Лю Чжэньюнь - Одно слово стоит тысячи

— Я вернусь в Цанчжоу, прикину, куда нам лучше уехать, и мы уедем.

Чжан Чухун, крепко обняв его, ответила:

— Если у тебя хватит смелости увезти меня с собой, я открою тебе одну тайну.

— Какую? — спросил Ню Айго.

— Потом скажу, — ответила Чжан Чухун.

Вернувшись в Цанчжоу, Ню Айго стал раздумывать, куда же ему лучше увезти Чжан Чухун. Прикинув и так и эдак, он вспомнил не больше трех мест. Во-первых, он мог поехать в Лэлин, что в провинции Шаньдун, к Цзэн Чжиюаню. Во-вторых, он мог поехать в уезд Пиншань, что в провинции Хэбэй, к Ду Цинхаю. В-третьих, он мог поехать в Линьфэнь, что в провинции Шаньси, к Ли Кэчжи. Сперва ему показалось, что подходит любой из этих вариантов, но, подумав еще, он пришел к выводу, что не подходит ни один из них. Если бы Ню Айго поехал один, они бы ему подошли, но в компании с Чжан Чухун они не подходили. Тут он осознал, как мало в этом мире мест, куда бы он мог податься. От этих размышлений его отвлек хозяин фабрики «Белоснежная рыба» Цуй Лифань. Если Ли Кунь не замечал связи между Ню Айго и Чжан Чухун, то производитель доуфу Цуй Лифань почуял в поведении Ню Айго некоторую странность. Когда Ню Айго собрался доставлять доуфу в уезд Дунгуан, Цуй Лифань поехал вместе с ним, чтобы решить свои финансовые дела. Ню Айго крутил баранку, а Цуй Лифань сидел рядом. Ню Айго пребывал в мыслях о том, куда бы ему податься с Чжан Чухун, поэтому ехал молча. Когда они уже выехали из Цанчжоу, Цуй Лифань внимательно посмотрел на Ню Айго и сказал:

— Я смотрю, тебя в последнее время что-то тревожит.

— Откуда ты знаешь?

— Когда ты вернулся в Цанчжоу, твое лицо было желтым, как воск, потом на нем заиграл румянец, а теперь оно снова пожелтело.

Такое замечание только обострило тревогу Ню Айго, он молчал, не находясь с ответом. Между тем Цуй Лифань продолжал:

— Раньше ты не любил разговаривать, потом вдруг разговорился, а теперь снова замкнулся в себе.

Коль скоро зашел такой разговор, Ню Айго, движимый, с одной стороны, потребностью разделить с кем-то свои сомнения, а с другой — желанием довериться Цуй Лифаню как верному другу, взял и во всех подробностях рассказал ему о своем романе с Чжан Чухун, тем более что он был уверен, что Цуй Лифань не знаком ни с Чжан Чухун, ни с ее мужем Ли Кунем. Упомянув в разговоре просьбу Чжан Чухун увезти ее из Ботоу, Ню Айго выказал свою озабоченность. Ню Айго не ожидал, что Цуй Лифань, выслушав этот рассказ, похлопает его по плечу и скажет:

— Ну, братец, считай, что над твоей головой нависла большая беда.

— Как это понимать?

— Беда не в том, что ты связался с этой девицей, а в том, что ты согласился увезти ее с собой.

— Как это понимать? — не унимался Ню Айго.

— Увезти ее с собой дело нехитрое, но что потом? И дальше будешь с ней просто развлекаться или все-таки женишься?

— Сперва мы просто развлекались, но теперь все по-другому, я хочу жениться. Мне еще ни с кем не было так хорошо, как с ней.

— Вот здесь-то и кроется основная беда. Если бы ты с ней просто развлекался, я бы и слова не сказал. Но если ты задумал на ней жениться, ты, вероятно, повезешь ее к себе в Циньюань?

Ню Айго уже долгое время общался с Цуй Лифанем и рассказывал ему о своих проблемах с Пан Лина, поэтому эти слова задели его за живое. Покачав головой, Ню Айго сказал:

— Дома у меня заваруха еще та, я ведь не разведен, как я могу туда ехать?

— И куда же ты ее повезешь?

— Я уже несколько дней думаю об этом, только ничего дельного на ум не приходит.

