Анатолий Байбородин - Деревенский бунт [Рассказы, повести]

– Я согласен с твоими мыслями, Елизар, но ты, брат, совершил ошибку: ты, редактор межнационального альманаха, печатаешь крамольные мысли о малых народах в передовой статье… Альманах же не простой… народов Восточной Сибири. Эх, если бы поставил статью в полемическом разделе…

Позже позвонила чиновница из ведомства, радеющая за альманах:

– Елизар Лазаревич, скоро губернская конференция по межнациональным и межконфессиональным отношениям, и мы думали вручить участникам «Созвездие дружбы». Не пропадать же тиражу… Но ваша передовая статья… – Чиновница задумалась, как помягче выразить мысль, но, ничего путнего не выдумав, сказала прямо: – Вы не против, если мы вашу статью вырежем?.. Три листа, легко удаляются…

Елизар, вообразив, сколь нервотрёпки доставил замордованной чиновнице, вяло махнул рукой:

– Делайте что угодно…

И случилось же, в журналистскую шатию-братию, освещающую сабантуй малых народов, угодила Елизарова дочь, пославшая записку по мобильному телефону: «Папа негодяи вырезали твою статью из альманаха сейчас Новаку дам в морду катит бочку на тебя…» Елизар невольно засмеялся, живо вообразив, как дочь, махоня с задорно-курносым носом, пытается заушить долговязого и горделивого Исаака Новака, почтенного сибирского учёного, чистейшего поляка, что похаживал в синагогу и костёл.

Книжные беседы притомили, и для полного счастья Арсалан – анлгоман, меломан, битломан – врубил портативный магнитофон, и ватага «битлов», от коих сходил с ума мир… безумный, безумный, безумный мир… любострастно запела:

– Арсалан, ты великий меломан, битломан, англоман, переведи нам, диким, о чём битлы стонут?.. От похоти?.. От наркотиков? – съязвил Елизар, коего миновала повальная зараза студенческой поросли – пристрастие к модным англоязычным песням. Елизар в отрочестве и юности любил лишь народные песни, любил до слёз, ликующих и опечаленных, и за народную песню, как народную душу, мог глотку перегрызть насмешнику.

Арсалан, высокомерно и снисходительно оглядев деревенского валенка, перевёл песню, похоже, зная на зубок вольное переложение на русский язык:

Когда Арсалан по-русски поведал песню, Елизар фыркнул, разочарованно покачал головой:

– И от такой муры битломаны дуреют?! «Жили у бабуси два весёлых гуся…» – и то мудрёнее…

Ухом не поведя в сторону Елизара – дикарь Арсалан толковал песню:

– Глубокий вдох в припеве символизировал либо тяжёлое сладострастное дыхание, либо долгую затяжку. Битлы пристрастились к марихуане и стали ловко вставлять в свои песни намёки на наркотики. Партию бэк-вокала исполняли Пол Маккартни и Джордж Харрисон, ритмично напевая один и тот же слог. Они должны были петь «dit-dit-dit-dit», но ради шутки спели «tit-tit-tit-tit», что по-английски – сиська…

– Я не понимаю молодёжь… – старчески проворчал неуёмный Елизар.

– А ты кто, дед? – усмехнулся Тарас.

– Не понимаю, как они слушают… тех же битлов, если в английском дуб дубом. Вроде нас… дикарей, – насмешливо глянул на Арсалана.

– Вроде вас, – уточнил тот.

– Сенька, бери мяч [81] Thank you very much – спасибо, весьма благодарен. , – так в устах Елизара, якобы, на аглицкий лад, прозвучала благодарность Арсалану. – А давайте, братцы, споём русскую народную…

– Русскую народную, блатную, хороводную… Зачем русскую?! Можно и бялорускую. – Ягор подгрёб гитару, покрутил колки, побренчал и, томно укрыв глаза долгими ресницами, взыграл и запел:

– Егор, дай-ка мне, гитару, – попросил охмелевший и осмелевший Елизар и, несуразно бренча, вдруг, на диво компании, затянул по-латыни:

Парни слушали латынь, вытаращив глаза от удивления… и когда, подлец, вызубрил песнопение древних студентов?! Потом Ягор протянул руку:

– Ну, ты, бурсак латинский! Верни-ка мой инструмент. – Взяв гитару, проворчал: – Не умеешь играть – не мути воду… Лучше споём-ка, братцы, из вагантов [83] Ваганты (от лат. vagantes – странствующие) – «бедные люди» в Средние века в Западной Европе, способные к сочинительству и к исполнению песен или, реже, прозаических произведений. . – И громко запел, ёрнически подражая Давиду Тухманову, модному о ту пору:

Бражка, утомлённая латынью, ожила, загорланила; Арсалан всплескивал ладонями, Елизар колотил банкой в порожнюю бутылку, Тарас бил ладонями в тугое брюхо, словно в бубен, даже сумрачный Баяр повеселел, хлопая в колени.

Пригубляли чаши за здравие, вершили за упокой… Охмелевший… может, на старые дрожжи плеснул винца… помрачневший Арсалан, обиженно глядя на Елизара, неожиданно изрёк:

– Я знаю, что ты сейчас думаешь.

– О-о-о, старик, ты уже мысли читаешь… И что я думаю?

– Ты думаешь, что я – бурят…

Елизар в недоумении уставился на Арсалана, не умещая в душе его обиду, и все удивлённо затихли. А Баяр, глядя сквозь чёрные очки, усмехнулся:

– Я – монгол, и горжусь, что я монгол. Монголы полмира покорили…

– Наш однокурсник Давид Шолом – еврей, так ему что, вешаться, топиться?.. – вопросил Ягор, отложив сладкострунную.

– Зачем вешаться? – усмехнулся Тарас. – Монголы полмира покорили, а жиды – мир. Монголы – кривыми саблями, жиды – хитростью… Ну, бурят да бурят, я – хохол, Елизар – москаль…