Виталий Лозовский - Как выжить и провести время с пользой в тюрьме. Часть 2

Больший интерес (для читателей) представляют, конечно, экстремальные способы протеста. Есть разные варианты: например, стук в дверь всех камер при избиении кого-то в коридоре, хотя такие события бывают достаточно редко.

Довольно распространённая форма протеста — отказ от пищи (голодовка), который может быть массовым или в одиночку. Хотя такие «акции» почти бесполезны. Можно чего-то добиться, например, улучшения качества пищи, бытовых условий в результате массовых голодовок. Голодовка в одиночку, как правило, ничего не даёт — всегда можно насильно накормить, и голодай затем снова, если хочется. Повлиять на ход следствия, суда таким образом, как правило, также не получается — это больше игра на публику. Но, тем не менее, зеки снова и снова возвращаются к этой форме протеста. Для большинства это крайняя возможная форма выражения своего несогласия с чем-то. По крайней мере, они создают для себя видимость деятельности: «я сделал все от меня зависящее».

Я уже упоминал, что и сам однажды это делал. Так как тогда мы были этапниками, не имеющими ни адвокатов, ни возможности связаться с волей, то нас просто долго били, пока у всех не появился аппетит. Но, тем не менее, условия наши на следующий день выполнили. Такой вот компромисс.

Более экстремальной формой является попытка самоубийства. Такой вариант протеста встречается весьма часто. Эффективность такого протеста для самого протестующего сомнительна, имеет, скорее, философский подтекст. Я не говорю об истерической реакции человека, доведённого до крайней степени напряжения, как правило, самим же собой, а не кем-то, когда мысли уже не работают.

Часто попытка самоубийства только имитируется (с целью напугать). Для этого обычно вскрываются вены. Как известно, никому ещё не удавалось таким образом покончить с собой, хотя бы по той причине, что венозная кровь быстро свернётся и кровотечение прекратится. Для «успешного» финала этому нужно воспрепятствовать, что достигается погружением разрезов в воду. В условиях камеры это невозможно, так как человек практически всегда на виду. Да и с тазиком это плохо получается. Можно сделать глубокие порезы с тем, чтобы вскрыть артерии. Это уже ближе. Но снова же, будучи всегда на виду, сделавший себе такое вскрытие мало чем рискует, разве что тем, что его обязательно затем отправят в дурку на экспертизу. У администрации есть ещё неформальное средство профилактики для таких экстремалов — раны затем зашивают без наркоза. Так как кураж к этому времени уже обычно проходит, то процедура оставляет массу воспоминаний у пациента. Да и не каждый может вскрыть себе вены: для этого надо быть либо очень сильным, либо неуравновешенным и слабым.

Вспомнил рассказ старого арестанта, услышанный мною в самые первые дни пребывания в СИЗО. Будучи ещё молодым, и к тому же наркоманом, он прибёг к этой процедуре. Перед этим он долго угрожал, кричал, что я, мол, вскроюсь. И таки сделал это. До артерий не достал, вскрылись только вены.

«Лёг, я значит, на шконарь, и жду, когда все бросятся меня спасать, колотить в двери, вызывая врача, — рассказывал он, — но слышу, что никто особо почему-то никуда не спешит. Вскоре меня привлекает подозрительная активность зеков. Все гогочут, шутят. Руль ещё в самом начале схватил шлемку и подставил под руку, собирая кровь. Кто-то уже разжигает факел, кто-то чистит луковицу. Я лежу, типа умираю. Но когда услышал запах зажарки и понял, что происходит, встал в шоке. Меня только спросили «жрать будешь?», на что я промычал что-то невразумительное. «Ну не хошь, как хошь». И сели есть кровь, поджаренную с луком. Голод плюс просто вкусно».

Последняя из форм протеста — это, конечно же, бунт, то есть захват всей или части территории тюрьмы или зоны. Тут уже вступает в силу психология толпы, истерика. Мало кто бунтом чего-то достигал, кроме, конечно, проблем, вплоть до пули или нового срока. «Завинчивание» гаек, «пресс» для остальных. Единственно возможная разумная цель для кого-то, это половить рыбку в мутной воде. Шанс свалить в общей суматохе. Или устранить кого-то, «сломать» авторитетов и весь порядок жизни — это если предположить, что бунт срежиссирован. Получить повод для усиления режима в зонах по всей стране, имея оправдание перед общественностью. Создать образ врага. Или проще — создать проблемы для кого-то из начальства, сместив его и, таким образом, заняв его место.

Говорят, что человек ко всему привыкает. Научной терминологией это называется адаптацией. По сути, тюрьма — сама по себе стресс. Очень сильный и продолжительный. Причём стресс не только психического (душевного) плана, но и физического (телесного).

Возможно два варианта воздействия стресса на человека: он либо убивает, либо делает сильнее. Одних ломает, других закаляет. Таким образом, стресс либо действует деструктивно, приводя к болезням души и тела, либо конструктивно, заставляя перестраиваться организм на работу в более оптимальном режиме, «закаляет». Это свойство человека. И выбор этих вариантов зависит от самого человека, его взгляда на мир. Поэтому, если считать этот текст попыткой помочь кому-то, то я склонен был бы уделить главное внимание именно тому, что определяет, какой вариант будет человеком избран в состоянии стресса, (т. е. помощи стратегической). Если будет решена эта задача, и дух человека будет спокоен, то остальные — например, как лечить то или иное заболевание, окажутся второстепенными. Но, тем не менее, поговорим вначале об этом.

Несколько слов об этапах адаптации организма к жизни в заключении.

Первый этап — удар — боль острая — первые дни, недели. Сродни шоку.

Второй этап — боль тупая — месяцы.

Перелом, кризис — третий этап — перестройка тела и психики в сторону либо компенсации, более или менее комфортного существования, или декомпенсации — болезни.

Вначале организм сопротивляется, затем начинает перестраиваться. Вопрос только, в какую сторону. Основные травмирующие факторы, кроме, конечно, самой причины заключения, нарушения всех планов и привычного образа жизни, это ограничение свободы, общения, замкнутый ограниченный коллектив со своими правилами, непривычное, неполноценное и часто скудное питание, антисанитарные условия.

Этап первый — обычно первые 3–4 месяца. Трудно, тяжело, но организм компенсирует это старыми запасами энергии, витаминов. Второй — 3–9 месяцев — обычно болезни — обострение старых, появление новых. Часто это гнойные заболевания. Снижение иммунитета, исчерпывание резервов, истощение.

Перелом — переход на новые принципы функционирования. Излечение от болезней, выравнивание душевного равновесия, нормальный вес. В тюрьме существует шуточное «правило»: если попал туда, то раньше года выходить не следует — ничего не поймёшь. В этом плане она имеет смысл. Не пройдя кризис, не получить пользы. А благополучный переход периода первой ломки делает организм более выносливым, менее требовательным — делает сильнее. И польза именно в этом.