Елена Артамонова - Исповедь Дракулы

«Предательство тех, кому я доверял, помешало довести начатое до конца. Именно мои бояре помогли Матьяшу бежать, и хотя я раскрыл заговор и казнил его участников, от зерна предательства невозможно избавиться, оно пустило слишком глубокие корни. Предают те, кому веришь, – в этом проклятье людское. Опасны не враги, а друзья, у них, как ни у кого другого, есть прекрасная возможность всадить нож в спину».

А может быть, Штефан совершил роковую ошибку тогда, когда атаковал Валахию, пытаясь свергнуть Раду, нарушившего тайные договоренности с Молдовой? Так началось противостояние с Валахией, вызывавшее все больший гнев султана. Раду и Штефан обменивались ударами, ведя бессмысленную братоубийственную резню. В 1473 году Раду Красивый, свергнутый Штефаном, бежал в Турцию, но вскоре вернулся с подкреплением, сбросил поставленного на престол Басараба Лайоту, с огнем и мечом прошелся по молдавской земле. И вновь поход в Валахию, восстановление на престоле Лайоты, бегство Раду в Трансильванию. Казалось бы, Штефан мог вздохнуть свободно, заручившись лояльностью соседа, но Лайота с легкостью предал его, переметнувшись на сторону султана. Предательство… От него невозможно было защититься, оно тяготело над Штефаном, разрушая планы и надежды.

Понимая, что не может самостоятельно справиться с врагами, князь Молдовы стал искать новых союзников. Отойдя от союза с Польшей, он обратился к Венгрии, предлагая забыть старые разногласия и согласившись признать вассальную зависимость перед венгерской короной. Штефан клялся, что будет «вечно верным с Родиной нашей», монарх не торопился с ответом, но все же после долгого ожидания соблаговолил сменить гнев на милость и, приняв на себя роль сюзерена, даже пожаловал Штефану крепость Чичеу в Трансильвании. Но поддержка Венгрии не давала ощутимых результатов. Несколько тысяч венгров и поляков, пришедших на помощь, не могли повлиять на исход битвы. Штефану пришлось все делать самому. И вновь он собрал все силы своего княжества, вновь бросил на врага, вновь сжег собственную землю, чтобы она не досталась туркам, и вновь совершил невозможное, разгромив в сражении под Васлуем сильное турецкое войско. Он вновь победил, однако эта победа чем-то напоминала самоубийство…

С момента битвы прошло всего несколько дней, но черные тучи по-прежнему сгущались над Молдовой, и Штефан отчаянно взывал о помощи, понимая, что следующего турецкого нашествия он не выдержит. Княжество было измотано войной, – не было ни сил, ни денег, ни людей, а Османская империя могла легко оправиться от поражения и нанести новый удар.

«Если эти ворота в христианский мир будут завоеваны неверными, тогда все христианские страны окажутся в опасности…» – вновь прочитал Штефан строки своего послания. Так когда-то говорил и Дракула. Почти теми же словами, только речь тогда шла не о Молдове, а о Валахии. Тогда его княжество находилась на переднем рубеже, защищая Европу от османской угрозы.

– Я занял место Влада, – вслух произнес Штефан, поднявшись со своего кресла и начав прохаживаться по комнате. – Я предал друга и занял его место. Теперь предадут меня…

Нет, какие бы оправдания он ни придумывал для себя, какие бы лазейки ни находил, истина состояла в том, что князь Молдовы Штефан, которого льстецы в глаза называли Великим, а за глаза – Святым, совершил неискупимый грех предательства. Его беды начались в тот день, когда, отказавшись помочь Дракуле, он тайно принял сторону османов, вступив с ними во временный союз. Тогда это мнилось лучшим, хотя и тяжелым выходом, но оказалось первым звеном в длинной цепи роковых ошибок. Если бы в 1462 году Штефан выступил на стороне Дракулы, бросив вызов судьбе, сейчас бы они жили совсем в другом мире.

«Или Влад сам предал бы меня? Ведь, кто успеет сделать это первым, – тот и победит. Молдова и Валахия обречены на союз, но у земли должен быть только один хозяин. Влад мог бы свергнуть меня с престола, занять мое место и продолжить свое восхождение. Он честолюбив, у него были великие планы… Нет, то, что я не пришел ему на помощь, не было ошибкой, – я боролся за свою жизнь, за власть, за право на трон отца. В такой борьбе не бывает друзей, они все предают, все… Все! Все!!!»

Но сколько бы ни стучал князь кулаком по столу, болью в ладони не удавалось заглушить душевную муку. Штефан вспоминал лицо человека, который когда-то был ему самым близким другом, спасшим жизнь и заменившим отца. Как наяву представлял глаза Влада, стремительную походку и жесты… Все это было как будто вчера. Невозможно постичь душу человеческую, невозможно понять, что скрывается на ее дне, но судьбы некоторых людей неразрывно связаны между собой. Они могут становиться друзьями, врагами, предавать друг друга, но всегда они будут вместе, скованные незримой цепью. Не вероломный Лайота, кусающий руку своего благодетеля, не Раду, отдавший свою душу и тело султану, а только Влад Воевода, сын Влада Дракула, мог возглавить Валахию, и только на него можно было рассчитывать в час суровых испытаний. Только он…

Он по-прежнему оставался победителем. Как и много лет назад, он наносил врагу неожиданные, непредсказуемые удары, подтверждая репутацию отчаянно храброго, но при этом коварного военачальника. Осада хорошо укрепленной Сребреницы могла затянуться на неопределенное время, если бы осаждавших не возглавлял легендарный Казаклы-бей. Тот, кто мальчишкой прошел суровую школу в стане врага, умел побеждать. Полторы сотни переодетых в турецкую одежду воинов под предводительством самого Дракулы сумели тайно проникнуть в крепость и открыть ворота изнутри.

Исход сражения был предрешен – крепость досталась венграм. Кровь, огонь, опьянение победой – все это прошло, сгинуло, растворилось в прошлом, а на смену старому дню пришел новый – холодный, пасмурный и столь же быстротечный, как и все предыдущие.

Влад плохо спал. Ночь он провел почти без сна, отдавшись раздумьям и воспоминаниям. А потом он услышал доносившийся снаружи цокот копыт и негромкие голоса. Гонец… Набросив поверх рубашки плащ, князь выглянул из походного шатра. Подморозило. Пожухшая трава серебрилась от инея. Предчувствие не обмануло – гонец, спешивший издалека, принес какое-то известие. Какое? Лицо у гарцевавшего на крупном жеребце парня было довольным:

– Твое высочество! Я с доброй вестью! Торопился, как мог, лишь бы успеть поскорее. У тебя сын родился! Сын!

Слова не трогали душу. На миг в памяти возникло лицо Елены, привлекавшее своей юностью и милой неправильностью черт – эта женщина была его женой, эта женщина родила ему сына – мальчика, в чьих жилах текла кровь клана Хуньяди-Силади… Дракула улыбнулся, изображая радость, щедро вознаградил гонца и хотел вернуться в шатер, но тут заметил еще одного всадника, направлявшегося к лагерю.