Дебора Леви - Заплыв домой

Многочисленные семейства расположились на пикники под оливковыми деревьями. Четверо стариков играли в шары, периодически прерывая игру, чтобы посетовать на аномально жаркую погоду, губящую виноградники по всей Франции. Лора помахала рукой Изабель, не замечая, что вошла прямо в кадр. Семеро японских туристов стоят, обнимая друг друга за плечи, и по-прежнему улыбаются. Перед ними — Лора с поднятой рукой. Ослепительная вспышка камеры.

На уроках в кардиффской школе Изабель всегда первая тянула руку, вызываясь ответить. Она знала ответы еще до того, как другие девчонки успевали осмыслить вопросы, — девчонки, которые, как и она сама, носили зеленые форменные пиджаки с вышитым на кармане девизом школы: «Пусть знания служат миру». Теперь ей подумалось, что надо поменять школьный девиз, чтобы сразу предупредить девочек, что знания далеко не всегда служат хорошую службу и далеко не всегда делают знающего счастливым. Всегда сушествует опасность, что знания высветят что-то такое, чего лучше не видеть. Новый девиз должен предостерегать, что во многих знаниях поистине много печали, и раз вкусив знаний, умные девочки из Кардиффа уже никогда не загонят джинна обратно в бутылку.

Старики возобновили игру. Где-то неподалеку играло радио, передавали новости о забастовке авиадиспетчеров. В тени под деревьями откупоривали фляжки с кофе. Дети падали с велосипедов. Семейства вкушали сэндвичи и фрукты. На склоне холма виднелись сине-белые здания отелей времен «Прекрасной эпохи». Изабель знала, что где-то поблизости расположено кладбище, где похоронен Матисс. В левой руке Лора держала бутылку красного вина. Изабель окликнула Лору, хотя та и так ее видела и уже направлялась к ней стремительной деловой походкой. Лора наверняка выскажет все, что думает по поводу странного порыва Изабель пригласить Китти Финч на виллу, но Изабель ответит, что это она сняла виллу на лето и оплатила аренду из собственного кармана. Если Лоре с Митчеллом что-то не нравится, пусть переезжают в сельскую гостиницу рядом с Каннами, о которой она прочла в путеводителе. Старинный провансальский особняк, где подают хорошие вина и морского окуня в корочке соли. Самое что ни на есть подходящее место для Митчелла, который рассчитывал на грандиозные гастрономические каникулы, а вместо этого вынужден против собственной воли делить летний дом с незнакомой девицей, морящей себя голодом. Лора с Митчеллом любят порядок и четкий регламент. Митчелл составляет подробные пятилетние планы развития семейного бизнеса в Юстоне, строит диаграммы со всеми задачами, которые необходимо выполнить, пути решения и вероятную прибыль. Изабель восхищает их вера в будущее, их убежденность, что если все правильно организовать, то все пойдет именно так, как задумано.

Лора улыбалась, но вид у нее был не слишком радостный. Она села рядом с Изабель и сбросила босоножки. Потом сорвала сухую травинку и, вертя ее в пальцах, сообщила подруге, что их магазин в Юстоне закрывается. Они с Митчеллом больше не могут сводить концы с концами. Они еле-еле выплачивают ипотеку. Они приехали во Францию с пятью кредитными картами на двоих и почти без наличных. У них даже нет денег, чтобы заправлять «мерседес», который Митчелл сдуру взял напрокат в аэропорту. На самом деле Митчелл по уши влез в долги, и она только сейчас об этом узнала. Даже здесь, в деревне, он задолжал всем и каждому. Уже много месяцев он ей твердит, что им обязательно что-нибудь подвернется и дела пойдут в гору, но ничего так и не подвернулось. Магазин будет ликвидирован из-за банкротства. По возвращении в Лондон им придется продать дом.

Изабель придвинулась к Лоре и обняла ее за плечи. Глядя на Лору с ее великанским ростом, иногда было трудно поверить, что эта женщина не возвышается — в буквальном смысле — над мелочной суетой, в которой барахтаемся все мы. Она сидела сгорбившись, и это пугало. Лора никогда не сутулилась, как это свойственно многим очень высоким людям, но сейчас она была просто раздавлена.

— Давай откроем вино.

Лора забыла штопор, и им пришлось выковыривать пробку кончиком пластмассовой расчески. Они пили прямо из горлышка, передавая друг другу бутылку, как старшеклассницы, вырвавшиеся из дома на первых каникулах. Изабель рассказала Лоре, как все утро бегала по магазинам, искала Нине прокладки, но не знала, как они называются по-французски. Наконец продавец в одной из аптек подсказал, что это «serviettes hygiéniques». Он положил пачку прокладок в бумажный пакет, потом — в пластиковый пакет, затем — в еще один пластиковый пакет, словно в его представлении они уже были пропитаны кровью. Потом Изабель резко сменила тему. Спросила, есть ли у Лоры личный банковский счет. Лора покачала головой. Они с Митчеллом объединили счета, когда открывали магазин. Потом уже Лора сменила тему и спросила, не кажется ли Изабель, что Китти Финч немного… она помедлила, подбирая подходящее слово… «того»? Слово застряло в горле, как кость, и Лора пожалела, что у нее нет другого языка, чтобы выразить мысль, потому что в ее лексиконе были только слова со школьной площадки времен ее детства: в произвольном порядке от долбанутой и дефективной до прибабахнутой, с присвистом, чеканутой — и обратно вверх по алфавиту до не все дома . Лора стала рассказывать, как сильно ее настораживает поведение Китти. Сегодня утром, собираясь в музей Матисса, она видела, как Китти ставила в вазу «букет» из хвостов трех кроликов, которых Митчелл подстрелил в саду, словно цветы. И что самое жуткое: Китти наверняка отрезала эти хвосты собственноручно. Взяла кухонный нож для мяса и отпилила кроликам хвосты. Изабель ничего не ответила, потому что была занята. Она выписывала Лоре чек. Заглянув ей через плечо, Лора увидела, что в чеке, подписанном девичьей фамилией Изабель, указана довольно весомая сумма.

Изабель Рис Джонс. На первом курсе, когда они познакомились, у Изабель, девочки из Кардиффа, был очень сильный валлийский акцент. Но она очень быстро от него избавилась и уже на втором курсе говорила почти на чистейшем английском, который к тому времени, когда в новостях вышла первая серия репортажей из Африки, стал совсем чистым. Лора, изучавшая африканские языки, старалась, чтобы у нее не проскальзывал английский акцент, когда говорила на суахили. Что было очень непросто, и сейчас Лоре хотелось бы поразмыслить об этом подольше, но Изабель уже убрала ручку и тихонько покашляла. Она заговорила, и, кажется, к ней вернулся акцент. Лора пропустила первые фразы, но потом все же включилась и поняла, о чем речь. Уборщица из Северной Африки, которая чуть ли не даром моет полы на вилле, кажется, объявила забастовку. Эта женщина постоянно ходила в платке и чинила розетки вместо Юргена, который с радостью обнаружил, что уборщица разбирается в электрике гораздо лучше него. Лора видела, какими глазами она смотрит на провода и однажды — из окна — на серебряный свет, якобы излечивший Матисса от туберкулеза. Эта женщина почему-то запала ей в голову, и Лора сама не могла понять, с чего вдруг, но потом вспомнила, что говорила Изабель, выписывая чек. Что-то насчет того, что Лоре надо открыть собственный банковский счет, отдельно от Митчелла. Она рассмеялась и напомнила Изабель, что ее девичья фамилия — Кабель. Лора Кабель.