Евгений Ройзман - Икона и человек [сборник]

Целая гора получилась, много денег.

Он говорит:

— Женя, а я ведь своим-то сказал, что полтора миллиона!..

А я говорю:

— Батюшка, время изменилось, разговаривали полгода назад, тогда еще кризиса не было. Напишите им, скажите, что нет полтора миллиона, что есть только миллион, они поймут, согласятся.

Он говорит:

— Видишь, как нехорошо, я им сказал полтора, а как я теперь скажу миллион?

А я понимаю, что икона никуда не уезжала, а лежала у него в сундуке под кроватью и советоваться ему ни с кем не надо, а перед ним лежит миллион, и он все равно сейчас сломается!.. Сижу и молчу. И он молчит. И сидим мы так в пустой церкви друг напротив друга и молчим, я понимаю, что все равно его сделаю. И вдруг он спокойно так говорит:

— Женя, а я ведь знаю, как поступить. Я им обещал полтора миллиона. Давай мне миллион, я им передам, а пятьсот тысяч я накоплю за несколько лет и от себя им отдам, чтоб они про меня плохо не думали. Давай, мил человек, так и поступим.

И вдруг мне стало как-то некрасиво, и я говорю:

— Батюшка, дай-ка мне еще раз на нее посмотреть.

Он зашел за занавеску и вынес мне икону на том же чистом белом полотенце. Я посмотрел на нее, и стыдно мне стало, что я торговался. Вытащил из кармана еще пятьсот тысяч и говорю:

— Отец Василий, от всего сердца, прости, что я торговался.

А он говорит:

— Я понимаю, — и кивает на деньги, — отсчитай половину обратно и забери.

А я прижал икону к груди, улыбаюсь как дурак и говорю:

— Не, не возьму.

Он тоже улыбнулся, вышел провожать меня на крыльцо, а я расстелил полотенце на переднем сиденье, чтоб мне икону видно было, попрощался сердечно с о. Василием, сел за руль, тронулся и вдруг в заднее стекло смотрю, а он стоит на дороге старенький, седой, глядит мне в след и крестит. Так и ехал до дома, улыбаясь, и рассказываю сейчас эту историю и улыбаюсь.

Невьянские иконы, особенно настоящие, появляются крайне редко. Маленький городок, всего 100 лет высокого иконописания, ограниченный круг заказчиков, да и повывезли много. Каждый раз появление серьезной невьянской иконы — это событие.

Сидит Максим Боровик, директор, работает. И вдруг приходит один музейный работник. Выпивши. Приходит явно на разведку. Каким-то образом он получил информацию, что где-то находится серьезная Невьянская икона «Перенесение мощей Николая Чудотворца из Мирр Ликийских в Барри в 1088 году», и решил сделать себе наживу. Договорился с одним известным перекупщиком, что выведет его на эту икону, но в последний момент побоялся продешевить. И вот пришел на разведку. Нам он эту икону не предложил. Так как боялся продешевить. Но будучи выпивши, принялся бахвалиться. А мы очень трепетно относимся к любой информации, касающейся Невьянской иконы. Слишком много загадок. Фиксируем и систематизируем все, что можно.

Макс слушал его внимательно. Из всего этого невнятного бормотания уловил, что икона находится у одного известного художника, но фамилия прозвучала неразборчиво, и будет продаваться очень дорого. Ну, в общем, музейный работник этот приходил не просто так — понюхал воздух, нахвастался и ушел.

Макс молча проделал большую работу. Нашел справочник Союза художников, понял, о ком может идти речь. Позвонил мужу моей сестры — Жене Хабарову в Тагил, где этот художник жил, попросил его разыскать. Через несколько дней художника нашли, договорились встретиться. Макс поехал, посмотрел икону — просто чудесная. А денег было только на задаток. Чтобы не растягивать ситуацию, да и просто, чтобы масть не спугнуть, решили рассчитаться сразу же. Тут же в городе заняли у моей сестры, которая была директором ювелирного магазина, заплатили не торгуясь и икону забрали.

Художник великодушно подарил еще одну Невьянскую, зареставрированную и замазанную бронзовкой. Позднее, когда ее раскрыли, выяснилось что она совершенно не тронутая. В идеальном состоянии. Спросите, зачем реставрировали? Чтобы еще красивей была!

Через несколько дней забегали перекупщики. Звонят, заглядывают:

— А что, вы не видели «Перенесение»? Не проходила через вас такая икона? Не предлагали?

А нам что? Только плечами пожимаем. Проехали.

Музейщик этот конечно взвыл. Перекупщик тоже скуксился. Ну, извините. Во-первых, вас никто за язык не тянул. А во-вторых, ваши кони просто тихо бегают (тем более им спекулировать, а нам в музей).

Когда икону внимательно посмотрели, выяснилось: написана она в Невьянске, в 1822 году, по заказу одного очень богатого старообрядца. Сам художник, который уступил нам этот шедевр, делал в Невьянске в начале 70-х какую-то работу, по-моему диораму, а рассчитаться с ним было нечем, и икону ему отдали за расчет. 35 лет она стояла без движения и ждала своего часа. Утраты на самом деле небольшие. Просто разбивает восприятие, и олифа загустела и потемнела. Раскрыли небольшой кусочек. Разница видна.

Все что по одежде, в правом нижнем углу — восстанавливается, и лики ниже и правее тоже не тронуты. Хотя работы минимум на год.

Вообще этот извод «Перенесения мощей» появился именно у невьянских иконописцев. Знаю еще ряд подобных икон, написанных по этой прориси, но эта — лучшая, по всем признакам письма Богатыревых. Из прямых аналогов навскидку Александр Невский со сценами жития (в ЕМИИ).

Прошло несколько лет, она проклеена и раскрыта. Судя по ряду признаков, она принадлежит кисти лучших невьянских иконописцев Богатыревых. Возможно даже, самому Ивану Васильевичу. Икону эту можно рассматривать часами. И очень много о ней рассказать. Здесь, в одной иконе есть морские пейзажи, корабли, горные ландшафты, архитектура, ряд очень харáктерных портретов, парад одежд, интересные предметы быта, и в общей контекст иконы вписано еще несколько изысканных икон. Но я обращу ваше внимание лишь на несколько фрагментов. Посмотрите.

Вот мощи Николы встречает крестный ход, несут Распятие. Распятие по величине совсем небольшое, несколько сантиметров, но тщательно проработано и очень выразительное.

Такое распятие встало бы в любую итальянскую икону эпохи Возрождения и не выглядело бы чужеродным. Лик Спасителя полностью перекрывается спичечной головкой.

А в оглавии Распятия написан Господь Саваоф. Он невооруженным глазом не читается. Вот посмотрите его соотношение со спичечной головкой.

Под ним Святой Дух в виде голубя. Но это еще не все. У Саваофа выразительный лик, наплавленный белилами в несколько слоев. Мало того, у него еще имеет место разделка волос! Удивительно, мастер совершенно точно знал, что икона будет висеть в часовне, которая освещается только свечами и лампадками, и никто никогда не увидит микроскопический лик Саваофа и Святого Духа. Причем понятно, что икона эта, несмотря на ее высочайший уровень, совершенно не требовала такого погружения. И мастер точно знал, что кроме него этого никто не увидит. Но видимо понимал, что госприемка у него совсем на другом уровне, и показал класс. И сделал это легко и с улыбкой.