Дмитрий Манасыпов - Тренер

Побрился, непривычно ему, наверное. Порезы заметные, но все равно, куда представительнее. Причесался как аккуратно, не иначе, занял у кого фиксатор для непослушных волос вокруг макушки, все еще торчавших в разные стороны. Ну никакого немецкого педантизма и аккуратности. Совсем.

Зато душа есть.

Бергер, чуть запыхавшись, поздоровался. Мотнул головой куда-то назад:

– Ну… я для своих мальков нашел там одного на испытательный срок.

Лариса вздохнула еще раз. Но ничего не сказала. Хороший у него, все-таки президент. Хоть здесь повезло.

Столешников довольно улыбнулся, вставая:

– Пойдем, команде представлю.

Витя свистнул, созывая команду. Те, уставшие, потные, довольные, собирались под одобрительный гомон на трибуне.

«Метеор» не «Барса», верно. Только ребят в форме «Метеора», многих из них, тренировал этот смешной несуразный тренер, стоящий рядом со Столешниковым. Удивляются? Да пусть себе удивляются, это нормально. Удивления им всем хватит на ближайшее время. Всем.

– В нашем штабе пополнение. Хочу представить вам моего помощника – Бергера Адольфа Алексеевича.

А пацаны – молодцы все-таки: обрадовались, детской памятью своей, первыми забитыми мячами, победой, добытой лет в тринадцать над теми, кого победить не могли, обрадовались, кивая друг другу и улыбаясь.

Бергер крепился, глядя на них сурово и недовольно… но не выдержал и улыбнулся в ответ. Неловко, но от души:

– Ну… Хорош тут фигней страдать, короче! Чего встали, мандалаи? В аквариум бегом!

И команда побежала. Не пошла, растянувшись лентой, а побежала.

Столешников отвернулся, пряча от всех довольное лицо. Этот день совершенно точно остался за ним!

И легонько насвистывая что-то себе под нос, Юра подумал о том, каким был папа Бергера, рискнувший назвать сына, родившегося всего через двадцать с небольшим лет после победы над фашизмом, в честь деда, поволжского немца, Адольфом?

Оттуда, видно, и характер у его нового помощника. Кремень, а не мужик.

А работа у них началась сразу. Серьезная такая работа.

Стратегия и тактика важны во всем. На войне, в бизнесе, на футбольном поле. Нет их у тебя, значит ты проиграл еще до выхода на газон. Сколько матчей до конца чемпионата? Мало? Хорошо. Мы вцепимся в Кубок зубами и будем держаться. И отыграть осталось всего ничего. Стратегия? Будет стратегия вместе с тактикой. Только сперва – разведка.

Информация управляет миром. Главное – уметь обращаться с ней, разбивать на составляющие, выбирая по-настоящему важное и нужное. Нащупывая слабые места противника, нужно пользоваться каждым доступным источником, от Сети до знакомств. Кто сказал, что выиграть игру проще, чем войну? Цена другая, это главное, а вот спланировать до мелочей, знаете ли, так же сложно.

Особенно, если игроки твои не звезды, играющие в еврокубках, забивающие от середины поля, а самые обычные ребятки, ни разу на иностранный газон и не ступавшие. Только других вариантов нет. Радует одно – они вспомнили, что звездами не рождаются. Ими становятся. Упорство и труд – все перетрут.

А информации, управляющей миром, у них с Бергером достаточно. Это футбол XXI века – все уже давно выложено в Интернет.

С «Авангардом» черноморцы играли частенько. Записей достаточно, сиди, смотри, выискивай огрехи обороны, ошибки нападения, ненадежных игроков. Смотри, Столешников, не жалей глаза, ты еще молод. А Бергер? А ему делать больше нечего, вот и пялится за компанию второй день подряд, чиркает в блокнот, матерится и прихлебывает… Чай прихлебывает. Сухой закон у них теперь.

Бергер ткнул пальцем в монитор, в широкую спину футболиста с баклажанным затылком:

– Сенегалец, видишь?

– Ну?!

– Вот этого сенегальца бери. У него хронические плюс четыре килограмма, но это мы на казенных харчах поправим, блин.

Этого? Надо, согласен.

Что с трансферным окном? Есть еще время, хорошо.

Где там телефон? Сейчас, подожди…

– А ты ноги на стол чего закинул? Фильмов американских насмотрелся? – заворчал Бергер, спихивая ноги Столешникова на пол.

Так, пошел дозвон:

– Ты сенегальца не продал? И не продашь. А знаешь, почему? Потому что уже все знают, что у него хронические три килограмма, которые он сбросить не может… Нет. Нет. Какой пятьсот, ты чего? Скидывай до трехсот. У тебя трансферное окно скоро закрывается. Тебе что лучше – триста кешем или жирный сенегалец на шее? Вот и я думаю. Присылай трансфер факсом. Ага. Вот всем по имейлу, а мне факсом пришлешь…

Кабинет Столешникова пылал изнутри. Двое мужчин азартно спорили между собой, бурно жестикулируя, выкрикивали идеи, злились или, наоборот, горячо радовались, соглашаясь друг с другом. Лариса, пару раз заглянув, согласилась не мешать. Смолина никто давно не видел – это к лучшему. Им тут подлецы не нужны.

Бергер уже у окна, смотрит на тренировку, возвращается к монитору, прокручивает запись давно прошедшей игры, снова у окна, свистит, подзывая:

– В нападение ставим Балкона!

Алексеич, ты чего, с дуба рухнул? В какое нападение?!

Бергер, упрямый, крутит круглой кошачьей головой, настаивает.

– Рост метр девяносто семь. Подпрыгивает, хватается за балкон второго этажа. Мог домушником работать, сука… Головой как кладет, ты посмотри!

Ай, черт с тобой, Бергер, попробуем. Учись, Юра, вдруг выбор правильный? А ты куда сам смотрел?

– Еще успеет по балконам-то полазать…

Бергер доволен, смеется-кашляет в ответ.

Монитор снова самый главный в кабинете. «Авангард», еще «Авангард» и снова он. В глазах рябит от такой знакомой бело-синей формы. Не спутать главное, съемка порой плохая.

Интересно… видел, Алексеич?

Алексеич видел, уже чиркает в блокнот, довольно блестя глазами, выискавшими дырку в обороне курян. А давай отдохнем от него, а? Не, не пойдем на поле, отсюда видно хорошо. Ладно, давай смотреть, что у нас тут творится.

Раф носится по полю, гробит газон – работает по полной. Вот ведь, как мало оказалось нужно человеку, чтобы поверить в себя.

А болельщики на трибунах уже как дома, словно всегда вот так ходили и смотрели на тренировки. Хорошо, команде полезно, они стараются больше, когда чувствуют поддержку со стороны. Не хочется им людей подвести.

– Валерич?

– А?

– А Раф все монетку в бутсу кладет?

– Еще как, всех судей задрал, бестолочь.

– Да и ладно, ему так удобнее, мозолей не натирает. Никогда не натирает.

Игровое плацебо. Надо ему так, пусть клянчит себе монетку. Нужно будет, Столешников сам попросит и отдаст. Надо игроку – будет монетка.

– Вратарь у нас ничего, да?

Бергер чешет подбородок, скрипит щетиной, с грустью смотрит на очередной свой чай, янтарный, с плавающим кружком лимона. Притащил из дома старый подстаканник и стакан к нему, только так и пьет. Каждому свое.