Джули Коэн - Второй шанс

– Что мне сделать? – беспомощно спросила она.

– Просто… побудь здесь. Ты можешь ненадолго задержаться? Я не хочу ее оставлять и не хочу быть одна.

– Конечно.

Аврил взяла пульт и включила телевизор. Они сидели рядом, смотрели на экран, но ничего не видели. Лидия чувствовала каждый вдох Аврил, чувствовала, как медленно, минута за минутой, проходит дрожь и ее тело успокаивается.

Она даже не пыталась взять ее за руку.

Казалось, прошло уже много времени, когда мать Аврил проснулась и, волоча ноги, поплелась в кухню, чтобы поставить чайник, и Лидия пошла домой. Солнечный свет слепил ей глаза.

Дома на первом этаже пахло краской. Мама наносила второй светло-голубой слой на стены в бывшей комнате Лидии, но местами все еще проглядывал фиолетовый. Джо повернулась, когда Лидия вошла, и потерла поясницу.

– О, привет, – сказала она. – Ты с Аврил?

Лидия заметила у мамы румянец на щеках. Похоже, она наносила макияж, хотя было не разобрать из-за обилия голубой краски у нее на лице и волосах. Кожа декольте была розовой, глаза сияли, будто Лидия застала ее за каким-то непристойным занятием, а не повторной покраской стен.

Она выглядела моложе и красивее, больше походила на маму, которую Лидия помнила из прошлого, когда была еще маленькой и они все делали вместе. Когда папа был еще жив. Она выглядела как та мама, которая ее кормила, покупала ей диски с диснеевскими мультиками, настаивала на том, чтобы накрасить обеим ногти на ногах розовым цветом, любила запускать воздушных змеев и танцевать в полях. Которая говорила, что все будет хорошо, когда девочка была еще достаточно мала, чтобы в это поверить.

У Лидии возникло желание перебежать комнату и прижаться к матери. Она хотела положить голову ей на грудь, чтобы она гладила ее по спине и говорила «тише, тише…», как делала, когда Лидии посреди ночи снились кошмары.

Но это потребует объяснений. Прошло слишком много времени. И она знала, что на самом деле это ничего не изменит.

Поэтому она просто взяла кисть.

– Где тебе помогать?

Мама округлила глаза от удивления.

– Хорошо, если хочешь, пройдись краской возле плинтусов, это очень бы помогло. Спасибо.

Лидия кивнула, и какое-то время они работали молча. Это не было «малярной вечеринкой», но достаточно безмятежным времяпрепровождением.

Лидия уткнулась в телефон, периодически поглядывая через лобовое стекло, пока они ползли по северной окружной дороге в больницу. Помимо звука двигателя, Джо также слышала легкий приглушенный звук барабанов и басов из наушников Лидии. Такое чувство, будто вчера ничего не произошло. Не то чтобы они вчера много разговаривали, но иногда ей казалось, что она живет с незнакомым человеком.

Она протянула руку и похлопала Лидию по плечу. Та вздохнула и вытащила один наушник.

– Что?

– Может, мы могли бы поговорить, пока едем за бабушкой Хонор?

Лидия снова вздохнула и вытащила второй наушник.

– Мы сейчас проводим мало времени вместе, – начала Джо. – Когда ты была маленькой, мы проводили вместе каждый день.

– Ну, знаешь, теперь у меня своя жизнь.

– Я знаю. И это нормально, что ты растешь. И я тоже очень занята с твоими братом и сестрой. Извини, что не уделяю тебе столько времени, как раньше.

Джо подождала в надежде услышать что-нибудь в ответ, своего рода извинение, но Лидия только продолжала крутить телефон в руках.

– Как в школе?

Она пожала плечами.

– Ты волнуешься из-за экзаменов? Не думаю, что стóит, ты очень умная девочка. Хотя я знаю, как они сейчас на вас давят.

– Все окей.

– Я подумала, что мы можем вместе сделать расписание для подготовки. Ну, знаешь, со стикерами и цветными ручками. Добавить туда какие-то награды, чтобы тебе было к чему стремиться. Будет весело, да?

– Мм… – Лидия смотрела в окно.

Она ее теряла. Ее маленькая девочка, ее первенец ускользала все дальше. Джо больше не могла обхватить ее руками и прижать к себе, не могла щекотать, пока она не начнет визжать от смеха. Не могла наряжать ее и красить ей ногти, не могла поднять настроение печеньем с теплым молоком, не могла укладывать ее в кровать и целовать в лоб.

Когда Лидия была маленькой, ее легко было рассмешить. И заставить плакать тоже. По ее лицу так легко было читать эмоции. Она была доброй и ласковой. Когда ей было одиннадцать, она принесла все свои накопленные карманные деньги и попросила Джо пожертвовать их на мемориальную доску, которую устанавливали на мосту в память о Стивене.

Телефон Лидии мелодично пропиликал, это был специальный звонок для сообщений от Аврил. Джо слышала его по всему дому по крайней мере двадцать раз на день. Лидия прочитала сообщение и сунула телефон в карман. Джо обернулась и увидела, что ее лицо скривилось, будто ее только что ударили.

– Лидди, у тебя все хорошо?

– Я в порядке.

– Плохая новость от Аврил?

Она не могла нормально смотреть на Лидию, потому что была за рулем, не могла разглядеть в выражении ее лица боль или желание уклониться от вопроса.

– С Аврил все в порядке, – сказала Лидия, но голос у нее был рассерженный.

Джо подавила желание задать еще несколько вопросов и попыталась сконцентрироваться на дороге. Не стоит лезть в личное пространство дочери. «Ренджровер» был слишком велик для езды по Лондону. Он в принципе был большим; Джо глупо себя чувствовала, когда ехала на таком возвышении, будто смотрела на всех свысока. Его, как и все остальное, купил Ричард.

– Как ты узнала, что папа тебя любит? – вдруг спросила Лидия.

Джо включила левый поворотник и перестроилась перед тем, как ответить.

– Я знала с самого начала. Ты же слышала эту историю, верно? О том, как я работала в кафе в Кембридже, чтобы накопить денег на университет.

– И как он каждый день приходил со своими толстыми книгами, чтобы выпить чаю и позаниматься, и что он даже не отрывался от чтения в первые три недели, а потом вдруг оторвался?

Джо улыбнулась, довольная, что Лидия наконец заговорила.

– Я каждый день с нетерпением ждала его прихода. Я даже заранее готовила для него чашку и откладывала одну из его любимых булочек, хотя он никогда не замечал, что я это делаю. Ты, наверное, не помнишь, каким он бывал, когда полностью погружался в размышления и весь мир словно прекращал существовать. Он казался мне таким умилительным. Ему пора было подстричься, он был высоким и нескладным, а еще он носил очки. Он выглядел как молодой сумасшедший профессор. – Джо усмехнулась. – Остальные девочки в кафе дразнили меня, что я влюбилась в ботаника.

– Тогда уже использовали это слово? Ботаник?

– Ваше поколение не все изобрело, Лидди. Как бы то ни было, однажды он поднял глаза, когда я подавала ему чай, – не знаю, почему он сделал это именно в тот день. Позднее он рассказывал, что с самого утра чувствовал, будто должно случиться что-то важное. Я поставила его чашку чая и булочку на стол, а он поднял на меня глаза, и наши взгляды встретились.