Цуй Лифань, хлопнув в ладоши, сказал:

— То-то и оно. Я сейчас тебе расскажу, чем будет чреват ваш отъезд. Сам посуди: ее муж мало того что имеет ресторан, еще и занимается меховым бизнесом, так что содержать жену ему ничего не стоит. А ты простой водитель, себя-то ты на чужбине прокормишь, но потянуть двоих — не потянешь. Ведь не будешь же ты это оспаривать? — Ню Айго опешил, а Цуй Лифань продолжал: — У тебя с ней все замечательно только потому, что сейчас ее содержит муж. Поэтому вы и воркуете как голубки. Но едва ее начнешь содержать ты, ваша жизнь превратится в бытовуху, и тогда ваше воркование закончится.

Ню Айго вдруг словно очнулся, он понял, что именно мучило его эти несколько дней. Оказывается, он переживал не за то, куда именно уехать, а за то, что его будет ждать после этого переезда. Тут Цуй Лифань добавил:

— Но корень твоих тревог все-таки не в этом.

— В чем же еще? — спросил Ню Айго.

— В твоей неуверенности. Ты размышляешь, что лучше: или срочно ее увезти, или срочно с ней порвать.

— Как это понимать?

— Шила в мешке не утаишь. Если вы уже стали подумывать о побеге, недалек тот день, когда вас разоблачат. Это снегом в ночи никого не разбудишь, другое дело, если по окнам застучит дождь. Если не принять решение прямо сейчас, можно и с жизнью распрощаться. Ее муж родом отсюда, а ты — из Шаньси. Неужели ты считаешь, что если он обо всем узнает, то погладит тебя по головке?

Ню Айго покрылся холодным потом. Ведь он сам чуть не схватился за нож, когда узнал об измене Пан Лина с Сяо Цзяном. Он даже подумывал убить сына Сяо Цзяна. И остановили Ню Айго вовсе не Пан Лина с Сяо Цзяном, а его дочь Байхуэй. Между тем у Чжан Чухун и Ли Куня детей не было, так что если Ли Кунь узнает про измену Чжан Чухун, нет никакой гарантии, что он их не прикончит. Оценив дело с другой стороны, Ню Айго снова превратился в прежнего Ню Айго. Вернувшись тем же вечером в Цанчжоу, он провел ночь без сна. Однако эта бессонница была уже совсем иного рода, нежели бессонница с Чжан Чухун. Передумав все на двадцать пять рядов, он отбросил мысли о побеге с Чжан Чухун и вместо этого решил ее бросить. Целую неделю он ее игнорировал. Отправляясь с товаром в Дэчжоу или возвращаясь обратно, он снова стал объезжать Ботоу стороной. И все-таки при сложившихся обстоятельствах Ню Айго был не единственным хозяином положения. Спустя неделю после того как Ню Айго перестал общаться с Чжан Чухун, Чжан Чухун позвонила ему сама:

— Я уже собралась, почему ты до сих пор не приехал?

Ню Айго, пытаясь уйти от ответа, промямлил:

— Еще не придумал, куда можно поехать.

По его интонации Чжан Чухун просекла, что тот решил пойти на попятную, поэтому прямо спросила:

— Это не разговор, что с тобой происходит?

Ню Айго не решился сказать ей правду, а потому ответил:

— Ничего не происходит.

— Увези меня на Хайнань.

— Я же там никого не знаю.

Чжан Чухун разозлилась:

— А как нам попасть туда, где ты кого-то знаешь? — Тут же в трубке послышался плач Чжан Чухун, после чего она резко успокоилась и поставила ему условие: — Если в течение трех дней ты не приедешь, я обо всем расскажу Ли Куню.

Такой ход Чжан Чухун напугал Ню Айго. Он мог бы просто убраться из Цанчжоу и, что называется, умыть руки, однако он чувствовал, что будет виноват перед Чжан Чухун, которая станет его презирать. Казалось бы, черт с ним, с этим презрением, если он все равно больше никогда ее не увидит, но проблема была в том, что его поступок остался бы позорным пятном на всю его жизнь. Из этого тупикового положения Ню Айго спасла его мать Цао Цинъэ. Из провинции Шаньси уезда Циньюань деревни Нюцзячжуан позвонил старший брат Ню Айго Ню Айцзян и сообщил, что Цао Цинъэ заболела, причем заболела серьезно, поэтому он попросил Ню Айго срочно вернуться в Шаньси. В первую секунду после звонка Ню Айго не столько думал про болезнь матери, сколько радовался тому, что у него наконец-то появилась веская причина покинуть Цанчжоу. Ню Айго нашел Цуй Лифаня и объяснил, почему ему нужно уехать. Цуй Лифань отказывался ему поверить, думая, что Ню Айго просто прячется от Чжан Чухун.