Джули Коэн - Второй шанс

Адам поудобнее сел на стуле.

– Я был на мосту, собирался прыгать. Я ждал поезда, чтобы упасть сразу под него. Хотел, чтобы было наверняка, понимаете? Правда хотел покончить с собой. А потом я увидел мужчину в спортивной одежде, перелезающего через ограждение. Я решил, что он тоже хочет прыгнуть. Помню, как подумал: разве не забавно, что в одном месте в одно время встретились двое сумасшедших?

Он говорил как человек, который уже много раз рассказывал эту историю: возможно, она была его коронной байкой. Нет, он рассказывал об этом на терапии. И Джо.

– Но потом он сказал мне не прыгать. Он спросил, как меня зовут, и сказал, что я не должен прыгать. Так я понял, что он пытается меня спасти. А потом он спросил, знаю ли я, что такое гравитация и что ее вызывает.

Хонор никогда не слышала, как Стивен читает лекции, но помнила, как он разговаривал с маленькой Лидией. Он всегда был терпеливым, мягким, никогда не говорил с ней так, будто она слишком мала для рационального мышления. Хонор подумала, что Стивен говорил с Адамом именно так.

– Я ответил: «Ну, типа того». В тот момент я не думал о гравитации или о чем-то еще, меня больше интересовало, когда будет поезд. А потом он сказал то, что я никогда не забуду. Он сказал, что гравитация – это сила, возникающая между двумя объектами, и что у всего во Вселенной, и не важно, насколько большого или маленького, есть гравитация. Что все притягивается ко всему остальному.

Хонор закрыла глаза. В комнате вокруг них воцарилась тишина. У Адама был нежный, немного тонкий голос. В ее сознании он стал глубоким голосом Стивена с намеком на северный лондонский акцент, от которого он так и не избавился. Он всегда умел хорошо объяснять.

– Даже люди, – сказал Адам.

Сказал Стивен – в ее голове.

– Благодаря гравитации горят звезды и вращаются миры, но она есть и у людей. Любые два человека, близкие друг к другу, оказывают друг на друга воздействие, соразмерное расстоянию между ними. И чем они ближе, тем оно сильнее.

Хонор произносила слова одними губами. Они вышли из нее шепотом: Чем они ближе, тем оно сильнее.

– А потом, – продолжил Адам, – я услышал позади нас сирену. Я как бы начал разворачиваться, чтобы посмотреть, и на секунду потерял равновесие. Уступ был довольно узким. А он протянул руку, чтобы помочь мне, но мы не были так близко – недостаточно близко, чтобы прикоснуться. Достаточно близко, только чтобы говорить. И я даже не заметил, как он поскользнулся, просто увидел его руку и лицо. Я вытянул руку, чтобы схватить его, но не достал. Я был недостаточно быстрым. Тем не менее я помню, как он посмотрел мне в глаза. Казалось, это было очень долго, но это не могло длиться больше секунды. Мы просто смотрели друг на друга. Будто мы… будто знали друг друга. Будто понимали.

Адам поерзал. Она слышала, как под ним скрипит стул.

– А потом он упал, – сказал парень.

На обратном пути Хонор листала книгу, которую ей навязал Адам, когда они уходили. Она была ей прекрасно знакома. «Сокровищница английской поэзии», с мягкой обложкой, потрепанной от использования.

– Я не ожидала, что он так молод, – сказала она.

– Ему двадцать шесть. Он пытался прыгнуть в шестнадцать. Как сейчас Лидии. – Джо покачала головой. – У меня есть масса причин благодарить судьбу.

– И еще, я не ожидала… – Хонор не могла подобрать нужного слова. Она не могла сказать, что Адам ей понравился. Ее симпатия к нему была ограничена. Но она почувствовала к нему что-то, эмоцию, у которой, возможно, еще нет названия. – Я не знала, чего ожидать, – закончила она.

– Вы злились, – сказала Джо. – Может, теперь вы не настолько сердитесь?

– Нет. Не сержусь. Тяжело злиться на кого-то такого… – И снова этот термин ускользнул от нее. Она имела в виду что-то вроде настоящего, но это слово было недостаточно точным. – Тяжело злиться на кого-то, кто так хорошо помнит слова Стивена.

– Гравитация, – согласилась Джо. – Давно не слышала об этом. Да. Это очень похоже на Стивена, правда?

– Когда-то он бросал камни, перья и листья в пруд с мостика в парке. Он всегда ставил эксперименты, даже в детстве.

– Я рада, что вы поехали со мной, – сказала Джо.

Хонор кивнула. Она не была рада. Но она была…

Благодарна?

– Когда я впервые встретила Адама – он тогда был не в такой хорошей форме, фактически он был в клинике, его положили туда после попытки самоубийства, – я поняла, что если бы Стивена там не было, то Адам был бы мертв. А я не могу желать такого кому-то.

Хонор думала об этих словах. Очень вероятно, что Джо была лучшим человеком, чем она. Несмотря на то, каким искренним был этот парень, насколько была благодарна его мать, какую бы связь она ни почувствовала в той странной душной комнате, навязчиво заставленной книгами, Хонор знала, что, если бы у нее был выбор, она бы не выбрала жизнь Адама Акреле вместо Стивена Левинсона.

Но у нее не было такого выбора. Ей была дана эта реальность.

Может, пришло время учиться ее принимать?

– Когда позвонили из больницы, – сказала Джо настолько тихо, что ее почти не было слышно за шумом мотора, – и сказали, что Стивен упал с моста, сначала я подумала, что он прыгнул.

– Ты подумала, что он…

– Он страдал от депрессий. Не часто и не все время, но иногда они бывали. Он называл их черными дырами. Бывали дни, когда он чувствовал, будто из его жизни высосали всю радость. И тогда я ничем не могла ему помочь – мне просто нужно было находиться там и переживать это с ним, давая понять, что мы с Лидией будем рядом, когда он вернется. Он говорил, что бег помогает. И в тот день он тоже пошел бегать.

Хонор не знала, что ответить. Ее Стивен, человек, которого она знала лучше всех… Она вспомнила долгие мрачные дни, когда он был младенцем. Что он мог впитать с ее молоком?

– Он не хотел вам рассказывать, – добавила Джо. – Не хотел, чтобы вы волновались. И, Хонор, такое бывало нечасто. Бóльшую часть времени он был в порядке. Даже лучше, чем в порядке. Мы были счастливы вместе.

Хонор вспоминала свадьбу Стивена и Джо в зале бракосочетаний в Кембридже. Она вспоминала, как сидела в первом ряду и умышленно игнорировала то, как они смотрели друг на друга. Улыбались друг другу. Тот момент, когда ее сын надел кольцо на палец невесты. Она отказалась от иудаизма задолго до этого, но кипела недовольством из-за росписи в зале бракосочетаний.

Она думала о пригласительном, от которого отказалась, о жгучей ревности внутри, замаскированной под презрение. О том, насколько свысока она смотрела на свою невестку.

Иногда ей казалось, что Джо напоминает Венди, жену Пола, красивую и домашнюю. Иногда она использовала это в качестве оправдания своей ревнивой неприязни. Но правда была проще и хуже: в ее глазах никто не был достаточно хорош для Стивена.