Елена Артамонова - Исповедь Дракулы

А пока беглецы скрывались родной деревне Штефана Борзешть, прекрасно понимая, что долго задерживаться там нельзя.

Петр-Арон разыскивал юного княжича по всей Молдове, начав охоту за его головой. Надо было срочно решать, что делать дальше. Родившийся в сознании план представлялся чудовищным и циничным, и Дракула всю ночь молился в маленькой церкви, взывая к Богу и моля указать верный путь. Но молитва не очищала душу, Влад вновь и вновь сбивался на мелкие суетные мыслишки, тонул в них, как в ледяном болоте.

«Янош Хуньяди сместил моего отца и стал виновником его гибели. Янош Хуньяди поддерживал валашского князя Владислава, которого я пытался сбросить с трона. Но Янош Хуньяди вряд ли одобрил бы усилившееся в Молдове с приходом Петра-Арона влияние Польши…» – думал он, выйдя из церкви и рассеяно шагая по деревне. Миновав жилые постройки, юноша продолжал двигаться вперед, – размеренный шаг позволял сосредоточиться. Под ногами хлюпала раскисшая земля, из-под слоя пожухлой травы выступала вода. Незаметно, поглощенный раздумьями Влад забрел к какому-то болоту. Место было пустынным и зловещим. Вот тяжело захлопала крыльями черная птица, пролетела над самой головой, уселась на ветвях высохшего дерева. Ободранный нахохлившийся ворон смотрел на юношу черной бусинкой глаза. Ворон – Корвин… [19]Не в церкви перед ликами святых, но в холодном сыром уголке леса, возле топи, под взглядом питавшейся падалью птицы, решал Влад Дракула свою судьбу.

«Нет плохого пути к власти, всякий хорош, если он ведет к цели» – так учил сыновей отец. Глядя на черную трясину и ободранного ворона, Дракула отчетливо понимал, что должен идти к Хуньяди и смиренно молить его о помощи. Только заручившись поддержкой трансильванского воеводы, претенденты на трон могли рассчитывать на победу. Другого пути не существовало.

Приняв тяжелое решение, Влад запретил себе думать о том, что разрывало душу. Власть – вот цель, которой нужно добиваться любыми способами и ради которой стоит жить. Власть – главная цель настоящего мужчины и смысл его жизни. Если единственный способ получить ее – принять корону из рук убийцы отца, надо сделать это. Не ради себя, ради Штефана, которого получивший власть Влад мог бы возвести на молдавский престол…

Сидевший на ветке ворон расхохотался, закричав отвратительным, холодящим кровь голосом, а потом, лениво взмахивая крыльями, полетел прочь. Владу казалось: ворон смеялся над ним. Птица знала то, что он пытался утаить от себя самого. Красивые слова, беспокойство о Штефане, скрывали простую, но страшную правду, – Дракула готов был пойти на все, лишь бы заполучить валашский трон. Впрочем, о мотивах своих поступков лучше было не думать. А пока следовало как ни в чем не бывало вернуться в Борзешть, где его, наверное, уже заждался юный сын воеводы Богдана.

Вскоре после того, как был сделан роковой выбор, быстрые кони примчали изгнанников в Трансильванию. Хуньяди не пожелал вступать в переговоры с претендентом на трон соседнего княжества. «Будет лучше, чтобы вы пленили его и выгнали из страны» – написал он о Владе старейшинам Брашова. И все же это было только изгнание, а не арест, что означало – Хуньяди лишь демонстрировал свой гнев, оставляя возможность для переговоров. Возможно, впоследствии с ним удалось бы найти общий язык… Штефану повезло больше – Хуньяди сразу позволил ему остаться в Трансильвании.

Влад и Штефан разделили общую боль, стали роднее, чем братья, но их прощание было сухим и будничным. Тот, кто шел к власти, не имел права на чувства. Влад намеревался вернуться в Молдову, надеясь найти приют у Петра-Арона, а Штефан оставался под крылом Хуньяди. Судьба смеялась над друзьями голосом старого ворона – один просил помощи у убийцы воеводы Богдана, второй жил у убийцы воеводы Дракула.

Тоскливо поскрипывали колесные оси, возок трясло на ухабах, толчки отдавались болью в истерзанном теле, размеренно стучали копыта лошадей, перед глазами проплывали низкие пушистые облака, которые, казалось, можно было потрогать руками. Путь был долгим, настолько долгим, что узник мог заново осмыслить свою жизнь, проститься с прошлым, вспомнив все, что отныне уже не принадлежало его сузившемуся до размеров тюремной камеры миру. Память вновь и вновь переносила в далекий 1451 год, в тот день, когда, выйдя за пределы деревеньки Борзешть, он забрел на глухое, Богом забытое болото. Тогда, много лет назад, им завладел лукавый, и, стоя у черной топи, Дракула совершил главное, но не последнее предательство в своей жизни…

А ныне он – бесправный узник, прах у ног короля. Жизнь закончилась прежде, чем пришла смерть. Годы угасания – единственное, что ожидало впереди. Рассматривая свои закованные в цепи руки, Влад пытался понять, ради чего шел на чудовищные жертвы, предавая то, что было для него святым? Власть, к которой стремятся, не выбирая средств, что это: божественное предназначенье или происки лукавого? Он готов был пожертвовать всем: даже жизнями близких людей, даже верой, лишь бы испить эту чашу сладкого яда. И если бы случилось чудо, и князь Валахии Влад Дракула получил возможность заново прожить жизнь, пошел бы он на эти жертвы? Ответ был утвердительным. Изменить судьбу можно, лишь изменив самого себя, но переделать свою душу не по силам смертному. Дракула ни о чем не жалел, и только думы о сыне не давали ему покоя. Он слишком хорошо знал, что такое жить на чужбине, без семьи, чувствовать, как день за днем забываешь родную речь. Мальчик верил в отца, а тот так и не сумел защитить его…

Под колесами вновь загромыхала мостовая, послышались голоса, ржание лошадей. Конец пути приближался. Черная тень замка, которому суждено было стать могилой князя, затмила пушистые облака. Последнее путешествие завершилось, звякнули цепи, впереди ждала темнота…

Османская угроза приближалась к границам итальянских земель, тень полумесяца закрывала христианские страны, а разрушитель Константинополя хотел теперь покорить и Рим, окончательно сломив христианскую церковь. Когда Пий II задумывался о будущем, ему становилось страшно, словно он переносился в кошмарный сон, преследовавший с детства – он, маленький мальчик Энеа, пытается убежать от огромного камня, катившегося с горы. Но, как и положено в дурном сне, его ноги не двигаются и голос исчез, а каменная глыба – шероховатая, отчетливо видимая до последней трещинки, уже закрывает полнеба…

Европейские страны были достаточно сильными и богатыми, чтобы, объединившись, сокрушить общими усилиями врага, но никто из христианских правителей не желал поступиться своими амбициями, монархи погрязли в мелких раздорах, и только он – наместник Бога на Земле, мог объединить все силы в общей борьбе. Пий сознавал, что в жизни своей много грешил и лицемерил, выбирал окольные пути достижения целей, но в одном понтифик действительно был чист перед Богом, – он и в самом деле хотел защитить церковь и христианский мир.