Робин Фокс - Наша Рыбка

Мне не хотелось, чтобы они вообще встречались друг с другом, не говоря уже о том, чтобы танцевали рядом. Не знаю, интересовала ли Ясну моя бывшая. Но Иришка точно могла наговорить чего-нибудь лишнего. Петя подтащил Ясну ближе к себе. Молодец. Я выпил третий шот и взял меню, чтобы найти что-нибудь получше.

Минут через двадцать все вернулись за наш столик, я отлепился от барной стойки и присоединился к ним, протянув Ясне стакан сока. На нас посматривали. Ясна только что танцевала с Петей, а теперь придвинулась вплотную ко мне. Друзья косились на нас. Одна Иришка смотрела в упор. Я впервые почувствовал, что за мной следят. Кто-то дробил меня на кусочки своим любопытством. Кто-то уже сочинял про нас такое, чего на самом деле не было. Кто-то уничтожал. Но все – молча. Нет, они смеялись, кидались фразами, заказывали выпивку, но свое безмолвное, тяжелое внимание приковали к нам.

– Ты все еще принимаешь лекарства? – спросил сидевший рядом Тимур, когда Ясна достала из сумки белый пластиковый пузырек и таблетки в нем отбили случайный ритм.

«Что, реально спишь с двумя мужиками? – Я иначе услышал его вопрос, прочел в глазах, ощутил смысл каким-то непонятным органом чувств. – А я был о тебе такого хорошего мнения!»

Я уткнулся ей в волосы. Я все еще ничего не знал об этих лекарствах. Что-то для поддержания иммунитета. Пузырек без наклейки, маленькие круглые таблетки без надписей. Ясна в ответ повернулась и отрывисто поцеловала меня в шею. Она все еще ничего не знала о нас с Петей. Что-то для поддержания нашей странной дружбы. Случайные девушки без лиц и имен. Так, кажется, я внезапно опьянел.

– А-а-а, Люда, Света, привет!

Что? Света? Света Дроздова?!

По спине заструился холодный пот. Ого, я не знал, что это так работает!

Иришка взвизгнула как-то слишком весело. Она ненавидела Дроздову. Должна была ненавидеть. Но почему-то поцеловалась с ней как старая подруга. Ночной клуб вдарил осточертевшей всем песней «Металлики».

– Очень приятно, Ясна. – Ярославна протянула свою маленькую ладошку навстречу пальцам с длиннющими сверкающими ногтями.

– А, какими судьбами! – раздалось приветствие Вадима.

Так, по кругу, Дроздова добралась и до Пети. Отсюда не было слышно, что она ему сказала. Обняла, поцеловала – стандартно. Он ее потрепал по плечу – тоже. Но она вдруг уселась рядом с ним и как-то подалась к нему. Она еще ничего не сделала, но выглядело это уже донельзя пошло. Петя не ожидал, наверное. Но он не повернулся к нам, даже не встретился со мной взглядом. Он изо всех сил старался нас не выдать. А я внезапно понял, что поздно: я как будто потерял с Ясной контакт. Она тоже вроде бы не смотрела на Петю, но интуиция, эта чертова интуиция! Ясна сидела рядом, но рядом ее будто уже не было.

– Оу, Игорь, мне до тебя не добраться! – Дроздова положила на стол свою внушительную грудь и протянула мне руку над стаканами. Не знаю, на что она рассчитывала. Что я ее поцелую? Или пожму? Я просто хлопнул ей по ладони. Дроздова кокетливо засмеялась и снова повернулась к Воронцову.

Как назло, между двумя песнями возникла секундная пауза, и ее томное «Пойдем потанцуем» прозвучало очень отчетливо. Петя беспомощно посмотрел через стол на Ясну, но та словно не заметила этого. Она приобняла меня:

– Ну что ты заскучал?

