Дженни Хан - С любовью, Лара Джин

– Я очень хочу с ним познакомиться, – говорю я, и она широко улыбается.

– Он тебе понравится.

Я не сомневаюсь. Мне нравятся все, кто нравится Марго. Но особенно хорошо то, что теперь, когда Марго лучше знает Питера, она видит, что он особенный. А раз с ней будет Рави, мы сможем все вместе сходить на парное свидание.

Мы с сестрой влюблены, и это нас объединяет – не здорово ли?

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО я крашу губы красной, как мак, помадой, которая нравится Сторми, собираю пасхальные яйца в белую корзинку и еду в Бельвью. В приемной я оставляю яйца и болтаю с Шанис. Оказывается, что у них два новых волонтера – студенты из университета Вирджинии. Это усыпляет мое чувство вины за то, что я так редко прихожу.

Попрощавшись с Шанис, я иду к Сторми. На ней оранжевое кимоно и помада в тон. Она восклицает:

– Лара Джин!

Обняв меня, она тут же принимается причитать:

– Ты смотришь на мои корни, да? Знаю, знаю, пора красить волосы.

– Ничего не заметно, – успокаиваю я ее.

От яйца с Марией-Антуанеттой она в восторге. Говорит, что ждет не дождется, чтобы показать его Алисии Ито, своей подруге и сопернице.

– А для Алисии ты яйцо сделала? – спрашивает она.

– Только для тебя, – отвечаю я, и ее бледные глаза сияют.

Мы сидим на диване. Сторми грозит мне пальцем и говорит:

– Твой молодой человек, должно быть, совсем вскружил тебе голову, раз у тебя нет времени меня навещать.

– Извини, – каюсь я. – Я уже подала документы в университет, так что смогу приходить чаще.

– Хм!

Когда Сторми в таком настроении, лучше всего ее уговаривать и очаровывать.

– Я всего лишь следую твоим советам, Сторми.

Она поджимает оранжево-красные губы, пытаясь не улыбаться.

– Конечно, я плохих советов не даю. Слушайся Сторми – и все у тебя будет хорошо. А теперь расскажи-ка мне сочные подробности.

Я смеюсь:

– В моей жизни нет сочных подробностей.

Она на меня цыкает.

– Разве у вас не планируются танцы?

Когда у нас там выпускной?..

– До мая ничего не будет.

– А платье у тебя уже есть?

– Еще нет.

– Тогда начинай искать. Ты же не хочешь, чтобы оно оказалось на какой-нибудь другой девице. – Она всматривается в мое лицо. – К твоему цвету кожи пойдет розовое.

Внезапно она прищелкивает пальцами, ее глаза загораются.

– Ты мне напомнила! У меня есть для тебя подарок!

Сторми вскакивает и идет в спальню, откуда возвращается с тяжелой бархатной шкатулкой для колец.

Я открываю ее и ахаю. Кольцо с розовым бриллиантом! От ветерана, который потерял ногу на войне.

– Сторми, я не могу это принять.

– Ты просто обязана! Оно создано для тебя.

Я медленно достаю кольцо и надеваю на левую руку. Ох как оно сверкает!

– Какое красивое! Но правда, мне не следует…

– Оно твое, дорогая, – подмигивает Сторми. – Запомни мой совет, Лара Джин: никогда не говори «нет», если на самом деле хочешь сказать «да».

– Тогда – да! Спасибо, Сторми! Обещаю, я буду очень его беречь.

Она целует меня в щеку.

– Не сомневаюсь, милая.

Едва добравшись домой, я кладу кольцо в шкатулку с украшениями.

Вечером я сижу на кухне с Китти и Питером и жду, пока остынет печенье с шоколадной крошкой. В последние несколько недель я пыталась усовершенствовать свой рецепт, а Питер и Китти были моими подопытными. Китти предпочитает плоское печенье с дырочками, а Питер любит мягкое. Мое идеальное печенье должно сочетать и то, и другое: оно должно быть хрустящее, но мягкое, светло-коричневое, но не бледное, объемное, но не пышное.

Я прочитала все посты в блогах, просмотрела разные фотографии: с белым сахаром, со смесью белого и коричневого, с содой, разрыхлителем, со стручками ванили, с ванильным экстрактом, шоколадной крошкой. Я пробовала замораживать тесто в шариках, а потом разминать его стеклом, чтобы кружки получались ровными. Я замораживала его рулетом и потом нарезала. Или лепила печенье и замораживала так. Или замораживала, а потом лепила. Но печенье все равно поднималось слишком сильно.

На этот раз я взяла намного меньше соды, но печенье все равно немного поднялось. Я готова выкинуть всю партию. Конечно, не стану этого делать: глупо тратить продукты впустую. Вместо этого я спрашиваю Китти:

– Ты говорила, что тебя ругали за разговоры во время чтения?

Она кивает.

– Отнеси это учительнице. Скажи, что сама испекла, и извинись.

Мне скоро будет некому скармливать печенье. Я уже угостила им почтальона, водителя школьного автобуса и медсестер в папиной больнице.

– Что ты будешь делать, когда найдешь нужный рецепт? – спрашивает Китти с набитым ртом.

– Да зачем это все? – вторит ей Питер. – Ну будет твое печенье на восемь процентов лучше – какая разница? Это все то же печенье с шоколадной крошкой.

– Я буду наслаждаться осознанием того, что составила рецепт идеального печенья с шоколадной крошкой. И передам его следующему поколению девочек Сонг.

– Или мальчиков, – добавляет Китти.

– Или мальчиков, – соглашаюсь я. – Китти, пойди наверх и принеси мне большую стеклянную банку для печенья. И ленточку.

Питер спрашивает:

– Принесешь печенье завтра в школу?

– Посмотрим, – отвечаю я, потому что хочу, чтобы он надулся. Мне очень нравится эта его гримаска. Он именно так и делает, и я глажу его по щеке. – Ты как ребенок.

– Тебе нравится? – спрашивает он и утаскивает еще одно печенье. – Пойдем, посмотрим кино? Я обещал маме, что заеду в магазин и помогу передвинуть мебель.

Мама Питера владеет антикварным магазином «Линден и Уайт», и Питер помогает, чем может.

Сегодня, согласно списку, мы смотрим «Ромео + Джульетта» 1996 года с Леонардо ДиКаприо и Клэр Дэйнс. Китти уже раз десять его видела, я смотрела по частям, а Питер не смотрел вообще.

Китти притаскивает вниз свое кресло-мешок и устраивается на полу с миской попкорна. Наша собака, светло-золотистый терьер-полукровка по имени Джейми Фокс-Пикл, немедленно плюхается рядом с ней, явно надеясь, что ему перепадут крошки. Мы с Питером садимся на диван и укрываемся шерстяным пледом, который прислала из Шотландии Марго.

Как только на экране появляется Лео в синем костюме, мое сердце начинает биться чаще. Он выглядит как прекрасный ангел с раненой душой.

– Почему он так переживает? – спрашивает Питер, утаскивая горсть попкорна у Китти. – Он же принц или вроде того?

– Он не принц, – отвечаю я. – Просто богатый. И у его семьи большое влияние в этом городе.

– Он парень моей мечты, – собственническим тоном заявляет Китти.

– Сейчас он уже старый, – говорю я, не отводя глаз от экрана. – Почти как папа.

Но все равно…

– Эй, я думал, что это я парень твоей мечты, – говорит Питер. Не мне, а Китти. Про моего парня мечты он знает: это Гилберт Блайт из «Ани из Зеленых Мезонинов». Красивый, верный, умный, хорошо учится.