Овсей Фрейдзон - Не климат выбирали, а судьбу(с)...

Они полежали несколько секунд в тишине, опасаясь нарушить хрупкое равновесие, так редко посещавшее их за последнее время.

— Веруш, завтра вечером начало Пейсэха.

— Ну, и что, чем этот день будет отличаться у меня от других?

— Я завтра уже не работаю, и мы сможем, как только справимся, поехать к моим родителям, если ты, конечно, не против?

— Хочу, ещё, как хочу, я, так и так, собиралась поехать к ним, куда мне ещё деться со своим пузом?

— Ты хочешь провести там несколько дней?

— Наверное, что мне одной дома делать, а там на воздухе побуду, для будущего ребёночка хорошо и мне далеко не вредно, а главное, отведу душу в разговорах с твоей матерью…

— А я чем буду всё это время заниматься, пока ты будешь отводить душу в разговорах с моей мамой?

— Думаю, что через два дня ты нас покинешь, а до этого будешь отсыпаться, ведь приходишь домой или поздно ночью, или вообще ночевать не приходишь.

Иногда мне даже кажется, что ты себе уже любовницу завёл.

Галь притянул к своему лицу голову жены и стал покрывать поцелуями волосы, шею, а затем, и потянувшиеся к нему припухшие от сна и слёз губы.

— Веруш, не надо говорить глупости, разве может быть для меня, кто-то дороже тебя?

Ты из-за своей беременности стала нервной, капризной и подозрительной, но ещё два месяца, и ты опять станешь весёлой, озорной и выдумщицей на всякие развлечения.

— Ну, по развлечениям и выдумкам у нас Наташка впереди планеты всей, но я бы уже с удовольствием сама что-нибудь выдумала эдакое, а то всё чаще и чаще у меня глаза на мокром месте.

— Веруш, у меня для тебя сюрприз!

— Золотой и с камнями?

— А, вот, и нет, меня Давид отпустил в отпуск на все праздники, и я десять дней буду рядом с тобой.

Если хочешь, то можем даже поехать куда-нибудь отдохнуть в гостинице?

— Дурачок, ни одна гостиница не может сравниться с вашим пардесом.

Вера присела на кровати и с нежностью медленно провела ладонью от шеи мужчины, до живота, двигаясь по пушистым зарослям на груди.

Она вдруг запустила шаловливые пальцы под резинку трусов мужа и легко отыскала восставшую плоть.

Галь приподнял бёдра, и жена приняла это, как руководство к действию.

Вера ухватила двумя руками боксёры, и сорвала с мужа, мешающую пальцам, губам и лону лёгкую ткань.

Нежными пальцами обвила вздыбившуюся плоть и медленно стала гладить её сверху до низу.

Галь застонал и начал быстро двигаться навстречу, подвывая от удовольствия.

Вера склонилась и губами обхватила головку и провела по ней языком.

— Веруш, моя Веруш, боже мой, как я тебя люблю, как я тебя хочу…

Вера неожиданно выпустила из сладкого плена добычу и потянула кверху через голову ночную сорочку.

— А тебе можно, не опасно для ребёночка?

— Можно и даже нужно!

И, она уверенно оседлала тело мужа, вводя недавно потерянную губами добычу в её законное место пребывания, исходившее живительными соками неимоверного желания.

Почти до самого утра, между занятиями любовью, они проболтали, обсуждая различные темы, близких людей, последние события и строили планы на будущее.

Оба отметили, что так они не разговаривали между собой уже несколько месяцев и решили, что в этом виноваты оба, потому что не желали подходить с пониманием к интересам и проблемам друг друга.

Засыпая, счастливая Вера подумала, что сегодня она получила от мужа не только обычное сексуальное удовлетворение, но и душевную близость, которой очень давно не имела.

В глубине души она, всё равно, вынашивала мысль, что далеко не всё идёт в их семейной жизни так, как хотелось и на что рассчитывала, начиная с их знакомства и яркой вспышки любви.

Дни праздника, проведённые в особняке родителей Галя, вернули в семью молодожёнов прежнюю атмосферу взаимопонимания, нежные и доверительные отношения и даже пылкую страсть, после чего, Вера выходила к завтраку, пряча глаза от смущения, опасаясь острого язычка Абрама.

Закончился Пейсэх и Вера полностью погрузилась в завершающую стадию дипломной работы.

Защита, как и ожидалось, прошла успешно и в начале мая её вызвал на ковёр профессор Зив Таль:

— Госпожа дипломированный инженер, позволю себе дерзость напомнить, что с тобой у нас были связаны определённые планы на будущее.

Семейная идиллия, ребёночек — это всё хорошо, но надо посмотреть чуть дальше своего кончика носа.

С первой степенью университета ты вряд ли найдёшь у нас в стране достойную твоим способностям работу.

Сегодня из бывшего Советского Союза наехало столько прекрасных инженеров и даже профессоров с учёными степенями, так что рынок в данный момент переполнен.

Они, возрастные уже специалисты, за малые гроши готовы выполнять любую научную и практическую работу.

Пойми, моя дорогая, получив диплом, ты с ним только вышла на рынок, где у покупателя весьма богатый выбор товара, а у тебя ни опыта, ни стажа…

— Простите профессор, но мне ведь в июне предстоит родить ребёночка, как я могу сейчас строить планы на будущее, я даже о ближайшем трудоустройстве думать не могу.

— О трудоустройстве не можешь, а вот подать документы в Хайфский технион можешь, кстати, мой перевод туда уже дело решённое.

— Но, профессор, к началу учёбы в университете моему сыну не будет ещё и пяти месяцев…

— Уважаемая, это твоя математика и ты сама эту задачу должна решить заранее.

Можно подумать с детьми в нашей стране не работают, не учатся и не занимаются научной деятельностью?

Ты ведь знаешь, что американский ракетоноситель с нашим аппаратом потерпел неудачу, он пропал из радаров, а вместе с ним пропали все наши труды и огромные затраченные деньги.

На новый подобный проект в Бар-Иланском университете средств нет или он не хочет больше субсидировать начинания в этой области.

Так вот, технион предоставляет мне эти средства, подходящее помещения и возможность набрать себе группу молодых специалистов даже с некоторой оплатой их занятости, по работе над этим интереснейшим проектом.

Так, ты, согласна?

Мне нужен от тебя конкретный ответ?

— На счёт поступления в технион у меня сомнений нет, но об участии в новом проекте только — предварительное могу выразить согласие, а точно смогу ответить после рождения ребёнка.

— Сообщи, пожалуйста, когда решится этот вопрос, месяц — это дело, пожалуй, может подождать, потому что я, очень заинтересован в твоём участии в проекте.

Не тяни только с подачей документов в технион.

— Хорошо.

Последнее слово она не произнесла, а выдохнула — боже мой, что это будет, как на это прореагирует Галь, как правильно поступить с ребёночком, разве она наездится каждый день из Тель-Авива в Хайфу, а там ещё придётся часто задерживаться, трудясь над проектом профессора Таля?