– Нет, я не скучаю, честно. Иди потанцуй с Воронцовым, он без тебя не пойдет. (Дроздова в это время уже положила голову ему на плечо и хлопала ресницами в надежде на то, что он отымеет ее прямо здесь.).

– Не хочу. Я посижу с тобой.

Ох, маленькая, если бы я был лучше него. Но я такой же, точно такой же…

– Не обращай внимания на Свету. Она всегда к нему клеилась.

– И он всегда был не против?

Я, понятное дело, придумывал, куда бы нам отойти, чтобы я все мог объяснить. Желательно выйти втроем. Но то Дроздова не отлипала от Пети, то меня отвлекали друзья. Между нами будто специально кто-то вклинивался.

– Что это за малютка? – заговорщически спросила меня Дроздова, когда Ясна отлучилась в туалет. Петя протискивался сквозь толпу за ней, жаль, что не успел догнать. Жаль, что его не потянуло на разврат и он не вломился в туалет вслед за Ясной. Потому что возле ряда раковин Ясна опять столкнулась с Иришкой. Та, наверное, красила губы – так и представляю ее самодовольное лицо и приоткрытый рот. И Иришка рассказала Ясне все, что знала о Дроздовой. Понятия не имею, как она начала этот разговор. Не представляю, в каких выражениях она это описывала и как сильно перевирала смысл. Я все понял по одному Ясниному виду.

– Где Петя? – спросил я.

Она пожала плечами.

– Бери кофту, мы уходим. Я поищу Воронцова.

– Нет, я останусь. Оказывается, тут происходит много интересного!

– Идем, Рыбка, нам надо поговорить.

Мы вышли в беспокойную городскую ночь – вокруг были пьяные, веселые, помятые и некрасивые люди. Сюда, в незнакомый двор в самом сердце города, ворвался ветер, который до этого носился непонятно где. Ясна вздрогнула и обхватила себя руками. Над ее головой начинался рассвет. Петя попытался обнять ее, но ветер помог ей сделать шаг в сторону.

– Почему вы мне о ней не рассказывали? – тихо спросила она, и ее слегка дрогнувший голос вновь убил во мне волю. Прости меня, просто прости меня за все, хоть я этого и не стою.

Петя выругался и прикрыл пятерней лицо. Фейспалм, как говорится. Понял, наконец, почему мы сбежали из этого поганого клуба.

– Ясна, это старая история.

– Вы с ней спали?

Я кивнул.

– Вместе?

Я снова кивнул.

– Почему вы не рассказывали?

– Потому что это в прошлом.

– Что еще у вас в прошлом? – Вдруг она сорвалась чуть ли не на крик.

– Еще Лера, она с нами учится.

– Та, что была с вами в театре?

– Да, она.

Она вдруг расплакалась, тихо так, уткнувшись в ладони. Как-то даже бессильно. Конечно, мы ее упрашивали, уговаривали, обнимали, гладили, усаживали на лавку.

– Знаешь, почему я не рассказывал? – говорил Петя. – Потому что мне в голову не приходило. Я вообще забыл про них. Мне на них пофиг.

Ясна молча вытирала слезы.

– А я помнил… Я уже несколько раз хотел рассказать, но мне не хотелось, чтобы ты знала. Мне стыдно из-за того, что я делал… – сказал я.

Она молча вытирала слезы.

– Ясна, я вообще даже не помнил, что ее Светой зовут! Серьезно! Мы ее уже сто лет не видели! – воскликнул Петя.

– Это случайно произошло, мы были пьяные! – добавил я.

Грязный город разгорался рассветом. Из-за дымки, ядовитым призраком зависшей над Москвой, не было видно солнца. Но где-то там, далеко, за рваным силуэтом высоток, оно поднималось в небо. Я вызвал такси.

Мы поехали к Петиной бабушке. Причем до последней секунды я не предполагал, что мы едем именно к ней в гости, а не просто к ней в квартиру. Бабушка была дома. И Петя предупредил нас об этом лишь перед входной дверью.