Маша Трауб - Клоун Леша [сборник]

Кто пересказал ему сплетню, никто уже не помнил. Но кто бы это ни был, руководствовался он самыми благими намерениями – поставить вопрос о немедленном увольнении Оксаны. Семен Львович пошел в курилку, вернулся на кафедру, где и упал с инсультом. Потом были больница, реабилитация и тяжелое возвращение в стены института. Оксану к тому моменту уволили. Семен Львович отработал три дня. Говорили, что он шел к метро от остановки и то ли увидел Оксану на улице, то ли ему показалось, что это была она. Он умер.

На похоронах были почти все его ученики, бывшие, нынешние – кроме Оксаны, о которой много говорили, но никто не знал, где она теперь. И винили ее в смерти учителя. Зачем она это сделала? На этот счет было много домыслов. Одни считали, что от глупости и злости – банальная месть. Но за что? Другие были уверены, что она таким страшным способом, наведя поклеп на преподавателя, рассчитывала сохранить место. Третьи пожимали плечами и говорили, что всякое бывает – и возраст у Семена Львовича был солидный, и нагрузки непосильные, вот сердце и не выдержало.

Славик, который работой жены никогда не интересовался, считая, что все равно ничего не поймет, мог бы и не узнать обо всей этой истории, если бы в его собственной работе не случился перерыв. Он только закончил один заказ, в последний раз проведя рукой по роскошному полу, и ждал новый. Но ремонт затягивался, бригада никак не могла перенести стену, и Славик сидел дома один. Зазвонил телефон.

– Да? – взял трубку Славик.

– Можно попросить Оксану?

– Она на работе.

На том конце провода девушка то ли всхлипнула, то ли усмехнулась.

– Может, ей передать что-то? – предложил Славик.

– Передайте, что это она во всем виновата! И ей это так не пройдет! – выкрикнула девушка и бросила трубку.

Славик пожал плечами. Еще подумал, что ошиблись номером, – Оксане вообще никто никогда не звонил. Но поскольку речь шла о его жене, он решил, что не может оставаться в стороне. На телефоне мигал определитель номера. Славик набрал его и услышал голос девушки. Та плакала. Она и рассказала Славику про Семена Львовича и пригласила его на похороны.

– Приходите, сами все услышите и увидите.

Славик поехал на кладбище и стоял, смешавшись с толпой студентов. Слушал разговоры, смотрел на лица людей. И там, на кладбище, понял, что ничего, ничегошеньки не знает о своей жене. Вспомнил он и свадьбу, и рассказ матери о погибшем братике Оксаны – тетя Галя не выдержала, выложила все сыну.

Домой он не вернулся – жил у моей мамы, пока Оксана вывозила вещи. Развелись они быстро, и о том, куда потом делась Оксана, никто не знал и знать не хотел.

Тетя Галя не была счастлива. Она была совсем несчастлива, потому что Славику было плохо. Очень плохо. Она заходила к нам домой, где Славик ел суп, приготовленный моей мамой, садилась и смотрела, как он ест.

– Ничего, ничего, все образуется, – говорила она то ли сыну, то ли себе. – Вот чувствовала я, что все плохо будет. И оливье тогда на свадьбе пересолила.

– При чем тут оливье? – удивилась мама.

– Ни при чем, конечно, просто вспомнила… – Тетя Галя смотрела на сына и не знала, как ему помочь.

История с Оксаной отразилась на всех – и на Славике, и на тете Гале, и на мне. Я до сих пор ее помню, хотя мы со Славиком много лет не виделись и не разговаривали.

Мама живет за городом, но встречается с тетей Галей, когда приезжает в Москву.

Мне нужно было заехать домой за старым фотоальбомом – почему-то хотелось его найти.

С тетей Галей я столкнулась в лифте и даже не сразу ее узнала. Она всегда была худой, но не до такой степени, как теперь. Она была в старом платье, без лифчика, грудь лежала мятыми тряпочками.

– Здрасьте, теть Галь, – обрадовалась я.

– Машка? – удивилась она. – Ты чего здесь?

– За фотографиями заехала.

– Пойдем чайку попьем, – предложила она.

Я, конечно же, согласилась.

Тетя Галя, как только вошла в квартиру, кинулась к телефону. Судя по разговору, принимала заказы – пирожные, торт.

– Вот, пеку на заказ, – объяснила она.

– Как печете? – удивилась я.

Я не умею печь торты и пирожные, и женщины, которые владеют такой премудростью, меня восхищают. Но меньше всего я ожидала этого от тети Гали. Я же помню вкус ее котлет и оливье – незабываемо отвратительный.

– На, попробуй! – Она достала из холодильника два крошечных фруктовых пирожных и один эклер. – Нравится? – улыбнулась тетя Галя, глядя, как я заглатываю пирожное целиком.

– Угу! – ответила я. – Но вы же…

– Да, да, я знаю, это Ольга всегда была кулинаркой, а я нет. Но вот оказалось, что умею печь, мне нравится. Увлеклась тогда после всей этой истории, чтобы Славика порадовать, а теперь пеку на заказ. Немного, но нормально, на жизнь хватает. Даже торты свадебные пеку, представляешь? Трехъярусные. Смотри, я тебе фото покажу.

Тетя Галя достала альбом с фотографиями, как портфолио. На фото были запечатлены детские тортики со смешными рисунками, разнообразные пирожные и два свадебных торта с фигурками жениха и невесты.

– Здорово! – искренне восхитилась я.

– Может, и ты мне чего-нибудь закажешь? – предложила тетя Галя.

– Обязательно, – пообещала я.

– И если кому-нибудь нужно будет, пусть звонят. У меня дороговато, но вкусно. Все съедают.

Если честно, то если бы не пирожные из холодильника, я бы тете Гале не поверила. На кухне у нее была кристальная чистота, какой никогда в жизни не наблюдалось. И никаких следов готовки – ни грязных противней, ни засохшего крема, ни разбитых яиц.

– Галчонок, я дома и голодный! – раздался из комнаты, бывшей детской Славика, мужской голос.

– Муж! – почему-то шепотом сказала тетя Галя.

– Какой муж? – обалдела я.

– Обычный. Я замуж вышла. Ничего, живем хорошо.

Тетя Галя металась по кухне, ставила на огромный поднос чай, пирожные, кусок холодного мяса.

– Сейчас я его покормлю. – Она испарилась с подносом в комнате. – Вот такие дела, – сказала она, вернувшись.

– А где Славик?

– Переехал, квартиру снимает, – ответила тетя Галя. – Ты ему позвони, он рад будет. Работает. Редко приезжает сюда. Как и ты. Кофе будешь? Я сварю. Всю ночь готовила. Надо заказ отнести в соседний дом.

– Вы по ночам печете?

– Ну да. Спокойно. И свеженькое.

Когда тетя Галя наливала мне кофе, из комнаты вышел мужчина. Тети-Галин муж лоснился и был широк в талии. Явно выспавшийся, со здоровым цветом лица, он производил впечатление человека, который регулярно сытно ест хорошую еду.

– Ты мне не сказала, что у нас гости, – обиженно проговорил он.

– Это Машка, дочка Ольги, соседки, – представила меня тетя Галя. – Может, ты отнесешь поднос? Тут недалеко, в соседний дом. А я пока остальное упакую.

Тетя Галя изменилась не только внешне. У нее даже голос стал другой. Она никогда никого ни о чем не просила.