Елена Артамонова - Исповедь Дракулы

Михай скрылся в кустарнике, а мы пошли в указанном направлении. Вскоре за стволами деревьев затеплилось желтоватое сияние – там находился огромный, освещенный светом догорающих костров военный лагерь. Ров и достаточно высокая земляная насыпь окружали его кольцом, не позволяя рассмотреть то, что происходило внутри. Ожидание затянулось, но вот на насыпи трижды вспыхнул и погас маленький едва различимый огонек – Михай давал нам знать, что путь свободен. Быстро преодолев открытое пространство, я вместе с разведчиками перебрался через ров и заграждения, оказавшись на вражеской территории.

Между бесчисленного множества тесно прижавшихся друг к другу палаток в беспорядке стояли повозки, лошади, волы, буйволы, верблюды, в глазах рябило от всевозможных флагов и штандартов с полумесяцем и конскими хвостами, украшавшими походные жилища и даже, как ни странно, рога животных. Лагерь султана представлял собой огромный чужой город, возникший, словно по злому волшебству, на моей родной земле. Его сонную тишину нарушали только резкие крики верблюдов, доносившийся из шатров смех женщин да стоны раненых, ведущих в ночной тиши свой незримый бой со смертью.

Наша группа рассредоточилась, и каждый из разведчиков двинулся своим маршрутом, запоминая все, что видел на своем пути. Моей целью была центральная часть лагеря, место, где располагалось его сердце – парчовый шатер Мехмеда Завоевателя. Мне хотелось увидеть жилище султана собственными глазами, получить представление о том, как оно охраняется и с какой стороны его лучше атаковать. Спокойной походкой я продвигался между рядами палаток, стараясь не выходить на свет, но и не прячась словно вор в тени, – излишняя скрытность могла привлечь ко мне интерес и вызвать подозрения.

Я не боялся. Странно, но в душе не было трепета – только азарт и ненависть. Впереди возникли яркие, украшенные флагами шатры знатных вельмож. Где-то в самом центре этих построек раскинулся главный шатер, чей поблескивавший в полутьме купол был заметен издалека. Без сомнения, султан находился там и сейчас, должно быть, отошел ко сну, вовсе не подозревая о происходившем у него под носом.

Складывалось впечатление, что османы, уже успевшие привыкнуть к партизанским вылазкам, концентрировали силы только на охране внешних рубежей, недостаточно серьезно относясь к вопросам безопасности внутри лагеря. Сам факт, что я сумел беспрепятственно подойти к шатрам военачальников, свидетельствовал об их неготовности к отражению неожиданного нападения. По-видимому, Мехмед предполагал, что я так и не рискну вступить в крупномасштабное сражение и буду скрываться в лесах, как какой-нибудь разбойник. И все же, несмотря на беспечность врага, вплотную приближаться к палаткам знати было неосмотрительно. Разведка и так дала хорошие результаты, однако об успешном выполнении рискованной операции следовало говорить только после возвращения домой. Еще раз окинув взором место предстоящего боя, я зашагал на окраину лагеря, где меня должны были ждать Михай и его товарищи.

У костра сидело несколько янычар, негромко переговаривавшихся между собой. Они не видели меня, и я бы вполне мог уйти незамеченным, но вместо этого направился к костру.

Смерть покровительствовала смелым, тем, кто не боялся ее безобразного оскала, тем, кто бросал ей вызов. Потому я решительно шагнул в полосу света, заговорил по-турецки, приветствуя собравшихся у костра людей. Они пригласили меня к огню, я сел рядом, вслушиваясь в их беседу. Тема оказалась вполне актуальной – янычары обсуждали события в Тырговиште.

– Султан гневается и требует, чтобы ему принесли голову Казаклы-бея, – заговорил один из собеседников, подбрасывая в огонь сухие ветки.

– На все воля Аллаха. Может быть, валашский князь окажется здесь, – откликнулся я.

– Ему сам шайтан помогает. Его люди приходят из пустоты и исчезают в ней, их невозможно остановить. Я был и под Константинополем, и под Белградом, но никогда не видел таких безжалостных и хитрых врагов! Влахи не дают нам ни минуты передышки, а их князь – само воплощение зла. Он смеет насмехаться над султаном, и его дерзость безгранична.

Я хотел задать несколько вопросов, касающихся распорядка дня и привычек султана, но передумал, поскольку такое любопытство незнакомого офицера могло показаться подозрительным. Уходя, я бросил взгляд на видневшийся вдалеке купол главного шатра. «Властелин мира» спал, не зная, что Казаклы сам пришел за его головой. В какой-то момент мелькнула шальная мысль прямо сейчас пробиться к Мехмеду и перерезать ему глотку, но этот план, увы, был неприемлем. А потому вместе с людьми Драгомира я покинул вражеский стан с твердым намерением очень скоро вернуться сюда вновь, неся смерть и хаос.

– Жестокий враг прошел по нашей земле, опустошая ее и убивая православных христиан. Силы султана велики, и он вынудил нас отступить, загнал в угол, однако так и не решился нанести последний удар, зная, что влахи не сдадутся без боя. Он боится нас! Что же ждет нас впереди? Правда страшна, но я знаю, что никто из вас не станет тешить себя ложными иллюзиями, предпочитая смотреть ей прямо в лицо. Нас ожидают два варианта дальнейших событий: либо мы должны будем умереть от голода, либо погибнуть от руки жестокого врага. Но эта участь не достойна храбрых мужчин, которые собрались здесь! Мы можем изменить ход судьбы, бросить ей вызов! Если нам и суждено умереть на своей земле, то мы сделаем это достойно, перед тем отправив в ад как можно больше неверных! Мы смело погибнем в сражении, со славой и честью, но если судьба будет благосклонна к нам, мы отомстим врагу за пролитые нами кровь и слезы, вышвырнем его с нашей земли! Прошлой ночью я проник в турецкий лагерь и тщательно осмотрел его, выяснив, где находится сам султан и его визири. А теперь мы все вместе придем к нему и заставим ответить за все те беды, что он нам принес. Бог на нашей стороне! Мы победим!

Напряженную тишину сменили громогласные крики радости. Впервые за много дней в глазах моих воинов вспыхнуло пламя надежды – бездействие угнетало сильнее опасности, а теперь они получили возможность прервать ожидание недоброго будущего. Поход начался сразу же после напутствия, – нам могла помочь только внезапность, а потому следовало действовать незамедлительно, чтобы вражеские лазутчики (которые наверняка уже просочились в валашские отряды) не успели предупредить султана.

Нам предстояла непростая задача – скрытно приблизиться к турецкому лагерю и по возможности незаметно проникнуть в него, преодолев ров, ограждения и кордоны охраны. Атаковать надо было с нескольких направлений, чтобы внести как можно больше сумятицы и паники. Гергине предстояло ворваться в лагерь с западной, а мне с восточной стороны. Кроме того, еще примерно треть солдат находилась в резерве. Этот отряд под командованием боярина Галеса должен был вступить в бой позже, чтобы закрепить успех и добить деморализованных турок.