Дебора Чайл - Конни и Карла

Больше всего им понравилось выступать в магазине косметики фирмы «МАС». Дело приятное: знай себе перешучивайся с публикой и пробуй на себе разный макияж.

Очередной вечер в «Хэндлбаре».

— О-о-о-ох, как же я их ненавижу! — шипит Селин Дион, обращаясь к Арете Франклин. Они обе уходят из бара довольно рано — вовсе не потому, что устали. На самом деле у них уже больше нет сил смотреть на то, как публика беснуется и сходит с ума по Конни и Карле.

— И как их здесь еще терпят? — не перестает удивляться Арета.

Наконец зрители начинают выходить из клуба. Навстречу им пробивается Маргарита в сопровождении журналистки и оператора, делающих репортаж для одной из местных телекомпаний.

— Сейчас они выйдут, через пару минут, — обещает она.

Корреспондентка дает сигнал оператору, и тот включает камеру. Глядя в объектив, журналистка начинает свой монолог:

— Вы смотрите передачу «Что происходит в Лос-Анджелесе?». Я нахожусь перед одним из самых модных в последнее время мест в Западном Голливуде. Это кабаре, которое с завтрашнего дня начинает работать как шоу-ресторан. Да-да, вы не ослышались: настоящий шоу-ресторан! Придя сюда завтра или в любой последующий день, вы сможете съесть полноценный ужин и одновременно посмотреть полноценное шоу.

На пороге бара появляются Конни и Карла. Первое, что они видят перед собой, — это камера. Обе испуганно отшатываются.

— Откуда здесь телевидение? — недовольно спрашивает Карла.

— Ух ты! — вырывается у Конни.

Репортерша сует им под нос микрофон:

— Конни, Карла, расскажите нам о вашем шоу.

Конни прикрывает лицо воротником куртки, почти пряча голову под мышку, и уворачивается от микрофона. Карла, в свою очередь, открывает сумочку и залезает в нее чуть ли не с головой. Оператор с помощником почти бегут за ними по улице. Девушки сворачивают в узкий проезд между домами и оказываются в тупике. Деваться им некуда, и они поворачиваются к камере спиной.

Отставшая было журналистка наконец нагоняет их и проскальзывает между ними, так что им волей-неволей приходится посмотреть на нее.

— А почему вы так стесняетесь? Зрители хотят знать о вас больше. Почему ваше шоу оказалось таким особенным?

— Карла, это ведь всего лишь местный канал, — шепчет Конни.

Конни кивает:

— Ладно уж.

Как по команде, они разворачиваются и, строя глазки воображаемым поклонникам, говорят в камеру.

— Милочка, — говорит Карла, — да ведь мы сами поем все свои музыкальные номера.

— Никакого шлепанья губами под фанеру, — заверяет Карла зрителей. — Если уж работать, то работать честно.

Неподалеку, в одной из пиццерий Западного Голливуда, уставшие до смерти Эл и Майки едят пиццу и одновременно смотрят телевизор. Они замирают, разинув рты и не донеся до них куски пиццы, когда на экране появляются их сбежавшие подруги. Какая-то репортерша берет у них интервью, и при этом Конни с Карлой мало того что безумно накрашены, так еще наряжены в какие-то шутовские, маскарадные костюмы, которых парни на них никогда не видели.

Девушки садятся в машину вместе с Маргаритой и сбивчиво пытаются объяснить, почему никаких телевизионных интервью, да и вообще рекламы на телевидении, им не нужно. Задача оказывается не столь уж простой, потому что главную причину своей скрытности и нежелания «светиться» они объяснить не могут.

— По правде говоря, мы еще не задумывались о том, чтобы выступать на телевидении, — говорит Конни.

— А по-моему, это хорошая идея. Вам давно пора завоевать известность не только в среде гомосексуалистов, — возражает Маргарита.

— Да это понятно, понятно, — соглашается Конни. Наконец она решается раскрыть хотя бы половину карт перед своим менеджером — конечно, не все катастрофическое развитие предшествующих событий, но по крайней мере достаточно, чтобы та смогла понять ситуацию. — Дело в том, что у нас с некоторых пор начались проблемы. Мы играем с огнем с того самого дня, как впервые поднялись на эту сцену.

— Ну ладно, если у вас будет желание, мы обсудим эту тему, — говорит Маргарита, понимая, что дело может быть действительно серьезным. Затем, попрощавшись, она уходит домой — заниматься чем-то таким, о чем Конни и Карла даже знать не хотят.

Они как раз собираются выйти из машины и подняться к себе, как вдруг из темноты на капот автомобиля бросаются двое мужчин. Когда оба они поворачивают головы и смотрят на девушек сквозь лобовое стекло, Конни и Карла только чудом избегают одновременного инфаркта.

Эл и Майки?

— Вы что тут делаете? — кричит Конни.

— Да это вы объясните, какого черта тут происходит? — орет в ответ Эл. Они с Майки слезают с капота и обходят машину с двух сторон.

— Как вы нас нашли? — спрашивает Карла, с трудом подавляя страстное желание броситься в объятия Майки.

Майки явно потрясен, увидев Карлу в ее нынешнем образе.

— Карла, как же это так получилось, что ты превратилась в парня?

Обеих девушек охватывает неудержимый приступ паники.

— О боже мой, Карла! — говорит Конни. — Ты поняла? Целая куча людей нас видела.

— Нет, это были всего лишь местные новости. Быть не может, чтобы их увидел тот русский парень или Руди, — пытается успокоить ее Карла.

— Мистер Руди, наш босс?

Конни и Карла почти в обмороке.

— Босс? — с ужасом кричат они в один голос.

— Значит, вы приехали сюда, чтобы убить нас? — обреченно шепчет Карла.

— Не надо! Не убивайте нас! — умоляет Конни.

— Да какого хрена, что за чушь вы городите? — спрашивает Эл.

Конни отказывается верить в такое злополучное стечение обстоятельств.

— Карла, — самым серьезным тоном говорит Майки, — ты единственный человек, которого я никогда не убил бы.

— Значит, ты должен убить Конни? — сердито спрашивает Карла.

— Вот спасибо-то, — говорит Конни. Она поворачивается к Элу и переспрашивает: — Вы что, правда работаете на Руди?

Эл кивает.

— Ну да. Он послал нас сюда, чтобы мы вас разыскали.

Девушки смотрят друг на друга, открывают рты и одновременно начинают кричать. Кричат они долго — пока хватает дыхания — и ужасно громко.

— Да какого черта?! — вопит Эл, пытаясь перекричать их. Где же у этих идиоток регулятор громкости?

— Послушайте, передайте Руди: мы никогда никому не расскажем про то, что он убил Фрэнка. Скажите, что мы еще жить хотим, а потому будем молчать.

— Эй, подождите! Значит, Фрэнк убит? — искренне удивляясь, спрашивает Эл, для которого эта новость оказывается полной неожиданностью.

— Мог бы иногда и послушать, что тебе люди говорят, — с таинственным видом произносит Майки. — Ты бы тогда много чего узнал про нашего босса.

— Эл, мы видели, как он убил беднягу Фрэнка, — говорит Конни.

— Насмерть, — добавляет Карла, желая, чтобы до ребят действительно дошел смысл сказанного.