Александр Чудаков - Ложится мгла на старые ступени [Дополненное издание]

8 февраля. Вчера ездил в Ленинскую б-ку <���…>. Разговор с зав. подсобной библиотекой НЧЗ № 3, Над. Георгиевной.

— У вас раньше была витрина с новыми журналами… <���Хотел посмотреть 1-е номера с материалами о Чехове>.

— Да, теперь нет.

— А в чем дело? Почему? Для удобства читателей?

— А посмотрите вон ту витрину, и вам все станет ясно.

Я посмотрел другой стеклянный стенд, через проход. Там выступления Зимянина [19] М. В. Зимянин был секретарем ЦК КПСС. и др.

— Вы знаете, я не понимаю, какая тут связь. Сделали ту витрину, если кому-то это очень нужно, но зачем упразднять эту?

— Но витрина-то одна.

— В физическом смысле?

— Именно в физическом (печально улыбается). Мы уже год боремся, чтоб дали еще одну. Не получается. Я знаю, вы старый читатель, я вас помню давно. Вот и напишите выше, в дирекцию…

Я живо представил себе, как Кондрашев [20] Н. С. Карташов; А. Ч. никак не мог запомнить фамилию ничем не замечательного директора Библиотеки, летом 1984 года уволившего М. Чудакову из вверенного ему заведения (где она работала с 1965 года) как не прошедшую по конкурсу на Ученом совете. читает заявление, подписанное столь хорошо знакомой ему фамилией. <���…>

Вечер. Вдруг показалось нестрашно умереть (показались подозрительными некоторые симптомы). Высказано 2–3 идеи, которые останутся в литературоведении. Конечно, хорошо бы их развить и придумать что-нибудь еще. Но и так ладно. Все надоело. И впереди все то же — ничего нового.

19 февраля. Какие белые снега! Стою, смотрю, смотрю. (Написал стихи) {1} 1 Какие белые снега, Какие мощные сугробы, Как опушило берега! И в сердце нет тоски и злобы. И в этой чистой тишине Россия заново родилась — Иль это только в снежном сне На миг почудилось, помстилось?.. В 1987 году А. Ч. перепечатал свои стихи и переплел, озаглавив «Веселый волк» и надписав на обороте титула: «Сборник отпечатан в количестве 4-х нумерованных экземпляров: № 1 — М. О. Чудаковой, № 2 — М. А. Чудаковой, № 3 — автора, № 4 — ничей». Тексты стихов здесь и далее — по этому сборнику. .

27 февраля. Вдруг пришла в голову простая мысль: все мои идеи о предметном мире, экологии, современном человеке и вещеустройстве мира и не могут вместиться в традиционные жанры статей или даже книги (о чем я тоже думал). Об этом надо писать прозу!

2 марта. Слушал по радио какой-то спектакль о Суворове (ленинградское радио) со слезами на глазах — стар стал.

11 марта, понедельник, 12 часов дня. Хотел было в 11 узнать, что дают в ежедневной программе «Театр у микрофона», но — печальная музыка. Позже — тоже. Все программы отменены.

Ясно, что́ это значит. Занятия не идут, пошел на лыжах. «Россия, неужели снова…» [21] Воспоминание о стихах Н. Коржавина, написанных в марте 1953 года, где были строки: «Моя страна! Неужто бестолково Прошла, пропала вся твоя борьба? В тяжелом, мутном взгляде Маленкова Неужто нынче вся твоя судьба?», всегда глубоко задевавшие А. П.; он помнил авторские чтения, где был вариант: «Россия-мать! Неужто снова…»

13 марта. Тогда, 11-го, о смерти Черненко объявили в 2 часа дня. Сегодня смотрел по телевизору похороны, слышал впервые М. С. Горбачева.

Вчера <���…> Л.: «— Ты очень бодр». Я: «— Как всегда, во время исторических переломов». Надежды, надежды.

21 апреля. <���…> Болен; постоянные сильные боли в желудке; сразу всплыли все знакомые ощущения прежних лет — и безразличие ко всему, и мысли о тщете. Но столь же привычно их преодолеваю {2} 2 В 19 лет, на втором семестре 3-го курса, А. Ч. заболел язвой двенадцатиперстной кишки в очень острой форме (его отправили в больницу на перевозке сразу после диагноза, поставленного рентгенологом). Зимой боли не прекращались, он вынужден был взять академический отпуск. В течение нескольких лет упорно лечился, не желая стать хроником, поставив целью вернуть себе форму (он был отличным спортсменом — в первой десятке университета по плаванию), и так же упорно занимался наукой. Удалось вылечиться; но непрерывное нервное напряжение, связанное с отстаиванием своих научных текстов в не деформированном всеми способами цензурного воздействия (от института до издательства) виде, нередко вызывало обострения. .

21 мая. Добавляю в книгу все новое и новое. Этак еще бы месяца с три повозиться, хорошая бы вышла книга.

Узнал недавно (случайно), что без моего ведома изменили заглавие. Ну разве можно было предположить — после утверждения, плана и проч.? Нет, никогда не привыкнуть к их бандитским привычкам, никогда.

22 мая. Вдруг стал писать конец рассказа «Разговоры с собакой», где собака умирает, и почти заплакал от жалости.

29 мая. <���…> Вчера ходил к П. В. Палиевскому [22] Заместителю директора ИМЛИ Бердникова. по поводу того, что меня не пускают на международную чеховскую конференцию в Баденвейлер.

— Сквозь директора вам не пробиться, — сказал он. И стал утешать, что «ни один пост не вечен» и что меня «и так знают в Европе». Умолчал, что сам включил в список <���…> Сахарова, автора одной плохонькой статьи о Чехове и Тургеневе [23] Устроители конференции дали институту 8 мест — на усмотрение дирекции, оговорив персонально лишь одного Чудакова, на приезде которого настаивали; поехали все восемь, кроме А. Ч. Его ни разу «не выпустили» (так это называлось) ни на одну конференцию — вплоть до пика Перестройки. .

8 июня. Снилось, что я разговариваю с Александром Веселовским после его лекции.

— Алексей Николаевич…

— Александр.

— Простите, я оговорился …

Я страшно смущен и не знаю, как мог оговориться — ведь Алексея Ник-ча Веселовского [24] Брат Александра Веселовского, ученый несравнимо меньшего масштаба. я почти и не читал, а уже более двадцати лет размышляю об Александре Веселовском!

— Я хочу предложить Вам посмотреть очень интересный глаголический памятник. Вы разбираете глаголицу?

— Конечно.

Видя, что я слегка обижен, А. Н. говорит: — Я ведь не знаю, как теперь на филологическом факультете учат.

Т. е. он явился из того времени!

21 авг. Сдал «Мир Чехова» в корректорскую <���…>. Нескоро чеховедение выберется из-под этой книги — полемика на ближайшее десятилетие обеспечена <���…>.

25 авг. <���…> Недавно снова снился ВВ — сидим за нашим длинным столом [25] На кафедре русского языка филфака. , ласково треплет меня по плечу — чего никогда не делал. Посвящаю ему «Мир Чехова».

31 августа. Не знаю, что чувствуют авторы, закончившие большую, но описательную книгу, но завершить книгу-концепцию, где задача — каждую клеточку этой концепцией пропитать, пронизать, — это чувствовать усталость и опустошенность полные.