Лю Чжэньюнь - Одно слово стоит тысячи

Но У Моси, устремившись вперед, даже не глянул в его сторону. Обежав кругом автовокзал, он заглянул в ближайшие улочки и переулки. Но Лао Ю и Цяолин уже и след простыл. Тогда он побежал по направлению к центру города. Все утро он, точно безголовая муха, тыкался в самые разные места, но безрезультатно. И тут у него наступило прозрение, что в Синьсяне их искать совершенно бесполезно. Если Лао Ю похитил ребенка, то на кой ему было оставаться в Синьсяне, чтобы его обнаружил У Моси? Приняв во внимание, что Лао Ю приехал из Кайфэна, У Моси решил, что он направился именно туда. Все еще оставалось загадкой, как Лао Ю удалось уговорить девочку пойти с ним. Видимо, ранним утром, когда Цяолин не нашла рядом У Моси, она стала громко плакать, и Лао Ю предложил ей поискать У Моси и таким образом выманил ее за ворота. Потом он мог сказать, что У Моси один уехал в Кайфэн, и предложил ей отправиться за ним. Пятилетняя кроха, которая вечно трусила, доверилась Лао Ю, потому как здесь он был ее единственным знакомым, который к тому же угощал ее лепешками с ослятиной. Едва У Моси стал себя накручивать, сердце его словно бросили в пламя. Тогда он снова бросился назад. Но вместо того чтобы возвратиться на постоялый двор, он побежал на автовокзал, решив тут же сесть на автобус до Кайфэна. Но когда он прибыл на место, оказалось, что автобус до Кайфэна ходит только по утрам. Во второй половине дня можно было уехать в Аньян, Лоян, Чжэнчжоу — да куда угодно, но только не в Кайфэн. Тогда У Моси развернулся и побежал в Кайфэн на своих двоих. От Синьсяна до Кайфэна было двести десять ли. Всю вторую половину дня У Моси провел на ногах, но преодолел лишь сто двадцать ли, пока не оказался у берега Хуанхэ. К этому времени уже стемнело, и переправа закрылась. У Моси пришлось остановиться и дождаться утра. Пока он находился в состоянии погони, мандраж отступил, но едва он уселся на берегу передохнуть, его снова захлестнули переживания. Еще вчера с Цяолин все было прекрасно, она находилась при нем, а сегодня ее уже нет. В том, что Цяолин пропала, никто, кроме него, виноват не был. На кой черт ему вдруг понадобилось искать приключений среди ночи? И что за блажь на него нашла: пойти в людное место развеять печаль? Вот и получил: и старую печаль не развеял, и новую нажил. Теперь по сравнению с пропажей Цяолин все прошлые проблемы показались ему каплей в море. Тут он подумал, что, кинувшись в погоню за Лао Ю и Цяолин, он совсем забыл про свои вещи, которые остались на постоялом дворе Лао Пана в Синьсяне. Но возвращаться за ними он не собирался. Хорошо еще, что все деньги на дорогу у него были зашиты в подкладку куртки. Мысли лезли в голову одна за другой. Наконец, намотавшись за день, он уснул прямо на берегу Хуанхэ. Но и во сне ему привиделась Цяолин; оказывается, она никуда не пропала, просто Лао Ю решил над ним подшутить. Все трое они по-прежнему находились на постоялом дворе, и Цяолин снова ела лепешки с ослятиной, которые ей предлагал Лао Ю. Но на этот раз У Моси все-таки отобрал у нее угощение и шлепнул:

— Ну что, вкусная лепешка? Вот съешь, и не станет тебя.

Цяолин в голос зарыдала:

— Дядя!

У Моси неожиданно проснулся и увидел перед собой речную отмель. Голоса Цяолин он больше не слышал, зато слышал, как несет свой бурный поток Хуанхэ. Он задрал голову: небо было усыпано звездами, которые во все глаза дивились на У Моси. Тут ему вспомнились все его перипетии за прошедшие годы. Начиная с готовки доуфу, чем он только не занимался: работал и забойщиком, и в красильне, и в бамбуковой артели у Лао Лу, и разносчиком воды на улице, и огородником в городской управе. Потом У Сянсян взяла его замуж, после чего изменила ему с Лао Гао. И все это время он только и делал, что спотыкался об ухабы. Но все эти ухабы не шли ни в какое сравнение с пропажей Цяолин. Когда У Моси был учеником у священника Лао Чжаня, тот часто говорил с ним о Боге, но большую часть этих проповедей У Моси не понимал. Он лишь чувствовал, что постичь Бога для него слишком сложно. Тот словно передвигал всех людей по шахматной доске. И сейчас У Моси, глядя в небеса, невольно вздохнул: «О Боже, куда ты меня двигаешь?» — и горько заплакал.

На следующее утро У Моси на одной из первых лодок перебрался на противоположный берег. Там он сел на автобус и к полудню добрался до Кайфэна. Как-то раз, попав в тупиковую ситуацию, он уже чуть не уехал в Кайфэн. Но потом, благодаря однокашнику Сяо Суну, который встретился ему на речной переправе, У Моси устроился в красильню Лао Цзяна в деревне Цзянцзячжуан. Он никак не ожидал, что спустя три года все-таки приедет в Кайфэн, и не просто так, а чтобы найти ребенка. У Моси не знал города, однако по рассказам Лао Ю какие-то места он помнил. Например, буддийский храм Сянгосы, павильон Лунтин, озера Паньцзяху и Янцзяху, набережную Цинмин, конский базар… Выяснив, что где находится, он за полдня обежал все эти места, но Лао Ю с Цяолин нигде не было ни слуху ни духу. Пока он пытался собрать информацию, на улице стемнело, и тогда У Моси отправился на ночной рынок. Прямо перед храмом Сянгосы растянулась улица с ярко освещенными торговыми лавками. Здесь же по вечерам открывалось множество самых разных закусочных. Чего тут только не продавали: и паровые пирожки с бульоном, и жареные пирожки, и острый суп, и сладкие груши, и пельмени в бульоне, и суп с потрохами. Над каждой лавкой висела карбидная лампа, поэтому на улице было светло как днем. У Моси тщательно прочесывал улицу, пока на лавках не появились деревянные щиты и продавцы закусок не свернули свою торговлю, оставив лишь пустую грязную улицу. При каждом порыве ветра в воздух взлетал бумажный мусор, что только усиливало ощущение заброшенности после недавней сутолоки. Итак, здесь У Моси также не нашел никакой зацепки. Правда, ему попалось на глаза несколько детей, с виду похожих на Цяолин, но когда он подбегал ближе, оказывалось, что он обознался, и ему тут же доставалось от взрослых, которые сопровождали своих чад. Прохожих становилось все меньше, и было совершенно очевидно, что сегодня Цяолин ему уже не найти. У Моси плюхнулся на ступеньку храма Сянгосы и вдруг почувствовал, что страшно проголодался. Только сейчас он вспомнил, что за два с лишним дня усиленных поисков у него во рту не было и маковой росинки. Потерев глаза, он оглянулся по сторонам: все закусочные уже закрылись. И только над одной лавкой, что стояла на повороте, еще горела лампа, освещая вывеску «Тушеная лапша на густом бульоне». Когда У Моси добрел до этой лавки, он увидел, что ее хозяин, женоподобного вида старикашка, держит в руках радиоприемник. Видимо, заслушавшись радио, он просто забыл закрыть свое заведение. Работники уже ушли, оставив хозяина одного. Увидав на пороге У Моси, он сказал: