетесь от мужчин. Тайна, и ещё раз тайна.

Есть фильм, на протяжении которого героиня не произносит ни одного (!) слова. Это красавица Дуня из пушкинского «Станционного смотрителя». Более женственно сыгранной женской роли я не знаю.

Или вот ещё кинематографический пример. В малоизвестном фильме «Ольга Сергеевна» искушённый молодой человек говорит по телефону с незнакомой девушкой, с целью провести вечерок. И, положив трубку, разочарованно сообщает приятелю:

— Она далеко не красавица.

— Почему ты так решил?

— Красавицы знают себе цену и молчаливы, а эта трещит без умолку…

СОВЕТ ПЯТЫЙ . Смотрите мужчинам в глаза (если, конечно, он не японец, тогда упаси бог). Они, мужчины, это любят.

Не верите? Пожалуйте цитату, автор О. Генри:

«Особа эта… была из той породы женщин, для которых заарканить мужчину легче, чем шевельнуть пальчиком. Всё очень просто. Когда она хотела оплести мужчину, устраивала так, что всякий раз, когда он бросал на неё взгляд, он видел, что она смотрела на него. Вот и всё».

Вот и всё. Это не означает, конечно, что следует махнуть рукой на фигуру, волосы, одежду, косметику и прочее. Да всё равно не махнём. Нравиться мужчинам и соблазнять их всеми способами — это безусловный рефлекс женщины. Кажется, пусть всё валится в тартарары, и небо грозит упасть на землю, но, пока мы, выходя на улицу, особым манером перекидываем шарфик через плечо — мир стоит, мир жив.

Мы, словно лучики света в тёмном царстве, плывём сквозь грязь дворов, и грязь не пристаёт к нашим ногам. Мы движемся сквозь уличные скверные слова, которые бьют по нежным лицам, и слова рассыпаются в пыль.

Простим мужчин, они — слабый пол. Они быстро опускают носы, не выдерживая социальных катаклизмов. Они спиваются, болеют и умирают. Воюют, стреляют друг в друга — и тоже умирают. Идут в бизнес или во власть, зарабатывают инфаркт — и умирают тоже. Несомненно, если произойдёт чудо и Россия выстоит — то только благодаря Женщине.

Как точно подмечено: люди похожи на ёжиков. Им холодно и страшно, они жмутся в кучку, чтобы согреться — и при этом колют друг друга. В хаотичном движении, в ежедневном непрестанном соприкосновении, столкновении, пересечении находятся тысячи характеров, привычек, вкусов, предпочтений, настроений. И неизбежны недоразумения, непонимания, обиды…

На днях мне позвонила знакомая милая девушка. Она почти каждый вечер после работы спешит на репетиции в местный народный театр. Играет второстепенные роли милых, трогательных, нелепых подруг главных героинь.

И вот любопытно. Блистающей приме после спектакля не всегда дарят цветы, а нашей характерной актрисе поклонники не дают прохода. Мягкие игрушки, букеты, просьбы дать телефончик — дабы завязать серьёзные отношения… Потому что она идеал жены: хорошенькой, уютной, верной, покорной, держащейся на вторых ролях.

Так вот, о звонке. Весь месяц до этого девушка щебетала, с каким успехом идёт их последняя постановка. Полный аншлаг: билеты раскуплены на три месяца вперёд. Приходится расставлять стулья в проходе, чтобы вместить всех желающих. График гастролей расписан на всё лето, прямо на разрыв… Такой успех, такой успех!

И что спектакль победил в какой-то номинации в зональном конкурсе, и занял какое-то место среди провинциальных театров. Я, как водится, её поздравляла, вежливо, но сдержанно выражала восхищение. Подыгрывала: «Какие молодцы!» Ну, а как прикажете: мне кого-то или чего-то расхваливают, а я храню ледяное молчание?

Хотя я не поклонница данного театра. Вот этот провинциальный эпатаж, чрезмерное форсирование голосов. Так взревут — куда тебе Фросе Бурлаковой, на заднем ряду глохнешь. То есть понятно: на сцене актёр не говорит — а вещает, не ходит — а ступает, не глядит — а лицезрит. Но не так же гротескно!

Потом, эти современные интерпретации. Дона Анна из «Каменного гостя» делает шпагат и стоит на голове, так что всем видны панталоны: по задумке режиссёра, почему-то ветхие и застиранные. У Дона Гуана на голове ржавое ведро, украшенное бусами. Оно то и дело с грохотом скатывается, и все, в том числе командор, бросаются его с визгом ловить.

Ну, не для средних умов: видит режиссёр такими пушкинских героев. А если отсталый туповатый зритель не понимает — его проблемы. Студенткам местного педучилища, например, очень нравится.

И всюду, к месту и не к месту, сверкание голых женских грудей и мужских ягодиц. И из каждой детали прёт школьная художественная самодеятельность.

Но я вежливый, деликатный человек. Воспитанность не позволяет мне высказать свою точку зрения и оскорбить человека, для которого театр — это ВСЁ. Поэтому я мычу, киваю, неопределённо повожу и взмахиваю руками, поддакиваю.

Так вот, значит, эта девушка звонит, заранее радуясь за меня. И, не в силах скрыть восторга, кричит в трубку: «Я знаю, что вам подарить на день рождения! Поход в наш театр! Вы не представляете, каких трудов мне это стоило… И директор терпеть не может, когда проводят своих по блату».

Я задаю осторожный вопрос, в какой именно день намечается культпоход. С тем, чтобы с облегчением и притворным сожалением воскликнуть: «Ах, какая досада! Именно в этот день я чрезвычайно занята и буду находиться от города за триста (нет, лучше за семьсот) километров…»

— Когда скажете! — кричит милая девушка. — Когда вам удобно, на тот день и достану!

Н-да, не отвертишься. Я припёрта к стенке. Видит Бог, я пыталась. Памятую: главное: не ЧТО сказать, а КАК сказать. И начинаю вертеться вьюном:

— Простите, Наташенька. Но… как бы это выразиться… Я была на нескольких премьерах… Я не разделяю… И, как бы помягче… Мне не очень… Ради Бога, не обижайтесь… Не принимайте на свой счёт… Я не в том смысле, что… Ни в коем случае не о вашей… Но я даже не досидела первый акт… Не поймите превратно… Я об общем впечатлении… Разница вкусов… Вы играете превосходно…