Дебора Чайл - Конни и Карла

— Ну ладно, а дальше-то что делать? — спрашивает Карла, к которой неожиданно возвращается серьезность. — Нам что, теперь все время придется одеваться как мужчинам, обряженным в женские тряпки?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что, пока мы живем здесь и здесь же работаем, мы не можем одеваться нормально, даже если понадобится просто выйти жвачку купить. Так что давай определимся для себя: мы женщины или мужчины? — спрашивает Карла.

Да, действительно, этот вопрос оказывается непростым. Конни перебирает в уме разные варианты и наконец говорит:

— Ладно, давай с этого дня считать себя мужиками-трансвеститами. Так оно безопаснее. А что касается нас настоящих, то это придется оставить где-то там, в прошлом.

На некоторое время воцаряется тишина. Девушки всерьез обдумывают ситуацию, в которую попали.

— И сколько времени мы так сможем выдержать? — спрашивает Карла.

Конни не слышит беспокойства в ее голосе. Мысленно она опять там, в баре, одетая в маскарадный костюм трансвестита, поет что есть сил, купаясь в восхищении публики.

— Ой, Карла, но разве сегодня наше шоу не было потрясающим?

— Так-то оно так, но…

— Я тебя понимаю, но ты только подумай: трансвеститы мы или еще кто — какая разница? Сестренка, мы снова на сцене! — изливает она свой восторг.

Конни спрыгивает с дивана, кружится по комнате и поднимает руки, словно знаменитая дива, выходящая на поклоны после триумфального концерта.

— О’кей, — с сомнением в голосе говорит Карла. Все как всегда: ей кажется, что стакан наполовину пуст, а Конни считает его наполовину полным. Карла переживает, как бы не скисло молоко, а Конни пьет шампанское и вообще не задумывается о том, что в жизни существует такая прозаическая вещь, как молоко.

Карла закрывает глаза и пытается представить себе, как она сама пьет шампанское, не беспокоясь ни о чем на свете. Но ей такого вообразить не удается. Шампанское кажется ей противно теплым и выдохшимся, без пузырьков. Она, Карла, не трансвестит, она даже не гей. Она просто обычная чикагская девушка, которая ужас как скучает по своему парню и больше всего на свете мечтает о том, чтобы ее жизнь стала такой, какой была всегда.

Шоколадный торт выглядит очень соблазнительно и на вкус, скорее всего, не обманет ожиданий. Другое дело, что Тибор уже наелся до отвала: набив себе желудок громадными порциями курятины, макарон, ростбифа и картофельного пюре, он понимает; что места для десерта не осталось совсем. Что такое «шведский стол», он теперь знает и успел оценить все его преимущества: широкий выбор блюд, и лопай сколько влезет. Заплатил один раз фиксированную цену — и никому нет дела, сколько раз ты возвращаешься за добавкой. А еще Тибор значительно развил свой вкус в области американского музыкального театра, совершая турне по флоридским шоу-ресторанам, благо «за все заплачено». Оплачивает все это Руди.

Флорида, кстати, Тибору тоже очень нравится. Он вполне может представить себе, что переехал сюда на постоянное место жительства. Здесь так тепло и беззаботно. Ему жутко нравится океан. Ему жутко нравится смотреть на стройных сексапильных девчонок, которые разгуливают по пляжам в своих бикини. Ему жутко нравится теплое солнце и беззаботный стиль жизни, что так отличается от Чикаго с его мерзкой погодой. Если бы Тибору требовалось столько снега и ветров, как в Чикаго, он вполне мог оставаться и у себя в Трансильвании. О том, что он родился и вырос именно там, Тибор в последнее время предпочитает помалкивать. Бесконечные шуточки по поводу Дракулы уже достали его до невозможности.

В кармане у него звонит мобильник. Он видит номер на дисплее: это Руди, так что Тибор нажимает кнопку «Прием» и подносит телефон к уху, продолжая одним глазом смотреть шоу.

— Нет, Руди, — говорит он в микрофон. — Здесь их нет.

Руди сегодня явно в плохом настроении. Никакого намека на светскую беседу ни о новейших методах физического оздоровления, ни о медитации, релаксации и погружении в нирвану, ни о посланиях из космоса. Руди просто отключается, не сказав больше ни слова — даже не попрощавшись.

Пожав плечами, Тибор засовывает телефон в карман и прислушивается к своему организму. Похоже, что некоторая пауза в еде сыграла наконец свою роль, и он полагает, что теперь можно изменить решение по поводу шоколадного торта. Итак, четыре шоу-ресторана позади, осталось еще два. Да уж, в Иллинойсе его так кормить не будут.

Теперь, когда они живут самостоятельно, без своих мамочек, которые всегда заботились, чтобы девочки правильно питались и не сидели на сухомятке, Конни и Карла впервые вынуждены сами ходить по продуктовым магазинам. И еще одно им приходится делать впервые — выходить из дому «при полном параде», то есть по-прежнему разыгрывать из себя двух трансвеститов. Это подразумевает такие детали, как красные колготки в сеточку, парики и такое количество грима, которого хватило бы и актерам театра «Кабуки». Они чувствуют себя ужасно взрослыми, шествуя по супермаркету с тележкой и заранее составленным списком продуктов, который включает не только печенье, пирожные и газировку, но также картошку, помидоры, салат-латук и даже курицу. Самое трудное начнется потом, когда они вернутся домой: нужно будет сообразить, как приготовить всю эту дурацкую еду.

Они катят тележку по овощному отделу и некоторое время пытаются вести серьезный разговор насчет того, что неплохо было бы купить баклажаны и шпинат, которые полезны для здоровья и наполняют кухню таким приятным запахом, если приготовить их с чесноком. Ну прямо как дома. Впрочем, они обе прекрасно понимают, что ни одна из них не притронется к этим овощам до тех пор, пока — может, через пару месяцев — им не придется, заткнув нос, вытащить их из морозильника и выкинуть на помойку, чтобы избавиться от запаха гнилья. Посовещавшись, они приходят к выводу, что лучше не выбрасывать деньги на ветер, а потратить их на что-нибудь такое, что они точно съедят: например, вот на этот большой пакет с конфетами «M&M’s», который предлагается сегодня со скидкой и обойдется несравненно дешевле, чем такое же количество этого драже в маленьких пакетиках.

Какая-то женщина, по комплекции более всего напоминающая зубочистку, бросает на них недовольно-презрительный взгляд. В чем причина этого, девушки не понимают. Может, все из-за того, что они явились в магазин днем в вечерних платьях и ярко накрашенные? Или проблема в том, что они весят определенно больше девяноста фунтов, но при этом не комплексуют по поводу лежащей в их тележке поверх всех продуктов полугаллонной упаковки отнюдь не обезжиренного мороженого?

Конни хватает с прилавка сетку картошки и засовывает ее в тележку миссис Зубочистки.