Наталья Симонова - Будем меняться мужьями?

– Эти вечные попреки жилплощадью… – жаловался Леня. – На фиг! Домой вернулся, к своим… Вот куплю квартиру – буду сам условия ставить, – в интонацию опять проникла улыбка. – Ты-то как?

– Ты уже спрашивал, – я тоже улыбнулась. – Нормально.

– Все по-старому?

– Ну да… Наверное…

– Слушай, приезжай ко мне. Я один. Мои на дачу укатили. Приезжай!

Я молчала, пытаясь понять, что происходит. Вот теперь никакой неясности – из первых рук узнала то, о чем всегда догадывалась: у Лени есть девушка. У меня есть соперница… Но где этот острый удар в сердце, который вроде бы должен был случиться? Никаких ударов. Вообще почти ничего не чувствую. Даже любопытства… Он говорит: ушел от нее. То есть там у него разлад. Мало того, я слышу в его голосе большое-большое желание встретиться. Явную заинтересованность!.. Ну и где эта затопляющая радость, которая должна была бы на меня нахлынуть? И этот сердечный кульбит от страха, что что-нибудь не так и такое большое счастье просто не может быть правдой? Где эта буря эмоций?

– Приезжай, а? – снова воззвал Леня, еще просительней.

Я представила себя мчащейся к нему, представила квартиру, его комнату, кровать с неглаженым бельем, на которой так счастливо-тесно было нам вдвоем… Ночь, и утро, и обратный маршрут: везет домой, высаживает у подъезда, целует, улыбается, стремительно стартует – а в глазах уже другие дела, их много, их у него всегда очень много… Когда-то это ничего не меняло. Я все равно крутилась вокруг как спутник, страдая, но не в силах сойти с орбиты.

Конечно, все это лишь мелькнуло в моей голове, так что я промедлила только секунду и сказала:

– Нет настроения.

– Нет настроения? – эхом откликнулся он. – Ну приезжай, мы тебе его поднимем.

– Знаешь, я тоже с парнем рассталась. Хочу одна побыть.

Вообще-то с Васькой наша тягомотина все тянулась и о разрыве не было сказано ни слова. А другого парня у меня нет.

– Ну вот, – оживился Леня, – рассталась же! Значит, судьба. Приезжай!

– Н-нет. Хочу паузу взять. Подумать в уединении. – Все это говорилось таким скучным голосом, что я сама себе удивлялась. Ведь не театр, не игра – мне действительно было и ехать неохота, и от уговоров отбиваться лень. Не шевелилось больше ничего. А я и не заметила, когда пришло равнодушие к самому любимому в моей жизни мужчине.

Значит, все-таки новая жизнь началась? Может, и с Васькой тоже… И вообще – пора заканчивать всю эту антисанитарию. Может, оно и было оправданно, когда я выкарабкивалась из своей катастрофы, но сейчас некоторый период здорового одиночества мог бы, наверное, подлечить меня от затянувшегося распада. Пора собирать себя в кучу.

– А давай тогда я к тебе? – не отставал Ленечка.

– Да? – мямлила я, не намереваясь никуда ехать и никого принимать. – Ну не знаю… Да нет, не хочу ничего.

– Что ты такая скучная, Надь?

– Не знаю. Спать хочу.

Еще немного он поупрашивал, а я вяло поотказывалась, точно зная, что к нему не поеду и к себе не позову. «Ну ладно… – разочарованно протянул наконец Леня. – Значит, нет?» «Нет, – буркнула я. – Не хочу». Это странно было сознавать, но мучительная потребность в нем совершенно исчезла. Наоборот, предложение встретиться, когда я прокручивала его в голове, вызывало только скуку. Любовь прошла вместе с ощущением катастрофы. Прошла – и унесла чувство брошенности, неприкаянности и собственной никомуненужности. Я так и этак перекатывала внутри себя непривычное ощущение свободы. Оно было вроде бы приятным, но каталось в странной пустоте. Словно душа, раньше до отказа заполненная моим любимым, теперь превратилась в полость, в ничем не занятое пространство – и это показалось жутковатым. Пусто… Странно и непривычно пусто в душе.

Потом позвонил и в очередной раз пропавший было Вася. Давно заметила, если мужчины исчезают из твоей жизни – то исчезают сразу все, образуется полный штиль. А стоит появиться одному – тотчас же, как черти из табакерок, выскакивают и другие.

– Что делаешь, дорогая? – осведомился Василий без особенного интереса в голосе.

– Так понимаю, есть предложения? – откликнулась я, тоже без всякого энтузиазма.

– Точно! – обрадовался он моей понятливости. – Я вот все думаю, не пожить ли нам вместе?

– Я думала, предложение будет про погулять или про секс. Ты серьезно – насчет пожить?

– Как никогда, – степенно подтвердил Вася. – По-моему, пора попробовать.

– А можно узнать, что навело на, так сказать, судьбоносную мысль?

– Во-первых, моя квартирная хозяйка со следующего месяца отказывается сдавать квартиру… – начал он обстоятельно. Но я его перебила:

– Понятно. «Во-вторых» уже не обязательно. Тебе негде жить.

– Не совсем так. Во-первых, я могу пожить у родителей…

– Ну ты просто возвращаешь меня к жизни этим сообщением! – снова перебила я его, и довольно язвительно.

– Во-вторых, мы уже проверили наши отношения долгим периодом встреч, и я думаю, нужно переходить к следующему этапу, – продолжил он, игнорируя мою насмешливость.

– Лично я ничего не проверяла. Просто одной быть не хотелось. А вполне ли меня все устраивает, ты никогда не спрашивал.

Он помолчал.

– Неожиданный наезд, – промямлил наконец. – А что-то не устраивает?

– А ты меня вообще-то любишь?

Он опять помолчал.

– На такой вопрос сразу не ответишь… – сообщил задумчиво.

– Отлично! – воскликнула я. – Ответ засчитывается… А у тебя кроме меня все это время еще кто-нибудь был?

Он в очередной раз затих.

– Это сложный вопрос… – снова начал заплетать, как видно, соображая, стоит ли сознаваться.

– По-моему, простой. В общем, Вась, не нужны мы друг другу. Вернее, нам польза друг от друга есть, но это такой жалкий эрзац, что уж лучше расстаться. А вдруг еще сможем быть по-настоящему счастливы?

– А как это выглядит, – усмехнулся он, – по-настоящему счастливы?

– Как два союза по взаимной любви. Или как-нибудь иначе… В общем, я намереваюсь по-прежнему жить одна. Пока моя жизнь не изменится к лучшему.

– Зря ты так, – сказал непредсказуемый Вася, – нельзя же до такой степени комплексовать. Ведь красивая женщина!

Тем и кончилось. Он объяснил себе этот отказ моей безнадежной неуверенностью в себе. А я в очередной раз убедилась, что мы довольно случайные в жизни друг друга люди.

Все проходит. И любовь, казавшаяся вечной, прошла, оставив удивление и чувство пустоты. То, что было катастрофой, выглядит теперь просто поворотом судьбы. Боль потери испарилась, на ее месте образовалась словно вмятина, не заполненная ничем. Зато у меня появилась наконец способность думать обо всем на свете, а не все время об одном и том же.

Чем хороша пустота – она может быть чем угодно. Пока же освобождение от зависимости принесло мне не так уж много радости. Что-то я нашла – и что-то потеряла.