Полина Ганжина - Вопреки или Ненавижу Мишку

Вокруг было так много лиц, и на тысячи километров ни единой души, которая могла бы искренне принять участие в твоей жизни. Человек был в толпе, но он был один. Мир был слишком занят, чтобы любить просто так. Отношения, впрочем, как и сами люди покупались. Люди привыкли прятать равнодушие за улыбкой. Это была жестокая цена, назначенная временем. Цена успеха и власти — одиночество. Либо ты живёшь обычной жизнью, тщательно оберегая близких, либо ты добиваешься невозможного, но в этом случае — ты обречён на отшельнический, уничтожающий ветер свободы.

Нельзя было поверхностно судить о вещах, порой, безобидная мелочь, оставшаяся без внимания, разрушала все стремления и начинания. Посему только личное участие во всех процессах могло уберечь от падения, так как слишком мало было вокруг людей, которым можно было бы доверять.

Власть, как и деньги, давала лишь возможности и была показателем успеха, не более того. Награда за очередной пик всегда была одна — возможность добраться до следующей вершины. Мир полон возможностей. Однако, достижений без потерь не бывает. Приобретая одно, мы отказываемся от другого. Заходя в одну дверь, мы пропускаем другую.

Из утрат, человек старался извлечь выгоду.

Время было диктатором, которое даровало власть, но украло свободу. Время было убийцей — оно забирало жизнь во имя целей, не давая возможности быть собой. Время заставляло ежедневно платить по счетам — и за действие, и за бездействие. Порой, решительное действие оборачивалось большей трагедией, чем возможность переждать. Время было демиургом — оно породило сильную личность, с детской душой. И человеку надо было становиться грубее, сохраняя всю свою нежность для тех, кому он был нужен.

Любое начинание убивает именно страх и боязнь неудачи. Невозможно достичь цели, если не двигаться. Падение может сломить только в одном случае, если ты не сможешь подняться. Сложно было противостоять самому себе, убеждая, что всё получится, даже когда нет никаких шансов. Ещё сложнее было убедить своих подчинённых в реальности планов, зная, что планка непомерно высока. Именно вера всегда была той путеводной звездой, которая сопутствовала достижению целей.

Между замыслом и воплощением — огромная пропасть, точнее — бездна.

Возможностей много, но шанс выпадает единожды. Только вера в себя и в свою мечту могла помочь достичь вершины.

Нереальная мечта становилась миражом оазиса, который грезился наяву и во снах. А сами мысли о воздушных замках становились маленьким миром человека, в котором не было жестокости современности.

То, что предначертано судьбой — можно изменить, но только преодолев свою леность, страх и амбиции. Ты силён лишь тогда, когда способен принимать решения, не считаясь с мнением окружающих.

Быть творцом своей жизни способны единицы. Судьбу, как и историю, всегда делали всемогущие фигуры. Остальные — либо сетовали на отсутствие возможностей, либо завидовали, либо порицали. Сложно одолеть врагов на любом поприще — для этого требуется большая смелость, но ещё сложнее — пойти наперекор друзьям и близким, отстаивая свои интересы, и сохранить, при этом, своё тепло.

Невозможно стать лучше и чище, не пройдя своеобразный путь крещения и чистилища жизни. Падения у человека не вызывали жестокости, они давали неоценимый опыт и подсказывали другие пути решения задач, учили быть предусмотрительней и прозорливей, просчитывая каждую деталь. Предсказать человек мог любую мелочь, но, зачастую, происходило всегда то, что предугадать было просто невозможно.

— Миша, это ты? — услышал человек чей — то голос за спиной.

Обернувшись, человек увидел своего институтского приятеля, с которым не виделся уже много лет. Фатум разбрасывает людей на десятки тысяч километров. Превратности судьбы таковы, что редко кому выпадает возможность быть рядом с теми, кто так близок и дорог. Вихрь воспоминаний о беззаботных студенческих годах, развеял неприятные мысли.

Человек приоткрыл глаза и попытался пошевелиться. Тело, под тяжестью одеяла, отказывалось слушаться. Каждое движение, а скорее, мысли о движении — приводили в ужас. Уголками глаз, не поворачивая головы, человек попробовал осмотреться. Пожелтевшие от времени занавески на окне пропускали яркие лучи солнца, и в маленькой, бедной комнатке было уютно и тепло. Простота этого, скудно обставленного, жилища, была сюрреальна. Казалось, что в этом райском месте жили ангелы. Каждая вещь была согрета теплом человеческой души. В самой комнате было два человека, которые в полголоса о чём — то беседовали.

— Дедушка, а твоя находка начинает приходить в себя, — с теплотой в голосе сказала девушка, поправляя мокрую повязку на голове у человека.

— Давно пора ему уже очухаться, — откашлявшись, произнёс кто — то из глубины комнаты. Почитай уже вторую неделю лежит, как полено. Ты чаще ему отвар давай, да не тормоши глупыми вопросами.

Авось быстрее оклемается!

Годы украсили лицо старика глубокими морщинами, сделав его абсолютно непривлекательным. Невыразительное лицо надолго врезалось в память удивительным блеском глаз, которое отражало всю сердечность человеческой души этого сухонького старика. Множество жизненных потрясений не ожесточило деда Ивана. Сначала «война за урожай» забрала единственного сына, подмяв парня под комбайн. Затем эпидемия оспы унесла невестку и любимую жену, оставив на попечение крохотную внучку — малышку семи лет.

Непреложной истиной старика Ивана о смысле существования была именно жизнь, вопреки всему, не смотря на все утраты и потрясения.

Истина — Любовь и доброта. Истина была абсолютна и непререкаема.

Страшнее всего увидеть ад в своей душе, и не найти в ней любовь и тепло. Для старика Ивана было не важно, оценят ли его душевные стремления, и сможет ли ласковое слово кого — то утешить. Можно было закрыть глаза на чужие беды, но душа этого никогда не забудет. Телесные страдания причиняют лишь временную боль, душевные муки неизлечимы. Любить. Безусловно, любить всякую «козявку» — было важнее всего для этого, избитого жизнью, старика.

Катюша — необычайно смышлёная и добрая девочка, никогда ничего не просила. Сделанная поделка деда Ивана из бересты или куска дерева — была лучшим подарком. Денег у старика Ивана никогда не было, нищенского заработка местного сельпо хватало лишь на покупку одежды и бытовые мелочи. Ближайшая школа находилась за несколько вёрст от этого затерянного хутора. Власти долгое время обещали пустить рейсовый автобус до школы, но отток коренных жителей — решил проблему сам. Дед Иван на скрипучей телеге ездил в соседнее село за книгами для домашнего обучения внучки. Катюша раз в год приезжала сдавать экзамены в школу, где неизменно радовала учителей своими успехами.